не предполагал, что захочу залезть в голову к одной из окружающих меня женщин.
Даже мысли Элен мало меня интересовали. Скорее ее настроение, настрой на постель и прочие вещи.
За всю дорогу Ульяна ни разу не посмотрела на меня и не сказала ни слова. А когда мы приехали, только молча кивнула – мол, выходи.
И вроде я прекрасно знал, чем все закончится. Но слова вылетели изо рта сами:
– Может, зайдешь в гости?
Она посмотрела как строгая учительница на ученика, который в сотый раз повторяет одну и ту же глупую проделку.
Я кивнул и только добавил:
– Спокойной ночи. Это был самый лучший вечер в моей жизни.
И пока она растерянно искала, что бы такое ответить, вышел из машины и отправился к дому.
Вик встретил меня радостным лаем и, кажется, заметил во мне какую-то перемену. Некоторое время крутился вокруг, принюхивался.
А может, обратил внимание на запахи чужого дома? Или почуял запах своей знакомой, Марси?
Впрочем… это все не имело значения.
Я был рад немного поиграть с собакой и прогуляться. Потому, что чувствовал – быстро не усну. В очередной раз ворочаться в постели, пытаясь прогнать назойливые как мухи мысли, совсем не хотелось.
Только не сегодня и только не после этого восхитительного вечера. Правда, самого лучшего и, наверное, самого худшего в моей жизни. Потому что именно сегодня я понял, как мне хорошо с Ульяной и как же плохо, что она не принимает меня, не доверяет и не хочет дать нам шанс.
Вечерняя свежесть прекрасно остужала разгоряченное тело и эмоции. А веселый Вик помогал ощутить себя не таким одиноким.
Ульяна
Наш вечер с Орловым всколыхнул во мне чувства, которые я считала в корне неправильными. Ненужными и разрушительными.
Однако они почему-то вдруг показались уместными и даже приятными.
Мне нравилось, что Орлов, отвечая на любой вопрос, вначале поворачивался ко мне, смотрел долго и как-то со значением. Будто молчаливо сообщал, что говорит именно для меня.
Понравилось, что он не стал настаивать в очередной раз: пригласил домой и, получив отказ, ушел восвояси.
И… я приехала обратно вся в смешанных чувствах.
Казалось, я должна была ненавидеть Орлова за то, что случилось десять лет назад. Но так ли он виноват на самом деле, как я для себя однажды решила?
Конечно, он виноват...
Виноват в том, что воспользовался моей доверчивостью и плохо позаботился о контрацепции...
Виноват, что не отозвался ни разу за все последующее время.
Но ведь какая-то доля моей вины во всем тоже есть.
Возможно, все же стоило сказать матери Александра, что я беременна. Собраться с мыслями и просто сказать, а не мямлить у порога…
Мало ли девушек разыскивали Александра? Думаю, достаточно. Некоторых, возможно, он и вовсе не знал. А почему провинциалке не попытать счастья?
Или найти самого Орлова – через друзей, родственников, мессенджеры, какие существовали в то время. Выяснить его заграничный номер. Катин муж точно поддерживал связь с приятелем. Я знала это теперь от самой Кати. Да и тогда не сомневалась. Мужское братство – это же как диагноз. Не лечится и ничем не купируется.
Быть может, все сложилось бы совершенно иначе. У меня. И у Орлова.
Сколько слез я пролила, уехав в Москву, где у меня сперва не было ничего своего! Где пришлось начинать все с самого начала, работать каждую минуту, свободную от забот о ребенке.
Поначалу я вообще потеряла всякий сон и выглядела ужасно. Непроходящие синяки под глазами от ночной работы за компьютером, от бесконечных переживаний, где взять деньги. Я без конца ходила в одних и тех же вещах, потому что не могла позволить себе купить новые.
Первых пару лет – как страшный сон...
Дальше ситуация постепенно улучшилась. Я приобретала опыт. Обо мне узнавали, рекомендовали другим. Я стала сотрудничать с крупной столичной фирмой, совмещая с учебой на заочном.
Но именно постоянная работа помогла мне забыться и не сдаться, не вспоминать Орлова денно и нощно, а думать о том, как жить дальше.
Потому что мне было ради кого жить и стараться жить хорошо.
Я ненавидела то время, когда не имела за душой ни гроша и жила в постоянном поиске денег. Мне даже кошмары по ночам снились, что я снова попала в те годы.
Я в ужасе металась по комнате, потому что вчерашняя одежда еще не высохла, а идти в заношенном и затертом на солидное предприятие было почти неприличным для Москвы.
Я оказывалась в однокомнатной квартирке на окраине, откуда «полдня» приходилось добираться до работы и с работы. А мне нужно было еще отводить ребенка в ясли, когда он немного подрос.
Но ведь, узнай Орлов о ребенке, он мог бы отреагировать совсем не так, как мне хотелось бы? Тем более, у него вскоре появилась жена…
Допустим, платил бы алименты и считал нас с сыном обузой. А со временем бы просто возненавидел…
Мы никогда не узнаем, что было бы, «если»...
Просто вышло так, как оно вышло.
Ну и, в конце концов, Орлов подарил мне сына, которого я люблю больше всего на свете, который дороже всех вместе взятых людей.
Так получилось, что нас с Орловым свела судьба именно сейчас, когда он потерял семью. И что-то для себя осознал. Он это говорил уже несколько раз. И только сейчас я задумалась, что Александр мог и не врать.
Как-то не верилось, что он решился бы обманывать, упоминая о погибшей семье. Он, конечно, тот еще гад. Но ведь не прожженный циник!
Просто нужно попробовать вычеркнуть прошлое и жить дальше.
Я все равно уеду в Москву, как только решу свои проблемы с наследством. Может, не стоит относиться к ухаживаниям Орлова так категорично?
Да и пусть помучается.
В тот момент, когда я возвращалась домой, к сыну, железобетонная стена моего упрямства все же дала трещину, хотя я совершенно не была уверена, что сразу возьму и выдам Орлову, что хочу с ним общаться.
Просто общаться – и не более того!
Ульяна
Мы постепенно стали сближаться.
Нет, я не соглашалась на свидания, как таковые, хотя Александр периодически пытался пригласить меня в ресторан или звал к себе домой.
Он и не настаивал.
Однако я уже не фыркала, если Александр просто предлагал подвезти или же случайно попадался на глаза, когда я выгуливала собаку. Мы прохаживались по парку и набережной, а потом он провожал меня домой.
Иногда к нам присоединялся и Митюшка, хотя
