– Неси скорее воду! – крикнул Монти.
– Не могу.
Юноша посмотрел в ее сторону.
– Почему?
– Не могу наклониться. Боюсь упасть.
«Монти всегда смеется в неподходящий момент», – подумала девушка. Его веселье раздражало.
– Извини, я не подумал, – сказал он. Монти подошел, взял котелок, наклонился и наполнил его прозрачной водой. – Продолжай ходить. Скоро все будет хорошо.
Юноша поставил котелок на камни и раздул под ними огонь. Через несколько минут вода закипела. Он опустил в кипяток кофе.
– Кофе скоро будет готов.
– Замечательно пахнет, прямо слюнки текут, – отозвалась Айрис, вдыхая насыщенный кофейный аромат. – А что мы будем есть?
– Подожди и увидишь. А пока можешь присмотреть за лошадьми.
Прежде, чем девушка успела обдумать ответ, с языка невольно слетели слова:
– Я не буду присматривать за лошадьми.
ГЛАВА XI
Ну почему она не научится думать прежде, чем говорить?! Она не хотела обидеть Монти, но ей раньше никто никогда не говорил присматривать за лошадьми. Айрис привыкла передавать поводья в чужие руки и не задумываться о дальнейшем. Но это никак не оправдывало ее поспешные слова.
Монти поднял глаза от котелка с поднявшейся мохнатой шапкой кофе – они были холодными.
– Ты знаешь, как ухаживать за лошадьми?
– Не совсем. Я…
– Можешь отвести их на водопой? – Да.
– Можешь посторожить их, пока они будут пастись?
– Конечно. Я…
– Тогда-действуй. Остальное я потом сам сделаю. Жесткий тон, которым Монти отдавал распоряжения, вызвал у Айрис порыв отказаться, но что-то едва уловимое в его взгляде удержало ее от поспешного решения. Девушка отвернулась, чтобы скрыть недовольство и некоторое смущение.
Она отвязала лошадей и повела их к реке.
Ее удивило, какую душевную боль могла причинять его холодность. Монти вел себя так, как будто не питал к ней никакой симпатии, как будто она была обыкновенным наемным работником, чьей обязанностью было бесприкословно выполнять его приказания. Но ответная реакция на такое поведение молодого человека удивила девушку как ничто другое: она ожидала от себя вспышки гнева, которого не было. Было только некоторое замешательство и удивление.
Лошади вошли в реку и опустили морды в прогретую солнечными лучами воду.
Ей очень хотелось нравиться Монти. Чтобы он думал не только о том, что она красива. Ей мало было даже того, если бы он льстил ей, старался исполнить любую ее прихоть или жалел ее. Айрис хотела, чтобы Монти Рандольф любил ее. Не так уж много она и просила, но, вспомнив его полный холодного презрения взгляд, подумала, что это невозможно.
Айрис никогда не испытывала подобного чувства по отношению к мужчине и не могла понять, что это чувство означало. Она знала только одно: она была в растерянности. Девушка привыкла быть самоуверенной, думать, что знает мужчин и умеет управлять ими. И с Монти она прежде была такой. Но не теперь. Молодой человек путал ее мысли и планы, вводя в заблуждение. Монти, несомненно, привлекала ее красота, но не более. Он не любил ее.
Утолив жажду, лошади оторвались от воды. Айрис повела их на траву, растущую между деревьями. Даже избалованная девочка, не приученная ни к какой работе, справилась бы с этим. Но девушку впереди ожидали неожиданности.
Айрис никак не могла понять, почему продолжала спорить с Монти о вещах, в которых или не разбиралась, или разбиралась плохо и в которых он, в чем не было никакого сомнения, разбирался лучше всех. Если бы девушке сейчас поручили организовать вечер или встречу важного лица, она бы, естественно, знала, что делать и как делать. Но, видимо, пришло время признать, что здесь, в бескрайней и суровой прерии, Монти знал все, а она ничего.
Когда Айрис вернулась к костру, юноша готовил ужин. Он отрезал от куска сушеной говядины маленькие ломтики и бросал их в котелок с водой. Он лишь на секунду оторвался от своего занятия, чтобы подать ей чашку горячего ароматного кофе.
– Что ты готовишь? – спросила девушка. Кофе был черезчур горячим и чашку некуда было поставить, поэтому Айрис держала ее в руке и поджидала, пока напиток охладится.
– Это будет суп с говядиной, – последовал ответ. – Я всегда беру с собой валеное мясо и сушеные овощи. Все получается быстро и легко. Но, конечно, если ты хочешь приготовить что-нибудь…
– Я не готовлю.
Айрис сразу же поняла, что снова сказала что-то не то.
– Не готовишь или не умеешь готовить?
– И то и другое, – заикаясь, ответила девушка, поеживаясь от его взгляда. Монти смотрел на нее как на редкое неведомое существо.
– Хелен! – пренебрежительно бросил он. – Как же я мог забыть.
Монти отрезал последний кусочек и начал помешивать варево.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Айрис, готовясь защищать свою мать.
– Хелен считала кухню ниже своего достоинства. Мне бы следовало догадаться, что она и дочери не позволила научиться готовить.
– Ты не имеешь права глумиться ни над моей матерью, ни надо мной. Многие женщины не умеют готовить.
– Я таких не знаю. Вот Роза великолепно готовит.
Ну конечно, подумала Айрис, Роза ведь само совершенство. И готовит, и, вероятно, убирает в доме, и работает в саду, и подает на стол, и моет гору грязной посуды после еды… А затем, наверное, шьет себе халаты и платья и появляется на балу, выглядя как Золушка.
– Ну, не все же могут быть такими, как Роза, – осторожно произнесла девушка, боясь, что если выскажет свои мысли вслух, то Монти прогонит ее от костра и не даст ароматного супа. Только теперь она вспомнила, что с самого утра ничего не ела.
– Так-то оно так. Но женщина, которая собирается обосноваться в Вайоминге, должна уметь готовить.
– Что же делать, я не умею.
– Плохо.
– Мне показалось, что ты хотел еще что-то сказать, – произнесла Айрис, когда молодой человек после паузы не добавил ничего. – Что-то я раньше не замечала, чтобы ты был так неразговорчив.
– Тебе лучше поискать какого-либо городского богача. Никто другой не сможет себе позволить женщину, которая не умеет ни готовить, ни убирать в доме.
– Это еще почему? Монти поднял глаза.
– Женщина становится обузой, если мужчине не остается ничего другого, как заботиться о ней.
Айрис резко вскочила на ноги и тут же поморщилась от неожиданной боли.
– Какие ужасные вещи ты говоришь!
– Ты бы вышла замуж за человека, который не умеет зарабатывать себе на жизнь? И не умеет ничего, кроме как сидеть на крылечке и, посвистывая, смотреть по сторонам?
– … Мужчина не может… Это глупый вопрос. Монти снова помешал суп.
– Каждый должен выполнять свои обязанности. Это касается и женщин.
