бумаги, когда я оторвал его от этого дела. Слегка поморщившись, он все же согласился уделить мне немного времени, но только на предоставление списка кружков. Да и то, отдавать он мне его не стал, а дал бумагу и ручку, и мне пришлось тут же его переписывать вручную.
Всего кружков оказалось аж сорок два. Большинство так или иначе было связано с учебной деятельностью и студенты в них занимались по углубленной программе. Но были и кружки «по интересам». Вот их-то я и собирался навестить в первую очередь. Но пока решил просто ознакомиться с территорией института, чтобы лучше ориентироваться в нем.
Здание института, как и большинство других строений Москвы, было каменным и имело три этажа. В длину оно тоже было не маленьким, так что даже просто на то, чтобы пройти один этаж из конца в конец, у меня ушло около десяти минут. Пусть я никуда не торопился, да и коридоры были почти пусты, но все же...
Заглянув в одну из аудиторий, где велось занятие, я получил только гневный окрик выйти и в следующий раз не опаздывать. Спорить с обычным преподавателем, которым я пока не был представлен, и тем самым самому срывать занятие, я не стал. Но зарубку себе на память сделал. Нет, не как-то навредить обычному профессору, а познакомиться со всем преподавательским составом в самое ближайшее время. А то деканы — это хорошо, но чаще как мне кажется я буду видеться все же не с ними.
Времени до конца занятия было еще много, и я вышел из здания института, чтобы пройтись по его территории. Кроме главного учебного корпуса институту принадлежали еще несколько строений, где располагались мастерские, музей, в котором был зал искусств, историко-краеведческий зал и экспозиция современной техники. На задворках территории был расположен зоопарк. В нем, как мне пояснил местный смотритель, студенты биологического факультета не только знакомились с анатомией животных, но и изучали их повадки и подверженность магическому воздействию, а также — какую алхимию можно приготовить из того или иного животного.
Вернувшись к концу занятия в главный корпус, я отправился по аудиториям знакомиться с преподавателями. Чтобы не растягивать процесс, называл свое имя, должность и напоминал о своем праве в любое время посещать их занятия. Кто-то просто кивал, кто-то недовольно морщился, а некоторые обрадованно приглашали заходить почаще и даже в конкретные часы. Очевидно, у последних были какие-то проблемы с подчинением определенных студентов, и они хотели решить их с моей помощью. Чтож, не имею ничего против. Заодно и познакомлюсь с главными бунтарями и потенциальными кандидатами в запрещенные партии и кружки.
Естественно, что одной перемены между занятиями мне не хватило. Поэтому пока ждал следующей, на пробу зашел на лекцию одного из преподавателей, которому только что представился.
Студенты поглядывали на меня в большинстве своем с интересом, перешептываясь между собой. Но стоило лекции начаться, как эти шепотки сошли на нет, и дальше они просто слушали лекцию, усердно скрипя ручками по бумаге.
Еще три лекции прошли также скучно. На переменах я ходил и знакомился с преподавателями, а пока шло занятие, сидел у того, где меня застал звонок. А вот когда начался обед и я вместе с остальными пошел в столовую, я впервые столкнулся с одним из проявлений «бунтарства», что так беспокоило ректора.
Столовая располагалась в отдельном здании и, чтобы туда попасть, мне пришлось выйти на улицу. Идя вместе с остальными потянувшимися к долгожданной еде студентами и преподавателями, я обратил внимание на троицу, что стояла в стороне и хихикала, показывая пальцами то на одно проходящего мимо студента, то на другого. Проходящие мимо косились на них, но ничего не предпринимали. А вот мне стало интересно такое поведение, и я вышел из общего потока людей и двинулся к веселящимся молодым людям.
Кстати, за все время, что нахожусь в институте, заметил, что учатся здесь преимущественно парни. Девушек я тоже увидел лишь после второго занятия и то, как уточнил, студентками они не были, а всего лишь посещали короткие курсы по конкретным специальностям. Особенно много курсисток было на медицинском и биологическом факультетах. Так вот, в привлекшей мое внимание троице было двое парней и одна девушка. Она в отличие от своих друзей не подхихикивала над проходящими мимо студентами, а медленно и задумчиво гладила себя по коже, изредка чему-то улыбаясь.
— Здравствуйте, господа. Григорий Бологовский, новый наставник по дисциплине, — подойдя к ним, тут же отрекомендовался я. — Представьтесь, пожалуйста.
— О, Миш, нас наставлять будут, — захихикал низкий и тощий брюнет. — Никак вместо попа на постоянной основе. А где ряса тогда?
Я присмотрелся к веселящемуся парню и отметил, что глаза у него какие-то шальные. Да и движения чуть дерганные. Его приятель, высокий и такой же худой студент в мятой рубашке и чуть сбившимся галстуком, радостно поддержал неуклюжую шутку надрывистым смехом.
— А.. ага-а... Ну ты и остряк, Петюня! Тебе бы в любом салоне были рады.
Я сначала не понял, с чего такое веселье взялось, хотя в подсознании что-то и было смутно знакомое в их поведении, отчего на меня накатило отвращение и злость. Но потом курсистка прекратила себя гладить и достала из сумочки какую-то склянку и тут же отпила из нее. Они что, напились? Прямо во время учебы? Но почему от них не пахнет алкоголем? Однако даже если запаха нет, они явно в невменяемом состоянии и это нужно пресекать.
— Молодые люди, вы ведете себя недостойно. В институте запрещено распивать алкоголь.
— Гы, — рассмеялся высокий Миша. — Точно, проповедь сейчас читать будет!
— Не буду. Покиньте территорию института, сейчас же, — приказал я.
— А с чего я должен тебя слушать? — возмутился низкий Петюня. — Поп, кыш! Церковь в двух кварталах отсюда.
И он еще и рукой перед собой помахал, словно дым разгоняя, а потом еще и попытался меня пнуть. Вот этого я уже терпеть не стал. Тем более проходящие мимо студенты стали замедлять шаг и с интересом ждали, чем все закончится. Фактически, сейчас начинал формироваться мой авторитет, по которому меня и будут судить здесь и относиться в будущем. Поэтому больше ни слова не говоря, я легко уклонился от неуклюжего пинка и ударил Петюню поддых, от чего он согнулся пополам. Лицо его приятеля возмущенно вытянулось, и он попытался заехать мне в ухо, но я был готов к чему-то подобному, поэтому заранее сделал полшага назад. Удар
