Вскоре вернулась Тюремщица и высказала то же самое мнение.
— Дурака валяет! Я этого не потерплю. Сейчас объявлю на весь дом: пусть либо отливает, либо валит с толчка. Где мой голос? Где Сэм? Пусть эта стерва катится обратно в парилку!
— Подождите, — встревожилась Пру. — Там что-то случилось.
День двадцать девятый
8.10 вечера
Цифры над нижним срезом экрана показывали 23.44. Одиннадцать сорок четыре и двадцать одну секунду, двадцать две, двадцать три.
Даже после нескольких прокручиваний Колридж с тягостным чувством смотрел эту кассету. Он слышал, что сюжет предлагается подписчикам в Интернете и его уже скачали десятки тысяч раз. Инспектор был уверен, что до конца жизни не сумеет понять, как среди живых существ одной породы могут быть и Иисус Христос, и те, кто получает удовольствие от видеозаписи убийства молодой женщины. Он предположил, что во всем существовал некий мессианский смысл, но это не помогало ни понять, ни принять.
Колридж, Хупер и Триша наблюдали, как, пока ничего не подозревавшая голая Келли сидела в туалете, на другом конце дома, в мужской спальне дрогнул полиэтиленовый клапан входа в парилку. По ту сторону порога началась возня: невидимая рука схватила из стопки простыню, которой «Любопытный Том» позволял пользоваться при отлучках в туалет. Неизвестный сначала занавесил полотнищем проем, а выходя, завернулся в него сам. Полиция использовала самые современные технологии увеличения и выжала из расплывчатого, голубоватого изображения все, что могла. На мгновение мелькнула рука, но не удалось даже установить, мужская она или женская и было ли на ней кольцо.
Закутанная с головы до пят сгорбленная фигура проследовала из мужской спальни в залитую неоновым светом гостиную, оттуда завернула на кухню, где опять из-под покрова на секунду мелькнула рука, когда неопознанный брал из ящика самый большой нож. А когда из парилки снова донеслось стихшее было гоготанье и хихиканье, фигура преодолела оставшиеся метры гостиной и, оказавшись в зоне общего пользования, приблизилась к двери в туалет.
День двадцать седьмой
11.44 вечера
— Кто это такой, черт подери? — спросила Джеральдина, вглядываясь в показавшуюся из мужской спальни закутанную в ткань фигуру.
— Без понятия, — ответили в один голос Фогарти и Пру.
— Наверное, кто-то решил подшутить и напугать Келли, — предположил Боб.
Неизвестный пересек кухню и вынул нож из ящика стола.
— Это мне не нравится, — буркнула Джеральдина. — Совсем не смешно.
Фигура двинулась к туалету.
— Они слишком на взводе, — забеспокоилась Тюремщица. — Надо срочно сделать объявление. Скажите этому хмырю в простыне, кто бы он там ни был, чтобы бросил дурить и вернул нож на кухню. Не то он нас подставит под запрет долбаной Комиссии по стандартам. Сэм ушла. Давай ты, Пру. Быстро врубай связь!
Но времени на это уже не хватило.
Закутанная в ткань фигура неожиданно распахнула дверь в туалет и юркнула внутрь.
Келли, видимо, разглядела лицо убийцы, но она оказалась единственным видевшим его человеком. Все обитатели прекрасно знали расположение объективов в доме, и тот, кто ворвался в туалет, был уверен, что единственная камера в этом помещении висела над дверью. Проникнув внутрь, неизвестный поднял высоко над головой ткань. Он сжимал ее обеими руками, но в одной из них по-прежнему держал нож. Келли, вероятно, удивленно вскинула голову. Однако растянутая над головой неизвестного ткань мешала обзору и не позволила увидеть его движения.
Джеральдина и ее команда продолжали смотреть на экран, и в этот момент ткань обрушилась на сидящую. Как обнаружилось позднее, таким образом убийца нанес свой первый удар — проткнул Келли шею.
В аппаратной все еще считали, что это шутка. Для других мыслей не было никаких оснований.
— Чем занимается этот мудила? — спросила Джеральдина.
Ткань взмыла верх и опять опустилась на Келли.
День двадцать девятый
8.30 вечера
— Я полагаю, он намеревался нанести всего один удар, — заметил Колридж. — Ведь убийца ни в коем случае не мог допустить, чтобы на него попала кровь.
— Нелегкое дело, если режешь человека ножом.
— Сильный удар в мозг, после чего моментальная смерть.
— И никаких фонтанов крови.
— Именно. Однако девушка, должно быть, дернула головой, и он задел шею.
