позади слегка ошалевшего папу.
Из коридора всё ещё доносились вопли нашей хвостатой. Её о переезде, видимо, никто так и не предупредил. И теперь эту новость она восприняла в штыки.
Так сказать... не успела обдумать все перспективы, не собрала вещи. Ну уж не знаю, что у неё там ещё за проблемы были.
— Мама, держи её крепче, — командовала процессом упаковки живности Петуния.
— Она царапается, — мамочка бойцом никогда не была.
— Не отпускай... Да... Камелия!
— Сама справляйся со своим зоопарком. Мне и ежа хватило. Всю ночь пытался коробку прогрызть и спать не давал.
— Папа! — Петуния начинала звереть.
— Я занят!
— Да...
Выдохнув, я выкатилась в коридор и взглянула на нашу несчастную любительницу флоры и фауны.
— О! — на меня уставились сразу две пары глаз: Петунии с надеждой, кошки с осознанием её большего попадания.
— Я держу, ты закрываешь, — скомандовала я и поперла на шерстяную.
На воле кошка оставалась не долго. Закатали в переноску как миленькую. И мяукнуть не успела.
***
Через два часа мы уже шли с чемоданами в сторону нашего порта. Впереди катился старенький погрузчик с контейнером, а завершали шествие многочисленные соседи. Нас, как говорится, провожали всем миром. Надо же, впервые за много лет со мной поздоровались даже парни. Взглянули на меня и, о космос, улыбнулись. Я вдруг в их глазах стала не просто искалеченной тенью, а перспективной особой. Наверное, это должно было поднять мою самооценку. Но нет, я окончательно разочаровалась в них. Выходит, раз выгоды никакой, так и смотреть не стоит.
Наш мусоровоз уже стоял на платформе. Высокий, трехпалубный. Бока блестели бордовым металлическим отливом. Из «пасти» на передней части торчал тюк. И не просто торчал, а вонял так, что аж глаза слезились. Так что многие в момент нашего триумфального восхождения по трапу таки не удержались и потерли глаза, пуская скупую слезу.
— Это просто какой-то позор, — шипела Камелия, махая рукой на прощание своим коллегам. — Они же запомнят, на чем я улетела.
— Да им плевать на чем, им важно куда, — так же сквозь зубы отвечала ей Пети, держа в руках коробку с ежиком. — Мы же первая семья со дня сотворения мира, которая смогла свалить с Цереры. Вот увидишь, пройдет несколько лет, и на наш дом табличку повешают. Мол, здесь жили единственные счастливчики нашей свалки. Легендарная Астра Войнич, сумевшая покорить своей несравненной красотой аж самого безопасника оршей. В честь нас детей называть начнут. Через одного все Войничи будут.
— По-моему, Петуния, ты преувеличиваешь, — проворчал папа, затаскивая по ступенькам два чемодана.
— Не-а, — Пети прошмыгнула вперёд него с ёжиком, — преуменьшаю.
Взглянув ей вслед, я поморщилась. Вот бывает же она засранкой! Прицепила к ручке моего кресла свои сумки, всучила в руки переноску с хвостатой и парит там бабочкой.
— А ну, стоять! — прилетело этой хитроумной в спину от отца. — Быстро бери у мамы один рюкзак и на плечи. Ничего с твоей колючей мышью не случится, если ты её коробку подмышкой понесёшь!
Справедливость мгновенно восторжествовала...
Забравшись по трапу наверх, мы прощались со всеми. Но в действительности в этой толпе был только один человек, по которому я буду действительно скучать.
Белла стояла в стороне от всех и наблюдала за нашим отлетом. Отец так и не смог её уговорить последовать за нами, хоть и ходил к ней несколько вечеров подряд. Все, чего он добился, — клятвенное обещание связаться с нами, если она попадёт в беду.
Ещё через несколько минут внешний люк межпланетного мусоровоза закрылся. Мы взлетали. Измучившись драть глотку монотонным «мяу», кошка завалилась на специальную подстилку в своей переноске и уставилась на меня. В её взгляде было столько обреченности, словно её жестоко оторвали от родной миски, изъяли все запасы корма и увезли первопроходцем в далекие дали, где и мыши не водятся, и мясо на деревьях не растёт.
— Да ладно тебе, — не выдержала я. — Всяко на корабле у оршей лучше будет. Уж чего, а белкового бульона у них уж наверняка хватает.
Она тяжело вздохнула, поднялась на лапы и развернулась ко мне задом, поднимая хвост. Намек я поняла.
Накинув на плечи большой плед, укуталась в нём и спрятала под ним переноску. В темноте этой шерстяной упрямице будет спокойнее.
***
Порт Юпитера совсем не впечатлил. Купол, правда, прозрачнее нашего, а сам гигантский диск самой большой планеты нашей системы — вот это да. Было на что смотреть.
Было, но не смотрелось, потому что мы опаздывали. Привезли нас в грузовые доки, а наш крейсер стоял на платформе в пассажирском космопорту.
Так что все бежали по металлической платформе к высокому сорокапалубному гиганту. Я ехала в кресле, стараясь колесами не наскочить на многочисленные неровные сварочные швы. А за нашими спинами парил пластиковый контейнер.
Кошка от тряски вконец присмирела и решила отдать все свои девять жизней в руки судьбы.
Уже прозвучало объявление о том, что посадка завершается, но мы все же успели. Отец активировал паспорт, высветились наши билеты. И тут произошло непредвиденное.
Стюард, который проверял наши документы, взглянул на Петунию и, непонятно через какую щель в коробке, рассмотрел у нас... ежа.
— А с домашними животными проезд запрещен, — произнес он и улыбнулся.
И вот тут я поняла, что, возможно, никто никуда уже не летит. Потому что Пети без ежа никогда не взойдет по трапу. А если вспомнить, что у меня под пледом еще и переноска с кошкой, то... В общем, прибыли — разбираем чемоданы!
Глава 34
Наверное, я действовала на инстинктах, но, особо не думая, нащупала рукой дверцу переноски и, приоткрыв её, просунула туда ладонь. Об пальцы тут же потерлась без пяти минут бездомная кошка. Не теряя времени, я ухватила её за загривок и сжала. Знала, что в таком состоянии она будет сидеть, поджав лапки, и не издаст ни звука.
— Простите, но при чем тут домашние животные и мой ёж? Пропускайте немедленно! — возмутилась Петуния.
Её глаза опасно сверкнули. Сглотнув, я заметила, как к несчастному стюарту подбирается Камелия. А мама пытается закрыть собой меня.
— У вас животное! — Молодой человек в красивой белоснежной форме бестолково хлопал ресничками и дежурно улыбался.
— Но оно не домашнее, — Петуния в ответ улыбнулась так, что акула бы
