– Живы конечно, – беззаботно отмахиваюсь я, – Свернули не туда, вот и заплутали. Сами знаете, как у большинства теток с топографией. А тут вообще никаких дорожных знаков, все кругом одинаковое. Заблудились, однозначно! Щас, мигом их разыщем, выпорем и в угол поставим!
– Ну, так, а чего мы медлим, – дает отмашку Приправыч, как старший по званию, – айда, что ли, потихоньку. Авось, к утру управимся.
– Думаю, разделяться не стоит, – высказывает общее мнение Шуха. – Во избежание, так сказать. Не будем плодить проблемы на пустом месте!
– Агась, чего нам время зря терять, – я-то уже давно достаточно точно засек нужное направление, осталось только разобраться в запутанной мешанине коридоров и галерей, – Надеюсь, у них хватит ума, поняв, что заблудились, просто сидеть на месте и ждать помощи.
– С них станется…
Чем ближе подходим к предполагаемой точке встречи с прекрасным, тем отчетливее слышится витиеватый, но красивый, гитарный перебор и некие народные напевы, причем исключительно в мужском исполнении. Язык подозрительного музыкального номера вроде как славянский, но какой-то не шибко разборчивый. Интересно, по ходу у нас очередные гости-посетители намечаются. Осторожно заглядываем в небольшую, уютную пещерную заимку, неярко освещенную двумя переносными диодными фонарями. Ну так и есть! Усевшись в плотный кружок на самой верхушке громадного валуна, некогда отвалившегося с местного потолка, в самом центре пещеры, наши блудные барышни лениво отмахиваются от не менее ленивых, но многочисленных жуков, упорно лезущих на приступ импровизированной сцены – убежища. А аккомпанирует им всем здоровенный, лысый мужик в штормовке защитного цвета и болотных сапогах, рыбак, наверное. Впрочем, душевно поет как раз второй дяденька. Ощутимо поменьше калибром и более светлой, волосатой масти. Тоже рыбак, видимо, судя по характерной одежке.
– Внимание, исполняется впервые, – ловко сшибив очередного, добравшегося до вершины валуна, противно лоснящегося жука, объявляет меланхоличный певун, – Песня про «ката»!.. Ката меня ты позовешь…
Смешанный квартет экстравагантных попаданцев пока нас в упор не замечает. Многозначительно переглянувшись, развертываемся широким фронтом и в четыре ствола за пару секунд сметаем оставшихся жуков, изрядно переполошив при этом и самих обитателей спасительного валуна.
– Ну, вы, блин, даете! – громко возмущается сдержанный Шуха, помахивая при этом помповым дробовиком. – Как детки малые, никуда одних отпустить нельзя, обязательно во что-нибудь вляпаетесь!
– Мы же не специально! – виновато оправдываются спустившиеся девушки. – Жуков всю дорогу не видно было, а тут как повылазили! Хорошо хоть сюда успели забраться. Кстати, знакомьтесь – это Янислав Гора и Пламен Иванов. Они из Болгарии. Уже третьи сутки тут бродят.
– Рады встрече, – гулко басит бородатый Гора, по очереди пожав нам руки. – Спасибо, выручили.
– Лиза рассказывала, что вас тут целый отряд, – неуверенно улыбается вежливо поздоровавшийся Пламен, – или остальные тоже где-то по коридорам девчонок разыскивают?
– Остальные уже, поди, тридевятый сон досматривают, – огорченно выдает Падла. – Да и нам тоже пора на боковую. Виталька, а сыщется еще один жилой отсек в том коридорчике? Или подселять будем новеньких?
– Найдем чего-нибудь, – недолго поразмыслив, отвечаю я. – Вроде оставался как раз еще один полулюкс. Ну что, двинули?
На утро, за завтраком, как следует перезнакомив застенчивых болгар с остальными персонажами нашего бродячего циркового балагана, решительно выдвигаемся на финишную прямую. Примерно через три часа однообразного линейного марша выходим к весьма примечательному объекту уникальной местной инфраструктуры – широкому, метров пятнадцать, спиралевидному пандусу-серпантину строго вертикальной фактуры. Столпившись у хлипкого на вид ограждения кольцевой галереи, дружно взираем на циклопическую вертикальную шахту, дно которой элементарно теряется во тьме непознанных глубин. Над нашими головами расположены всего два подобных кольцевых уровня и огромный выгнутый купол потолка в крупную серо-бежевую шашечку. Зато вниз наклонная галерея убегает бесконечными, но завораживающе стройными, рядами. Причем исключительно по часовой стрелке. Если верить моим прошлым замерам, глубина всей шахты составляет без малого четыре километра. Диаметр верхнего, самого большого кольца-галереи – всего сто пятьдесят метров, но книзу он уменьшается вообще до семидесяти пяти. Число витков не считал – некогда было, но по приблизительным прикидкам, никак не меньше трехсот шестидесяти пяти штук должно быть.