— Но, на свое счастье, промазал мимо яремной вены. Иначе непременно бы запачкался.
— Везучий, гаденыш.
Инспектор признал, что убийце в самом деле везло.
— Я по-прежнему утверждаю, что для такого дела требуется мужская сила, — проговорил Хупер.
— Вовсе нет, — возразила Триша с оттенком нетерпения. — Мы же все доказали. — Она провела несколько неприятных часов в лавке мясника, протыкая ножами свиные черепа.
— Согласен, женщина могла это сделать, — не сдавался сержант. — Но с каким риском? А если бы лезвие натолкнулось на кость — как, кстати, случалось с половиной поросячьих черепов? Требовался сильный удар, а у кухонного ножа рукоять без защиты. Ты была в перчатках, а помнишь, как однажды соскользнула ладонь? Если бы убивала женщина и с ней бы случилось такое, она бы порезала пальцы. Келли бы дернула за полотно, и все бы сорвалось. Очень мало шансов, что именно женщина нанесла подобный удар.
— Если не считать Сэлли, — возразил Колридж. — Большой, мускулистой Сэлли. Главного кандидата на роль убийцы согласно результату опроса по Интернету.
— Какого дьявола Сэлли убивать Келли? — спросила Триша немного поспешнее, чем требовалось.
— А какого дьявола другим ее убивать? — парировал Колридж. — Наверняка известно только одно: преступление мог совершить любой из них. Убийца — правша. И все участники шоу — тоже. Хотя я считаю, что это сделал тот, кто сильнее. Вероятнее, мужчина.
Все снова повернулись к экрану. Неизвестный проник в дверь в одиннадцать часов, сорок четыре минуты и двадцать одну секунду. Через две с половиной секунды нанес первый удар. А еще через две — второй, и последний. И к этому времени находился в туалете значительно меньше десяти секунд.
— Если бы он не был таким расчетливым, я бы решил, что преступник ненормален, — заметил Колридж.
Пленка крутилась дальше. Оказывается, убийца прихватил из парилки еще одно полотно. Распрямляясь после второго удара, он набросил его на жертву. А в другое продолжал кутаться, когда выходил из туалета.
— Ведь это вы разговаривали с дежурным оператором, констебль? — спросил инспектор.
— Да, сэр, — отозвалась Триша. — Довольно долго. Его зовут Ларри Карлайл. Он видел, как завернутая в материю фигура входила в туалет, а через несколько секунд снова появилась в коридоре. — Триша порылась в деле и процитировала фрагмент протокола:
«Я видел, как неизвестный человек вошел вслед за жертвой в туалет примерно без двадцати двенадцать. Вскоре появился опять и, пройдя через гостиную, вернулся в мужскую спальню. Я его не снимал, так как получил указание дежурить у туалета и дожидаться Келли, чтобы сделать еще несколько кадров обнаженной натуры. И оставался у двери до тех пор, пока не поднялась тревога. Я подумал, что она слишком долго находилась в туалете. Смена кончалась через двадцать минут, и я в итоге решил, что девушкой придется заниматься напарнику. Но минуты через четыре-пять все бросились из бункера в дом. Остальное вы знаете».
— Минуты через четыре-пять? — переспросил инспектор.
— Так он заявил, — ответила Триша.
— Но согласно утверждениям других «арестантов» и судя по часам на экране, прошло не более двух минут.
— Если вы стоите и безотрывно смотрите на дверь, полагаю, очень просто ошибиться во времени.
— А сколько минут, по его мнению, прошло между тем, как из спальни вышла Келли, а потом за ней последовал убийца?
— Он сказал, что две. Но это тоже неверно. На самом деле пять.
Колридж взял большую красную записную книжку, в которую заносил записи по делу об убийстве Келли, отметил в ней фамилию Карлайла и противоречия в его показаниях. Слово «Карлайл» он выводил печатными буквами, и его подчиненным показалось, что он сто лет не мог закончить предложение.
День двадцать седьмой
7.00 вечера
Свидетельские показания Джеральдины подошли непосредственно к моменту преступления. Она рассказала примерно то же, что и остальные.
— Я увидела, как из парилки вышел некий тип в простыне, пересек гостиную, вошел в туалет и убил Келли.
— Как долго Келли оставалась в туалете перед тем, как появился преступник? — спросил Колридж.
— Думаю, четыре-пять минут.
— Вы видели само убийство?
— Само нет. Мешала простыня. Мы видели, как она дважды всколыхнулась вверх и вниз, и не поняли, что это было. Затем тип отвалил из туалета и вернулся в парилку, оставив накрытую материей Келли.
