Девочка вскочила, быстро подбежала к матери и вцепилась в её ногу.
Из проулка одна за одной вышли три женщины с мушкетами наготове. В то же время старшая отряда протиснулась между бочками заслона.
— Сразу бы так, — деловито произнесла она. — Все целее были бы. А теперь всех придётся прихлопнуть.
— Гайна, — процедила Констанция и сплюнула на землю.
— Не вздумай колдовать, если девчонку жалко.
Террористка поглядела в сторону профессора и смерила его взглядом:
— Что-то не видно, какой он полупризрак. Ничего, в клетке виднее будет. Заберите его! — она махнула рукой и достала из-за пояса посеребрённый стилет.
Артём поглядел на подошедшую женщину и облизал губы. Надо тянуть время.
— Я никуда не пойду, — как можно твёрже произнёс он.
— Закинь на хребет эту лягушку, — рыкнула террористка. Артёму сейчас было не до проявлений эмоций, но галочку в уме он поставил: его обозвали лягушкой, а здесь это являлось синонимом тупейшей мелочи.
— Вы не имеете права! — Глушков повысил голос, выставив вперёд здоровую руку, — Я подданный другого мира! Вы войны хотите?!
— Хватит квакать.
Глушков глянул в небо, где по-прежнему парил похожий на трёхметровую птицу дрон. И тишина.
Но тишина была недолгой. Из подворотни появился приземистый, не выше метра шестидесяти, но упитанный розовощёкий мужчина — из местных, лет сорока на вид. По здешней моде он был одет с богатой элегантностью: жилетка цвета топлёного молока оттеняла белизну сорочки с широким ажурным воротом, кисти рук тонули в пене тончайшего кружева. Белые бриджи снизу, равно как и рукава сорочки чуть повыше локтей, были подхвачены лиловым кантом; гульфик тоном совпадал с жилеткой. На белых чулках не было ни единого пятнышка. Бежевые туфли тускло сияли золотом пряжек. Частые-частые пуговицы на жилетке сверкали сапфирами, а прошитая синими нитями охотничья шляпа, покроем как у киношного Вильгельма Телля, красовалась фазаньим пером. С плеч свисал короткий, до пояса, белый плащ с золотой пряжкой. Пара пистолетов с резными рукоятями была заткнута за кушак из тяжёлой парчи, который солидно оттягивали кошельки шитого бархата. В руках мужчина держал дорогой охотничий арбалет.
— Ух ты, — присвистнул он. — Знатная здесь охота прошла.
— Заблудился? — зловеще произнесла террористка, сделав шаг к гостю и покачав стилетом.
— Вот это да, круг! — скосив глаза на пряжку на плаще женщины, протараторил он.
— Иди отсюда, прыщ, — прорычала она и добавила, — пока жив.
— Непременно, дорогая моя, — ответил пришелец, — но не сейчас.
Террористка секунду размышляла, а потом бросилась вперёд.
Но толстячок вскинул арбалет и выстрелил. Стрела вошла женщине в голову, и та вспыхнула, словно пропитанная маслом солома. А потом…
А потом арбалет сам собой взвёлся, и гость начал расстреливать разбойниц как в тире. Клац-клац-клац — выпускал стрелы арбалет. Не так быстро, как автомат, но тоже впечатляюще. А ещё под ложем его можно было заметить самый настоящий магазин, как у многозарядной винтовки.
Когда стрелы кончились, мужчина сноровисто забросил своё чудо-оружие за спину и достал револьверы. Те тоже были странные — без курков и даже без спусковых крючков.
Стрелок вскинул их и начал пальбу, совсем как заправский ганфайтер.
— Наверху одна живая осталась, — заметил он, расстреляв заряды, и осторожно, чтобы не испачкаться, перешагнул через трупы. — Я думаю, моя дорогая, она ваша, — продолжил гость.
Констанция два раза моргнула, а потом стиснула кулак — между пальцев вспыхнуло пламя. Ещё мгновение, и женщина разжала пальцы, подув на огненный шар, чтобы швырнуть вверх. Тот полетел по дуге и исчез в доме, откуда раздался протяжный крик; вскоре он стих.
— Спасибо, — произнесла Констанция и сделала глубокий кивок. — Как мы можем вас отблагодарить?
