была молодежной, шумной и очень красивой. Регистрация состоялась двадцать третьего сентября, а на следующий день они уже летели на острова, где провели десять дней. Саше с мужем и деду удалось познакомиться с родителями и многочисленными родственниками Кирилла, которые жили в ближнем Подмосковье. Сентябрь закончился, а с октября началась темная полоса в жизни Александры. Марина Андреевна Прохорова попала в больницу. Саша второй раз встретилась с матерью Макса. Они встречались только один раз, и не виделись после этого два с половиной года. Но эта женщина была бабушкой Алексея, она сама попросила ее о встрече, и не поехать к ней Саша не могла. Перед визитом в палату, Саша навестила лечащего врача, прогноз был неутешительным.
– Что же Вы мне раньше не позвонили? Не приехали, хотя и обещали?
– Что теперь сожалеть о том, что не сделано? Я никогда не была хорошей мамой, и никогда бы ни стала хорошей бабушкой. Я всегда любила только себя. Ты, Саша, знай, что я свою квартиру завещала тебе и Прохорову. Две третьи доли твои, остальные его. Не потому, что я все еще люблю его, нет. Это мое условие, что я буду лежать рядом с сыном. Не перебивай меня. Тебе не под силу будет справиться с внезапно полюбившими меня друзьями. Все те, которые мне были ими действительно, уже получили то, что хотели. Пусть всем занимается Прохоров. Это Саше та небольшая компенсация за наш развод, когда я его обобрала, как липку. Пусть позвонит в театр, а придет кто или нет, для меня будет неважно. Теперь рассказывай, как дела у тебя и Леши?
Саша рассказывала, держа сына на коленях, а сама думала: «Как, наверное, страшно знать, что умираешь в одиночестве. – Она говорила, глядя на эту женщину, и ей хотелось, чтобы бабушка ее сына жила. – Пусть бы мы не виделись, или виделись редко, к чертям собачьим завещание, но пусть живет, ведь ей пятьдесят четыре года всего», – думала она.
Через день, Прохорова Марина Андреевна умерла, не приходя в сознание. Саша позвонила Прохорову, ведь он был ее адвокатом, они встретились. Она передала Александру Михайловичу разговор с его первой женой и попросила только об одном: посмотреть, где и как жила бабушка ее сына. Это была в ее жизни вторая квартира-музей, которую Саша видела в оочи. Картины, старинная мебель, иконы – все это хозяйка указала в завещании.
– Александр Михайлович, расскажите мне немного о Марине Андреевне.
– Она была единственным ребенком члена Политбюро и этим все сказано. Ее отец дружил с твоим дедом. Марина уже с детства привыкла к особому вниманию. Без всяких проблем поступила и окончила театральный институт. Роли у нее всегда были первого плана. Гастроли, разъезды, поклонники и алкоголь. Она, как сейчас говорят, перенесла звездную болезнь. Дальше – больше. Максиму было лет восемь-десять, когда появились первые признаки этой зависимости от мужчин и алкоголя. У нее была одна отличительная черта: она никогда не скатывалась на самое дно, держалась на плаву, и никогда не содержала мужчин. Поклонников у нее всегда хватало, как и друзей. Как жила она, ты видишь сама: ни квартира, а музей. Максим и вобрал все несуразное от матери. Примерил на себя один раз не ту роль, и остался в ней до конца. Нам ли с тобой не знать, каким он мог быть, но не стал.
– Вы сделаете все, как она просила? Я приеду проститься с ней в траурном зале, но на похороны не поеду. Извините.
– Саша, я все сделаю, как договорились. Чтобы тебя, девочка, не дергать лишний раз, напиши доверенность на своего мужа, а сама спокойно работай, пока я буду отсутствовать.
Но спокойно работать пришлось недолго. Дедушка, которому шел семьдесят девятый год в ноябре перенес инсульт, и прогнозы были плохие.
– Саша, я все успел во время? – спрашивал он чуть слышно.
– Ты меня подвел, дедушка. У нас с тобой такие планы были. Ты должен дождаться правнука. Найди свои скрытые резервы и борись, а я помогу. Вместе мы справимся
– Это, девочка моя, без меня. Спасибо, что ты появилась в моей жизни. В ней столько произошло хороших перемен, которых я уже и не ждал. Санька, ты Лешку не балуй, Дмитрия уважай, он в отца, надежный мужик. Евгений тебе поможет. Прохорову передай, что извиняюсь за все. Сильно не убивайся, тебе это вредно. Жалко, мы так с тобой так и не сыграли в сыщиков, а я уж все приготовил для этого. Ты вспомни, о чем мы с тобой беседовали.
Саша дежурила у постели деда днем шестого числа, но он говорил невпопад, и разговора между ними уже не было. Седьмого ноября Алексей Иванович Захаров умер. Хоронило его родное министерство, переименованное на памяти Саши уже трижды. Отец Саши приехал поддержать дочь. Так Александра стала «владелицей заводов, газет, пароходов». Мало ей было доли в одной квартире Прохоровой, теперь ей предстояло делить наследство еще и с Яной.
– Саш, ты чего так комплексуешь по поводу своих нескольких миллионов? Если взять любого среднего москвича, имеющего свою недвижимость, каждый второй будет миллионером. Москва город дорогой и жилье здесь стоит недешево. Лучше подумай: куда ты можешь вложить деньги? Можешь, купить дом или коттедж, рядом или недалеко от кольцевой дороги. Перебраться туда, ближе к природе, – говорил Прохоров. – Но, учти, это дело не быстрое, все нужно оценить и еще реализовать.
– Это не выход. Дети будут расти, а я не смогу быть все время извозчиком. Одно дело десять минут и ты в школе, и совсем другое полчаса. Потом начнутся кружки, секции. За домом уход нужен. Вы спросите отца: сколько дом требует внимания и заботы?
– Сашуля, как мне теперь быть с распиской? Кому возвращать деньги, данные мне в долг Захаровым?
– Никому, папа. Нет больше расписки. Год уже прошел, как ее нет. Просто дед не велел тебе говорить, чтобы ты не расслаблялся. Ты через год поможешь мне памятник ему поставить?
– Приеду, когда скажешь, и все сделаем. Саша, ты не боишься ссоры с Яной из-за наследства? – вновь задал вопрос отец.
– Не боюсь, папа. Мне лишнего не надо, я его не возьму, и она это знает. Дед был умным. Он тоже предвидел подобное развитие событий. Если бы Яна была беременная, все делилось бы на четыре части. Принесет даже липовую справку, я возражать не буду. Для меня, лучше было бы, чтобы дедушка оставался живым, чем его миллионная квартира в наследство.
– Саш, квартира, где мы живем, на Ходынском бульваре,
