Солженицын добрался тогда и до Ставрова, — то ли попуткой, то ли своим ходом — от Орехова всего-то верст 13! Походил и по этому старинному купеческому селу, о котором был тогда такой приговор: «от деревни ушёл, до города не поднялся». Это было настоящее село, с еще сохранившимися зажиточными купеческими домами на крепких высоких кирпичных подклетах, с остатками лабазов, где когда-то шла бойкая торговля, с резьбой на ставнях и заборах и причудливых узорных жестяных дымниках над трубами… Наверное, Александр Исаевич заглянул и в храм — он действовал, и, быть может, даже и свечечку Богу возжег за дарованную, наконец, после стольких мытарств свободу…
* * *
Несмотря на грязь и крайнюю скудость быта, со всеми сопутствующими реалиями маленького и нищего райцентра пятидесятых годов, в Ставрове еще прочитывалось что-то особенное, какие-то следы и меты старинной жизни. Да и в придачу ко всему самое это странное название: Ставрово. А ведь «ставрос», — по гречески, значит, крест. Как же это смог залететь в эту забытую Богом глушь этот греческий «ставрос»? Объяснения тому даже и ныне в туристических проспектах даются весьма ненадежные: мол, первоначально село звали "Крестово", потому что дома в нем были расположены в две улицы, образующие крест. Или иначе: помещица, некогда владевшая этими землями, решила село переименовать на греческий лад, вот и получилось Ставрово. Только вот что же это за помещица, приверженница греческого языка была, и когда, если само название Ставрово уже известно было гораздо раньше появления в этих местах помещиков — с XIV–XV веков? Тогда тут были древние вотчины Владимирских князей Рюриковичей Всеволожей…
Уже в XI веке на территории Ставрова располагалось «селище». Самое раннее письменное упоминание Ставрова, относится к 1450 году. В 1515 году Ставрово упоминалось как дворцовое село, а в писцовых книгах 1650 года оно уже значилось в числе вотчин московского Вознесенского девичьего монастыря. Немногим раньше — в 1608 году Святейший Патриарх Ермоген пожаловал поместьем во Владимирском уезде одного из патриарших сынов боярских Василия Петровича Всеволожского. Это и было наше Орехово — тогда пустошь, которая уже в 1645 году обращена была в вотчину, закрепленную за сыновьями Григорием, Петром и Романом Всеволожскими, о чем сохранились и свидетельства.
Но откуда же все-таки взялось это греческое название?
Русский историк Михаил Тихомиров в своей книге о древнерусских городах писал, что местность эта, где расположено и Ставрово, и наше Орехово в глубокой древности во времена Владимирской Руси называлось «Юрьевским полем», и служило оно во время княжеских междоусобий местом великих побоищ. В XII веке здесь произошёл кровавый бой на Колокше у Прусковой горы. Дело в том, что в 1176 году владимирцы присягнули князю Всеволоду III Юрьевичу Большое Гнездо (1176–1212), ставшему отныне Великим князем суздальским. Но ростовцы не хотели видеть его своим князем и тайно звали его племянника — князя Мстислава Ростиславича. Мстислав покинув Новгород, прибыл в Ростов, собрал дружину и пошел на Владимир. Всеволод Георгиевич предложил разрешить спор миром, но Мстислав отказался. 27 июня 1177 г. состоялось сражение как раз в тех местах, где и находится нынешнее Ставрово и окрестные близкие ему деревни: село Турино в 6 верстах, урочище Каковинский лес, село Бабаево и Бабаева гора, называвшаяся еще Прусковой и Пруссово поле. Тут и раньше, и потом — часто происходили кровавые междоусобные брани.
Местность эта была обильно полита русской кровушкой и была она покрыта крестами. Это была сплошная братская могила. Не случайно, что именно здесь в глубокой древности был основан и Николо-Волосов монастырь. Интересно и то, что урочище это еще в языческие времена было посвящено Волосу — скотьему богу, которого деревенские жители в этих краях особо чтили, а позднее, уже в христианские времена, стали почитать особо святого Власия, ему молились о сохранности своей домашней скотинушки. Его образа были раньше у многих в избах в Орехове. Древняя икона святого Власия была и в доме Жуковских.
Великий князь Всеволод победил, и Суздаль с Ростовом Владимиру покорились. Скончался Всеволод III Георгиевич Большое Гнездо 15 апреля 1212 года. Княжил он счастливо, благоразумно, был справедлив. И, между прочим, в детстве воспитывался в Греции, где многому научился, и, несомненно, владел и греческим языком. Не здесь ли разгадка Ставрова?
…А Солженицыну пришлось выбирать другой адрес: как известно местом его учительства стал поселок Торфопродукт на стыке Владимирской и Рязанской Мещеры. Но и краткая встреча с Ореховым, наверное, не была случайной для писателя: где-то там, в бескрайних просторах вечности Божественная рука сопрягла его земное бытие с бытием Орехова, а косвенно и тех, кто здесь жил когда-то, и тех, в чьих сердцах потом уже чисто духовно пребывала память об Орехове. И земля эта — древняя, удивительная и таинственная, «разнообразная, могучая и мудрая» — повторим писательское слово, — хоть на краткий миг, но зачем-то коснулось глубин его чуткого сердца. Быть может, эта мимолетная встреча была попущена Богом как тихое предсказание о том, что последний покой раб Божий Александр найдет в соседстве с коренными жителями Орехова — с Николаем Егоровичем Жуковским, его детьми, с племянницей Жуковского и ее детьми и правнуком, похороненными здесь же, чуть в стороне — у стен Донского монастыря, и с Зубовыми, коренными жителями этого «Юрьевского поля», погребенными в родовой усыпальнице, в храме святого Александра Свирского, за алтарем которого и упокоился Александр Исаевич Солженицын. Царствие всем им Небесное!
* * *
После кончины Николая Егоровича Жуковского Орехово принадлежало сестре Николая Егоровича и моей прабабушке Вере Егоровне Микулиной (урожденной Жуковской), а затем — уже после революции в нем жили сестры — мои бабушки — Вера Александровна Жуковская и Екатерина Александровна Домбровская, которые за несколько лет до Великой Отечественной войны решили с помощью и под покровительством основанного Николаем Егоровичем ЦАГИ (Центральный аэрогидродинамический институт им. проф. Н. Е. Жуковского — крупнейший государственный научный авиационный центр России, Научно-исследовательский институт. Основан 1 декабря 1918 года Н. Е. Жуковским) в части дома устроить музей памяти Николая Егоровича, добровольно передав в пользование соседнего колхоза и часть усадьбы, и земли, по Охранной грамоте оставленные в распоряжении семьи за великие заслуги прадеда перед Отечеством. О том времени и тех событиях — разговор еще впереди: не так давно мне попались документы, свидетельствовавшие о высокой степени напряженности вокруг Орехова, об опасностях, подстерегавших престарелую Веру Егоровну, ее дочерей и внуков во все довоенные годы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