— Какое прелестное дитя, — улыбнулся их нежданный спаситель и повернулся к Глушкову. — Не составите ли мне компанию? Я очень настаиваю. У меня домик на берегу заводи, отличнейшее игристое вино, сочная форель, улитки в чесночном соусе. Соглашайтесь. Я даже разрешу вашим спутницам присоединиться — всё равно прицепятся, как пиявки. И боюсь, что вашего, дорогой мой друг, отказа я не приму.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Артём уставился на него, не зная, что ответить. Как-то всё внезапно произошло. Только что была погоня, потом бой, а теперь приглашают куда-то.
А мужчина в белом отвернулся и пошёл, обходя лужицы крови, к мёртвой террористке.
— Еле успел. Вот была бы неприятность, если бы не успел.
Остановившись у тела, он снова запричитал:
— Какая неимоверная глупость, какое беспросветное невежество, моя дорогая, — нагло нацепить значки Круга и не узнать архивариуса Круга…
Глава 14. Сумасшедший день. Часть 1
Хорошо, наверное, профессору: чаёк, поди, сейчас пьёт, телик смотрит, на мягком диванчике сидит в гостевом кубрике. Так думал я, глядя на убегающую в лес Клэр. А что, он ведь не поехал с нами, а был бы здесь — гундел бы о том, что всё неправильно, что всю нечисть нужно чипировать, а одержимых — в сумасшедший дом. Вот сюда бы его на секундочку, узнать, что он скажет о реальных потусторонних явлениях, которые даже самый продвинутый искусственный интеллект отказывается систематизировать и познавать. Вернусь — задам кучу вопросов, и в первую очередь — какого хрена он не прислал инструкции к приборам, как обещался. Наверное, график себе с дедлайном составил и распечаткой на стене любуется. Всё им лишь бы красивые графики строить, мать их.
А приборы бы пригодились, так как мой магодетектор начал выдавать такую звуковую кашу из писков, гудения, шипения и скрипа, что пришлось отключить: всё равно толку ноль.
— Покажись, тварь! — кричала тем временем юная графиня, двигаясь между берёзками и размахивая мечом. — Выйди, демон на честную битву!
Она орала, а я глядел ей вслед, обхватив голову руками. И в этой самой голове не было ни единой мыслишки, как выпутываться из ситуации: даже тупому ёжику понятно, что отряд нужно срочно уводить, а уводить некому.
Клэр уподобилась то ли Дон Кихоту, который бросается на мельницы с копьём, то ли Алёше Поповичу, решившему Тугарина Змея одолеть в поединке. Но ведь дух нематериален, как его победить?
Леди Ребекка, которая сейчас с тошнотиками высшего уровня ползает по кустам, тоже не лидер. Других отряд не послушает, да и я, однако, не граф и не герцог. Даже не человек по их меркам.
— Думай, Юра, — прошептал я, проведя ладонями по лицу. — Думай.
А потом я отшатнулся в сторону, так как мимо с громким лаем промчался Малыш. Мастифф не желал оставлять хозяйку одну, но какая от него могла быть польза в борьбе с нечистью?
— Блин, — пробормотал я по-русски. — Надо разбить эту задачу на кучку мелких квестов, так будет проще.
Да уж, похоже, я приобрёл новую привычку — говорить с самим собой.
Так, что надо сделать в первую очередь? Нужно вернуть Клэр в защитный круг, иначе станет жертвой демона по классической схеме из голливудских ужастиков. Второе — привести в чувство всех остальных. Третье — растормошить Андрюху, чтоб начал с приборами разбираться.
Да, именно в таком порядке.
Я снова потёр лицо.
— Ну ладно, демон или не демон, так разберёмся.
Сказав так, быстро пошёл вслед за девушкой.
— Выходи, тварь! — вновь проорала графинчика, а потом с истошными выкриками начала срубать верхушки трав и перистые листья папоротника. — Выходи!
Дурной пёс воспринимал всё это как игру и потому носился от дерева к дереву с кашляющим лаем и размахивал хвостом, словно у него к пятой точке был прикреплён пропеллер, как у мультяшного Карлсона. Тоже мне, собачка с моторчиком, дикая, но симпатичная.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Моя госпожа! — закричал я, стараясь не перейти на бег: мало ли что дурному боевому псу в голову стукнет. Я для него чужак — порвёт, как Тузик грелку. — Леди Клэр! Подождите!
— Я убью демона, — чуть ли не взвизгнула графиня, пнув подвернувшийся под ноги подберёзовик.
