– Факт, – согласился тот.
– Ладно, пошли мыться, дядя, – сказал Дирк и хлопнул Шнепа по плечу. – С такой мордой ты не нужен даже Милли.
– Да, кстати, – оживился Масарик, – это правда, что с Милли можно за деньги договориться? А? Кто-нибудь слышал?
– Разговоры, – махнул рукой Гумберт. – Милли с Планком хороводится, наверное, они поженятся.
Огорченный Масарик отстал, и Руди с Гумбертом отправились в казарму.
По дороге они еще раз поговорили о генеральской подружке, потом вспомнили родные места, Руди на Бронтзее, а Гумберт – на Дижанейро. Потом взяли полотенца и отправились в душ.
– Все уже помылись, – заметил Шнеп.
– Вот и хорошо, ненавижу я эту толкотню, – отозвался Гумберт.
– Как ты думаешь, Дрю, в следующем месяце нас перебросят на фронт? – спросил Руди, настраивая температуру воды.
– А тебе что, повоевать не терпится? – из соседней кабинки поинтересовался Гумберт.
– Да засиделись мы тут… Нет, я понимаю, конечно, что в окопы торопиться не следует, но какая-то тоска меня мучает. Предчувствие нехорошее…
– Наплюй, все у нас будет хорошо. А что касается предчувствия, это брюхо от голода подводит. Сходим на обед, и настроение улучшится.
Говоря это, Гумберт пошарил рукой на самом верху перегородки и нащупал там проволочный крюк, который он сделал, чтобы поднимать тяжелую решетку.
– Ох и запачкался ты, приятель, – сказал Дирк, появившись в кабинке Руди. – Даже спину замазал, давай мочалку – потру…
– На, держи. – Шнеп сунул в руку Гумберту мочалку с двумя длинными тесемками в виде петель, чтобы удобнее держаться руками, если сам трешь себе спину. – Только уж потри сильнее, раз сам напросился.
– Будь спокоен, крепче еще никто не тер, – пообещал Гумберт и, выглянув из кабинки, убедился, что свидетелей в душевой нет. После этого он накинул на шею Шнепа петлю и, резко затянув, рванул на себя, чтобы Руди потерял равновесие.
На намыленной коже удавка затянулась очень быстро, Шнеп потерял сознание, не успев оказать никакого сопротивления.
Для верности Гумберт не ослаблял удавку еще какое-то время, потом выволок тело из кабинки и, подтащив к водосливу, проволочным крюком приподнял решетку, через которую из душевых кабин уходила вода.
Канализационный трап был достаточно широк, это Гумберт проверил заранее. Тело соскользнуло в канал, и понеслось в яму-отстойник, где его уже никто не сможет найти.
Поставив решетку на место, убийца выглянул в раздевалку и, собрав одежду и обувь Руди Шнепа, вернулся в душевую. Намочив вещи своей жертвы, он увязал их в небольшой узел и отправил вслед за их хозяином – в отстойную яму.
Только после этого Дирк вздохнул свободно и, намылившись оставшимся от Руди куском мыла, начал насвистывать мелодию, представляя, на что потратит свои пять миллионов, когда дело будет сделано.
61
После обеда рота Гумберта отправилась на построение. Предстояли теоретические занятия по закладке мин -ловушек. Здесь, на базе, это была основная специальность Дирка Гумберта.
– А куда подевался Шнеп? – строго спросил инструктор Уиллис, но все только покрутили головами н пожали плечами. Случалось, что солдаты застревали где-нибудь на кухне или в туалете, поэтому никто особенно не удивился и не бросился искать не явившегося на построение бойца,
От занятий Дирк освободился довольно быстро. Инструктор Уиллис хорошо относился к курсантам, которые знали его предмет, а потому отпустил Гумберта после того, как тот бегло ответил ему на все вопросы.
Выйдя из учебного корпуса, Дирк взглянул на часы и удовлетворенно кивнул. Было только четверть третьего, а свои утехи, опять же по свидетельствам случайных очевидцев, генерал начинал не раньше шести. «Сразу после развода», – так говорил капрал-хозяйственник Сквоттер, а ему следовало верить, поскольку он отвечал в штабе за все, – от покраски до чистки сортиров.
Посмотрев по сторонам и прищурившись на солнце, Дирк отправился на позицию, выбирая самые длинные обходные пути У него еще было время, и к роще он намеревался подойти не спеша, словно праздный солдат, коротающий время до ужина.
О Руди Шнепе Гумберт не думал. Его занимала предстоящая работа, а мертвецы уже не интересовали. Дирку приходилось воевать в составе спецподразделения «Кобра», состоявшего из наемников, однако не входившего в империю Ника Ламберта. Они шастали по урайским тылам, и из полусотни обычно возвращалось не более десяти человек. Да и те были на грани помешательства, непрерывно прокручивая в голове, как погибали их товарищи.
В отличие от них у Гумберта с этим было все в порядке. Достаточным поводом для радости являлось уже то, что сам он остался цел.
Возле плаца, на дорожке среди невысоких кустиков, Дирк неожиданно столкнулся с Милли.
– Привет, – сказала она и улыбнулась.
– Привет, Милли. Гуляешь?
– Нет, тебя жду, – ответила та и так хитро взглянула на Дирка, что тот забеспокоился. Уж не приметила ли она его каким-то образом на дереве прошлым вечером?
«Нет, едва ли, – сказал себе Дирк. – Просто она дура».
– А… зачем я тебе понадобился?
– Ну, может, тебе скучно бывает? Если бывает, то приходи в рощу после двенадцати.
– И что будет?
– Ну, ты же большой мальчик, должен понимать.
Милли томно повела плечами и похлопала глазками, видимо полагая, что таким образом очарует Гумберта окончательно.
– Ну, допустим, я приду, только это ведь не бесплатно?
– Не бесплатно, – усмехнулась Милли – За бесплатно «твой кулак – твоя подруга».
– И сколько?
– Пятьсот…
– Пятьсот?! – возмутился Гумберт. – А-а…
Он едва не проговорился, желая уличить Милли р бессовестном вздутии цен, дескать, вчера парням из разведроты – за триста, а ему – за пятьсот.
– Что «а-а», Дрю? Уже сейчас хочешь?
– Я хотел сказать, как же Планк? Боюсь, твоему парню это не понравится. Ведь ему обязательно доложат.
– Эдди Планк поверит в то, что скажу ему я, к тому же я зарабатываю деньги на нашу с ним будущую семейную жизнь.
– Повезло Планку С такой женой он будет жить как за каменной стеной, – серьезно сказал Гумберт и, развернувшись, пошел прочь.
На полосе препятствий, поднимая пыль, отрабатывала упражнения одна из штурмовых рот. Это были здоровые ребята, которых нещадно натаскивали по программе «корсаров». Дирк не в первый раз видел, как они проходят полосы препятствий с этими огромными железяками в руках, и поражался их выносливости. Пожалуй, это были единственные люди на базе, которых он уважал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
