— Это уже вас не касается, Начальник порта, — холодно отрезал Джозен Раэл. — Высший Совет всесторонне обдумал этот вопрос.
— Да брось ты это чинопочитание, Джозен! Вспомни лучше, как ты нанюхался наркобластеров и решил выйти наружу посмотреть, с какой скоростью в космосе кристаллизуется моча. Это я уговорила тебя не высовываться и не морозить свой шланг, уважаемый Первый Советник. Прочисть свои уши и слушай меня. Может, война меня и не касается, но торговля касается. Безусловно, порт — это наша дорога жизни. Мы сейчас импортируем тридцать процентов калорий.
— Тридцать четыре, — поправил Раэл.
— Тридцать четыре процента, — повторила Толли Мьюн. — И эта цифра будет только расти, мы оба это прекрасно знаем. Мы платим за продовольствие своим техническим мастерством — как промышленными товарами, так и портовыми услугами. Мы ремонтируем, обслуживаем, строим больше кораблей, чем любая из четырех других планет нашего сектора, и знаешь почему? Да потому, что я не жалею своей паршивой задницы, лишь бы только мы были лучше всех. Сам Таф это сказал. Он прилетел сюда. На ремонт. Потому что у нас репутация нравственных, честных, справедливых и, конечно же, компетентных специалистов. А что будет с этой репутацией, если мы конфискуем его дурацкий корабль? Много ли торговцев захотят ремонтироваться у нас, если мы позволим себе забирать все, что нам нравится? Что будет с моим портом, с его репутацией, черт возьми?!
— Несомненно, это скажется на ней отрицательно, — признал Джозен Раэл.
Толли Мьюн громко фыркнула.
— Это будет концом нашей экономики! — воскликнула она.
Джозен Раэл сильно вспотел. Струйки пота сбегали по его широкому и высокому лбу. Он промокал их платком.
— Тогда ты должна позаботиться, чтобы этого не произошло, Начальник порта Мьюн. Ты должна позаботиться, чтобы до этого не дошло.
— Как?
— Купи «Ковчег», — сказал он. — Я даю тебе все права, поскольку ты так хорошо знаешь ситуацию. Заставь этого Тафа проявить благоразумие. За все отвечаешь ты.
Он кивнул, и экран погас.
5
На Сатлэме Хэвиланд Таф играл роль туриста. Нельзя отрицать, что эта планета по-своему производила глубокое впечатление на всех, кто ее посещал. За годы работы торговцем, перелетая от звезды к звезде на своем «Роге изобилия отборных товаров по низким ценам», Таф посетил столько планет, что не мог все и упомнить, но Сатлэм он вряд ли позабыл бы так скоро.
Он повидал немало захватывающих зрелищ: хрустальные башни Авалона, небесные паутины Арахны, пенящиеся моря Посейдона, черные базальтовые скалы Клегча. Город Сатлэм — много веков назад древние города слились в один гигантский мегаполис, оставив свои названия районам, — мог соперничать с любым из них.
Тафу вообще нравились высокие здания, и он любовался днем и ночью городским пейзажем со смотровых площадок, расположенных на высоте одного километра, двух, пяти, девяти. Как бы высоко он ни поднимался, огни были повсюду, они бесконечно простирались во всех направлениях, и нигде не было темных пятен. Прямоугольные, невыразительные сорока- и пятидесятиэтажные дома стояли бесконечными плотными рядами, всегда в тени зеркальных башен, которые возвышались над ними, поглощая весь солнечный свет. Над одними уровнями поднимались другие, над теми — третьи. Движущиеся тротуары переплетались и пересекались в виде запутанных лабиринтов. Под землей находилась разветвленная транспортная сеть, трубоходы и грузовые капсулы пронизывали темноту со скоростью нескольких сотен километров в час. Еще ниже были подвальные этажи, цоколи, туннели, дороги, аллеи и жилые корпуса — целый город, который уходил вглубь настолько же, насколько его зеркальное отражение простиралось в небо.
Таф уже наблюдал огни мегаполиса с «Ковчега», с орбиты было видно, что город занимает полконтинента. Внизу же город выглядел таким огромным, что казалось, он может поглотить всю галактику. На планете были и другие континенты, по ночам они тоже сияли огнями. В море света не было островков темноты, у сатлэмцев не хватало места для такой роскоши, как парки. Тафу это нравилось, он всегда считал парки вредным излишеством, создаваемым с единственной целью — напоминать цивилизованному человеку о том, как груба и неудобна была жизнь, когда он был вынужден жить на природе.
За время своих путешествий Таф познакомился с самыми разнообразными культурами и нашел, что культура Сатлэма не имеет себе равных. Это был мир разнообразия, головокружительных возможностей, богатства, в котором чувствовались как жизненная сила, так и упадок. Это был космополитический мир, включенный в сеть, связывающую между собой звезды, легко усваивающий музыку, фильмы и сенсории, завезенные с других планет, и с помощью этих стимулов бесконечно варьирующий и трансформирующий свою собственную культуру. Город предлагал такое разнообразие развлечений и занятий, какого Таф никогда не видел: туристу не хватило бы и нескольких стандарт-лет, если бы он захотел перепробовать все.
За годы своих странствий Таф повидал чудеса науки и техники на Авалоне и Ньюхолме, Балдуре, Арахне и десятке других планет. Технические достижения, которые он увидел на Сатлэме, не уступали ни одному из этих миров. Уже сам орбитальный лифт был настоящим произведением искусства — говорят, такие сооружения строились в древности на Старой Земле до Катастрофы. На Ньюхолме когда-то построили такой лифт, но он рухнул во время войны, и Тафу нигде не приходилось видеть такого выдающегося творения рук человеческих, даже на Авалоне — там от строительства подобных лифтов отказались по соображениям экономии. Движущиеся тротуары, трубоходы, заводы — все было сделано по последнему слову техники и действовало прекрасно. Работало, похоже, даже правительство.
Таф три дня осматривал город, знакомился с его чудесами, а потом вернулся в свой маленький, тесный номер-люкс на семьдесят девятом этаже отеля-башни и вызвал хозяина отеля.
— Я хотел бы немедленно вернуться на свой корабль, — сказал он, сидя на краю узкой кушетки, которую он выдвинул из стены: стулья для него были слишком маленькими. Свои большие белые руки он уютно сложил на животе.
Хозяин гостиницы, маленький мужчина, вдвое ниже Тафа, похоже, растерялся.
— Я думал, вы пробудете еще десять дней, — сказал он.
— Правильно, — ответил Таф. — Но планам свойственно меняться. Я хочу вернуться на орбиту как можно скорее. Я был бы вам очень признателен, если бы вы поскорее покончили со всеми формальностями, сэр.
— Вы еще так много не видели!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
