– Но уверял, что споёшь вечером, – напомнила Мария.
– Конечно, – подтвердил он. – Я и пришёл, поел лече, м-м… какое вкусное было; и мы пошли в салон за гитарой.
– Ну! И почему не спел? – она с трудом сдерживала серьёзный тон.
– Так… э, ведь… э, – растерявшийся Григорий попытался заглянуть в лицо Марии, которая, держась за его руку шла, прижавшись щекой к его плечу. – Вроде как не до песен было…
– Видишь ты какой! – с весёлым укором возмутилась она. – Завлёк доверчивую женщину обещаниями спеть, а сам…!
– Это я то! – тоже попытался возмутиться Григорий, но, почувствовав шлепок ниже спины, смиренно произнёс: – Ну да! Такой вот я нехороший мальчик.
– А в остальные дни, – в том же обвинительном духе продолжала строго выговаривать Мария. – Неужели нельзя было выделить пару минут для музыкальной паузы?
– Можно… было! – согласился Григорий, смущённо улыбаясь. – Но я просто не выдерживал и засыпал.
– Ага! – обрадовалась она, опять награждая его ласковым шлепком. – Так вот на что ты тратишь время! А потом оправдываешься его нехваткой? – она чуть задумалась. – Придется тебе урезать сон! – и ойкнула.
Потому что Григорий неожиданно схватил её на руки и легко понес по аллее, между оборачивающимися на них гуляющими.
– Ну что ж, значит, придется не спать. Но… боюсь, на песни всё равно не хватит времени.
Мария крепко обняла его за шею и, целуя в ушко, нежно прошептала:
– Я тоже этого опасаюсь…
Правда, Григорий всё-таки спел. На следующий день, в воскресенье. У них было столько грандиозных планов на этот день, но с самого утра всё поменялось. Сначала им было лень вставать, потом им вообще стало не до прогулок, потом они долго баловались в душе, потом им не хотелось одеваться, чуть позже это им очень пригодилось и, в конце концов, они решили вообще никуда не ходить. Решили отключить все телефоны и посвятить себя друг другу. После завтрака Григорий спел несколько песен и в заключении, иную, детскую. Про синий кораблик, который возвращается домой, а все на берегу его ждут и радуются его прибытию. И после этой песни разговор зашёл о детях. Мария уже знала, что у Григория есть две дочери, которые живут с его бывшей женой. Жена, слишком уж красивая, даже для него, как уверял Григорий, в результате самых различных хитросплетений судьбы ушла жить с другом своего детства и взяла детей с собой. Мария видела её фото, и ей даже поплохело от ревности, такая та была суперочаровашка и имела сногсшибательною фигуру. «Но характер! – жаловался Григорий. – Я всегда с сочувствием пожимал руку, её новому мужу, когда забирал детей на прогулки, а он смотрел на меня с искренней, нескрываемой завистью и всё спрашивал: „Как тебе удалось от неё уйти?“ – на что я отвечал: „Нашелся один друг, дурней меня, спасибо выручил!“»
Но сейчас Марию очень интересовал совсем другой вопрос.
– А когда твои девочки окончат школу, они приедут к тебе?
– Конечно! Я всё время об этом мечтаю. Поступят в какой-нибудь университет, а я постараюсь оплатить им учёбу. Они в восторге от этого и уже вполне серьезно занимаются испанским и выбором будущей профессии.
– Твоя «бывшая», отпустит?
– Отпустит, – без колебания ответил Григорий. – При всей её «завихрённости», она тоже понимает, что дочурки здесь добьются от жизни гораздо большего, чем там, у нас на родине.
– Мне тоже хочется их увидеть, – очень печально произнесла Мария. – Они по фотографии, очень похожи на тебя и очень мне нравятся. – После минутного молчания, у неё вырвалось: – Как бы я хотела иметь таких деток как у тебя!
Григорий пересел к ней на софу и обнял за плечи.
– Ты извини, но ты мне так и не рассказала: почему у тебя не было детей с Хоссе? Сказала потом, а мне всё неудобно спросить.
– Да. – Мария тяжело вздохнула. – Ты знаешь, в моей жизни были две огромные боли. Это смерть Хоссе и то, что у нас не было детей, – взгляд её был устремлён далеко, далеко. – Врачи сказали, когда мы забеспокоились через год после свадьбы, что у меня кое-что не в порядке. Ну и начали лечить. Почти безрезультатно! Я, правда, сильно то и не учащала на процедуры, всё думала – успеется… А как время пролетело!.. – она неожиданно резко повернулась к Григорию и посмотрела ему прямо в глаза. – А ты мне сделаешь ребёнка?
– Да, я… – растерялся он.
– Ты только не спеши отвечать, – попросила Мария. – Хорошенько подумай и скажи. Мой лечащий врач приезжает в конце октября из командировки, я уже узнавала и я бы продолжила у него лечение. – Увидя, что он хочет что-то сказать, добавила: – Умоляю, не спеши отказываться.
– И не собираюсь я отказываться, сделаю все, что в моих силах… – пообещал Григорий и был тут награждён длительным и горячим поцелуем. Немного отдышавшись, он продолжил: – Меня волнует только один вопрос. Мне очень неудобно перед дочерьми и я переживаю: как они к этому всему отнесутся.
– А давай им устроим на каникулах поездку сюда и, я думаю, всё будет в порядке. Тем более, что ты меня представишь как свою невесту, а они уже не маленькие и всё поймут. И вообще, пока ещё рано тебе волноваться. Я ведь только спрашиваю твоё разрешение на дальнейшее лечение, которое до сих пор было совсем неэффективно. Но… я бы очень, очень хотела иметь ребёночка… – из её глаз полились непроизвольные слезы, и она закрыла лицо руками.
Григорий, не зная как её утешить, принялся целовать её в руки, плечи, шею, повторяя при этом:
– Ну что ты, успокойся. Только не плачь, – и постепенно она успокоилась и даже попыталась улыбнуться.
– Спой мне лучше, что-нибудь весёлое.
– Запросто! – тут же согласился Григорий, хватаясь за гитару. После нескольких песен он, поглаживая себя по животу, задумчиво произнёс: – Что-то у меня аппетит не на шутку разыгрался.
– Так ведь уже давно пора обедать! – вскочила Мария и потянула его за собой на кухню. – Ты, кстати, обещал поджарить рёбрышки в духовке. Где они?
– А пока ты начистишь картошку, и она приготовится, будут уже готовы и рёбрышки. И ещё салат успею сделать! Ты как больше любишь: с майонезом или с подсолнечным маслом?
– Делай, как тебе нравится! – разрешила она, начиная чистить картофелину.
– Тогда будем с майонезом! – оказал он, раскладывая порубленные кусочки рёбрышек на противень и включая духовку. – Жаль, конечно, что не додумались заблаговременно замариновать, но и так будет вкусно. А маринованное мясо будем есть на следующее воскресенье. Шашлык называется. Ты, надеюсь, не забыла, что мы приглашены?
Мария перестала чистить картошка.
– Как же ты им меня представишь?