– Мощно, однако! – искренне делится свежими впечатлениями бесхитростный Иваныч. – Как будто гигантский саморез кто вкрутил-выкрутил!
– Виталька, а лифтов тут не предусмотрено часом? – с робкой надеждой спрашивает Приправыч. – Ну, или на крайний случай, нам и эскалаторы сгодятся?!
– Чего нет, того нет, увы, – в корне пресекаю все призрачные чаяния присутствующих. – Придется по-простому, ножками. Хотя, если найдем достаточно длинных веревок…
К немалому всеобщему огорчению, веревок ни у кого не нашлось, да и с крепежом все равно намаялись бы. Так что, передохнув самую малость и закусив слегка, решительно приступаем к долгому затяжному спуску. Витки наматываются лениво, однообразно и крайне неспешно, приходится тщательно контролировать устья всех многочисленных тоннелей, вливающихся в шахту в самом хаотичном беспорядке, – никакой тебе явной схемы, сплошь импровизация. М-дя, такими темпами дня два спускаться будем, если не дольше. Как-то долговастенько выходит, нужно непременно что-то придумать.
Должен отметить, достаточно скучное занятие уныло топать по бесконечному кругу в постоянном ожидании, что из какого-нибудь особо темного угла или очередного коридора выскочит некая клыкастая напасть. Впрочем, пока нам несказанно везет: мы уже дважды останавливались на привал, успели отобедать как следует, но так и не встретили ни единой души. Может, конечно, в свой прошлый визит я изрядно проредил местную фауну, помнится, фрагов тогда я поднял нехило, но вот что-то подсказывает, недолго уже осталось длиться сей утопичной богадельне.
– Виталька, а что там внизу будет? – интересуется широко шагающий рядом Приправыч, совершенно явно мающийся, от великой скуки. – На что похоже?
– Хм, как тебе сказать, – неохотно отвлекаюсь от внутреннего самоанализа и оптимизации имеющихся ресурсов, – вроде бы с виду самая обычная и вполне очередная пещерная зала. То есть, конечно, обычной выглядит только внешняя, привратная часть, дальше, в самом помещении переходной станции, намного веселее. Там находится громадный круглый подиум – собственно сам переходный портал, ходовой мостик управления и еще какие-то установки, силовые, видимо. Главное, чтобы все это хозяйство по-прежнему работало. Иначе нам домой вернуться станет весьма проблематично.
– А как ты вообще догадался, где ее искать и как использовать, станцию эту? – озадаченно переспрашивает навострившая ушки Ким.
– Тут как раз все просто, – скрепя сердце, продолжал я сочинять небылицы. – После трех дней скитаний, то ли с голодухи, то ли от жажды лютой, но привиделся мне некий призрак, отрекомендовался оракулом-любителем и достаточно толково разъяснил, как мне выбраться из той непростой ситуации. В общем, повезло невероятно, что еще можно сказать…
– Да уж, свезло, так свезло, – восхищенно выдает Ким. – Из такого места выбраться живым и невредимым, в одиночку… А уж как нам посчастливилось… Ведь массовых галлюцинаций, как известно, не бывает.
– Хм, всякое может случиться, – выразительно пожимаю я плечами. – Еще неделю назад вы все были бескомпромиссно уверены, что путешествия в параллельные миры – всего лишь безумная выдумка, обкурившихся диетическими мухоморами, фантастов.
– Это точно, – хмыкает Иваныч. – Кто б мне сказал, что самому доведется потоптать во всех смыслах чужую землю, в раз бы на «губу» у меня загремел, для пущей профилактики.
– Внимание! На одиннадцать часов, коридор – опасность! – вовремя засечь стремительно приближающийся крупный выводок микротирексов удается лишь чудом, эти твари весьма скрытные и невероятно хитрые. – Уточняю: передовая цель – предположительно дружественная! Человек!
И в самом деле. Первым из подозрительного коридора буквально вылетает долговязый, крепко потрепанный, негр, в весьма окровавленной и люто изодранной, оранжевой спецовке. Нежданно узрев людей, он, всхлипнув из последних сил, падает без чувств, обалдевшим Шухрату и Падле прямо под ноги. Впрочем, здоровенный, хромированный гвоздодер, весь в кровавых ошметках, так и не выпустил из рук. И даже ногой не дрыгнул – кома!
