обхватывает мокрую голову руками. — Ты напугала меня.
— Прости. Прости, пожалуйста… — подхожу ближе. — Я просто решила пошутить. Не подумала, что ты воспримешь все вот так.
— А как еще я должен был это воспринять? — поднимает на меня глаза. И я не узнаю вечно циничный или же надменный взгляд Юнусова. Сейчас он выглядит растерянным и напуганным. Из-за меня.
— Ратмир, я не хотела… — сажусь рядом с ним. — Я дура, знаю. Не ожидала, что ты настолько испугаешься… Извини меня.
Протягиваю руку и касаюсь его мокрых волос. Он перехватывает мою ладонь и притягивает меня за нее к себе.
— Никогда не делай больше так, слышишь? — горячечно шепчет он, в каких-то паре сантиметров от моего лица. — Никогда! И в обморок больше не вздумай падать!
— Хорошо, я не буду больше, обещаю.
Глупое извинение, совершенно детское, но я больше не знаю, что сказать. Да и не хочу ничего говорить — я сама подаюсь вперед и целую его. И мне все равно, что я сделала это первая, что он обо мне подумает.
Я влюбилась в него по уши, и мне уже все равно, что будет дальше. Главное, рядом с ним.
⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
Часть 44
Домой мы возвращаемся уже под вечер. На мне не просохший до конца сарафан, джинсы Ратмира тоже еще сырые. Но нам не холодно: мы идем за руку и не замечаем прохладного вечернего ветра.
Я испытываю неловкость за свое неуместно приподнятое настроение, ведь причина, по которой я здесь, к этому совсем не располагает. Но что делать, если душа словно распустившийся цветок — благоухает и играет яркими красками. Я счастлива. Ведь эта поездка изменила буквально все.
Теперь я жду нашей свадьбы и в это просто невозможно поверить. Ведь совсем недавно я плакала из-за того, что нас посватали без моего согласия. А теперь я так благодарна отцу за то, что он совершил этот шаг. Ведь если бы не он, наши пути с Ратмиром никогда бы не сошлись. Мы бы продолжили презирать друг друга на расстоянии.
А теперь наши глаза горят, а пальцы переплетены.
Мы идем и увлеченно болтаем, смеемся над тем, что происходило на этой речке. Как мы обливали друг друга водой и как я визжала, когда откуда-то из камышей выскочила огромная жаба и напугала меня буквально до смерти.
— Анна! — гремит голос отца.⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
Я вздрагиваю и по инерции выдергиваю руку из крепких тисков ладони Юнусова. Буквально сжимаюсь под строгим взглядом отца и испытываю уже подзабытый страх.
— Это еще что такое? — кивает на все еще влажное пятно в районе бедер на моем платье. Потом смотрит на подвернутые джинсы Юнусова, которые от воды стали темнее. — Почему вы мокрые?
— Мы… э…⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
Я буквально парализована. Мне безумно страшно признаться в том, что мы были у реки. И хоть кроме жарких поцелуев между мной и Ратмиром ничего не было, я все равно испытываю ужас. Ведь отец может подумать совсем не о том. И обязательно подумает. Такой он человек.
— Мы…⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
— Внятно говори! Хватит мычать!⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
К глазам приливают жгучие слезы.⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
— Мы были на речке, — отвечает за меня Ратмир и снова ловит могу руку. — Решили искупаться.
— Что вы решили? — округляет глаза отец. — Искупаться?
— Да. Погода хорошая.⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
— Так вы за этим приехали сюда? Веселиться? — и переводит злой взгляд на меня. — Я тебе что сказал? Помогать матери на кухне! А ты что делала?
— Так мы все приготовили уже…⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
— Я не отпускал тебя! — гремит его голос. — Не помню, чтобы ты спрашивала моего разрешения!
— Но папа, я уже взрослая!⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
— Взрослой ты станешь тогда, когда я скажу! Марш в комнату! — и, щурясь, окатывает презрением Ратмира. — Одна!
— Дядя Руслан, я вас уважаю, но вы перегибаете, вам не кажется?
После этих слов Ратмира мое сердце буквально проваливается в пятки.
Он сказал это моему отцу? Серьезно?
— Это ты мне сейчас? — ошарашенно переспрашивает очевидное отец.
— Да, вам! — смело подтверждает Юнусов. — Мы с Аней скоро поженимся и уже я решаю, что ей можно, а что нет.
— А не много ли ты на себя берешь? Не рановато начал? Да как ты смеешь так разговаривать со мной? — наступает. — Я как дал добро на эту свадьбу, так и могу с легкостью забрать!
— Нет! — выкрикиваю я и, сама поражаясь своей внезапной смелости, выхожу вперед. — Нет, папа! Не надо ничего забирать, пожалуйста! Ратмир, он… он не хотел этого говорить…
— Почему? Я сказал то, что сказал, — парирует Юнусов.
— Я уйду в комнату, сейчас же. Одна! Только пожалуйста, не надо ругаться! Я ухожу! Все! — перехватываю кофту, что держу в руке, и к моему ужасу на пол падает бюстгальтер, который я не стала надевать мокрым и несла спрятанным в кофте.
С лица сходят все краски, когда отец замечает "улику".
— Это что такое? — хрипит он, указывая пальцем на вещь. — Что. Это. Такое.
— Это совсем не то, о чем ты подумал, клянусь! Я все объясню! — подрываюсь и поднимаю злосчастный лифчик.
— Вон отсюда! — шипит сквозь зубы отец, не отрывая взгляда от Ратмира. — Пошла!
Я убегаю вдоль по коридору к комнате, но останавливаюсь на углом и, глотая слезы, слушаю, о чем они будут говорить.
Это конец! Конец!⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
— Ничего не было, — произносит Ратмир. — Аня вела себя достойно.
— А ты? Как вел себя ты?⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
— Ну раз она до сих пор невинна, значит, тоже не перегибал.
— Если я только узнаю, что ты врешь…
— Я не вру.⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
— Ты плохо на нее влияешь. Когда я давал добро на эту свадьбу, думал, что ты возьмешь ее под свой контроль. Как положено по нашим традициям!
— Она не вещь, чтобы ее брать.⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀⠀
— Да что ты несешь такое?! — злится отец. — Вот где баба должна быть у мужика! — предполагаю, что он показывает сжатый кулак. — Вот здесь! Она должна быть покорной и не хамить отцу! Ты должен был отчитать ее за твое поведение по отношению ко мне! Или я ошибся, что выбрал ей в мужья тебя? Может быть ты еще не дорос до женитьбы, раз не понимаешь очевидных вещей?
Мысленно умоляю Юнусова молчать. Он горячий и своенравный, и может все испортить.
Пожалуйста, молчи! Не спорь с ним, умоляю!
— Время покажет, правильный ли это был выбор. И я сам буду решать, как себя вести. Потому что я мужчина, а не маменькин сынок, который все делает по указке других.
— Думаю, тебе стоит пока уехать отсюда. Да, езжай домой, — холодно подводит черту папа. — Завтра похороны моего отца и я хочу
