– Почему ты считаешь, что жертва кто-то другой? – удивился такому заявлению Токугава. – И почему ты говоришь, что меня все равно убили бы, если бы захотели? Хорошо же ты меня защищаешь, старый зануда!
– Убийца знал все внутренние пороли. А их я меняю каждый день. Следовательно, он получил их уже после того, как вы выбрали себе комнату. А значит, он знал, где вас искать, равно как в каких комнатах и кто находится.
– Значит жертва Андзин-сан. Но кто из двух? Уж конечно не тот, что почти не выходит из своей медитации. Кому-то мешает мой Золотой Варвар. Человек, подорвавший торговлю португальцев. Золото – очень важно для южных варваров. Вот кому он помешал, но я это так не оставлю.
Кири, принесшая саке, неловко подсела к своему господину и налила сначала ему, потом Хиромацу и, в последнюю очередь, а это уже была ее особенная привилегия при дворе Токугавы, себе.
– Скажи, друг мой, неожиданно сменил тему Токугава, а случись мне решиться на смерть, ты бы взялся избавить меня от страданий?
Вопрос был настолько неожиданным, что Кири чуть не вскрикнула, вовремя закрыв рот рукой.
– Я сделал бы все, что только было бы в моих руках. Я отсек бы вам голову, и вы бы ни почувствовали никакой боли. – Когда он говорил это, лицо старого Хиромацу застыло, словно бронзовая маска. В глазах читалась решимость. – А потом бы покончил с собой. Зачем мне жить без моего ондзина?!
– А руки-то еще не трясутся? – усмехнулся Токугава.
Хиромацу с недоверием посмотрел на своего друга и господина.
– Я позволю себе рассказать вам одну историю, которая мне кажется поучительной. Я услышал ее от отца, когда был еще ребенком и не срубал голов.
Хиромацу устроился поудобнее на подушке.
– …Отец рассказывал, что один самурай, как-то, решил посмеяться над стариком, служившим у отца писарем.
– Ты так стар, – сказал самурай, – что не смог бы помогать человеку совершить сэппуку. Так что несчастный не получил бы никакой помощи и умер в страданиях.
Вместе с самураем посмеяться над старым писарем пришли его молодые друзья. Услышав остроумное замечание, они принялись хихикать и показывать на старца пальцами.
– Если хочешь знать, сумею ли я совершить кайсаку,[11] тебе следует провести линию на своей шее, – невозмутимо ответил ему старый писарь. – Позже твои друзья смогут подтвердить, что мой меч пройдет ровно по твоей отметке, не поднявшись и не опустившись ни на волос от дозволенного.
Хиромацу вздохнул и, усмехнувшись, погладил лежащий рядом с ним меч.
– Я еще не настолько стар, чтобы не суметь отсечь человеку голову. Но мне почему-то кажется, что разговор о смерти пока что неуместен. Да простит меня господин, но мне кажется, что мы еще повоюем.
Впрочем, если господину угодно покончить счеты с жизнью – мой меч всегда в его распоряжении. – После этих слов Хиромацу низко склонился перед Токугавой, коснувшись лбом татами и оставаясь какое-то время в этой почтительной позе.
– Ты прав, друг мой, твой меч еще пригодится нам в бою. Что же касается смерти, то о ней никогда не рано и никогда не поздно подумать. Эти думы совершенствуют душу и помогают собрать в кулак волю. – Токугава передал чашечку Кири. – Вернемся же к нашему убийце.
– Простите меня, господин. – Кири опустила и тут же подняла глаза на Токугаву. – Возможно, я не права и вы скажете, что все, что я говорю и думаю, – это обыкновенные женские глупости, но признаюсь честно, что-то не верится мне, будто бы этот ночной кот проник в осакский замок без помощи его коменданта.
– Даю слово самурая, господин Исидо однажды получит свое. – Хиромацу сжал рукоять меча. В присутствии Токугавы он один имел право носить оружие, чем страшно гордился.
– Что ж, господин Исидо сделал свой очередной ход и вновь неудачно. Заодно мы теперь будем знать, что он наверняка действует вместе с португальцами. А это дурной знак.
– Какой такой ход? – не понял Хиромацу, протягивая свою чашечку за повторной порцией.
– Пустое, друг мой. Разберитесь со стражей несшей караул этой ночью. Удвойте охрану Андзин-сан, а передвигать фигурки на доске доверьте мне.
* * *
На следующий день Исидо-сан пригласил Токугава-сан на соколиную охоту, зная, что тот не поедет после неудачного покушения на Андзин-сан. Тем не менее, для высокого гостя был приготовлен лучший конь конюшни Исидо.
На самом деле господин Исидо не любил охоту и приручал соколов, скорее, как дань моде и придворному этикету. Каждый уважающий себя даймё, да что там, каждый самурай были обязаны разбираться в этих птицах, знать манеру полета, излюбленные приманки, полезные для птицы травы.
Исидо хотел побыть один. Хозяин осакского замка, а также его бессменный комендант чувствовал, как этот замок – это произведение тайко – закипает подобно гигантскому котлу. Закипает, как закипает вся страна.
Война неизбежна. Война была, есть и будет. – Он почувствовал это особенно остро сегодня утром, когда на церемонии чаепития гордая и непреклонная госпожа Осиба – мать наследника и вдова покойного тайко, опять не ответила ни «да» ни «нет» на его сто пятое, очень вежливое, предложение стать его женой.
Сто пятое отсрочивание принятия решения – это скорее «нет», чем «да».
Проклятая Осиба – самая красивая женщина в стране. Самая опасная, ядовитая гадина, самая свирепая и безжалостная убийца с лицом божественной Канон. О, Будда! Помоги мне все это вытерпеть!
Уже пять лет, как нет тайко, и она все еще не вышла замуж. Как выгоден был бы союз с матерью наследника. Он, Исидо, смог бы усыновить Хидэёри и стать главным регентом и сегуном, а потом – кто знает – Хидэёри тоже может умереть. Разве мало возможностей устроить случайную смерть мальчишки?..
Чего хочет Осиба? Чего на самом деле хочет Осиба? Не является ли ее отказ следствием того, что она знает, про его Исидо, маленький член? Это проклятие для мужчины, иметь маленький член!..
Тайко, когда желал отличить перед другими своими соратниками Токугаву и унизить Исидо и Ябу, предлагал устроить совместное купание в бане или одновременное писанье с высоты своего любимого балкона в замке.
Тайко был безобразен – маленький с обезьяньим лицом и весь покрыт черной шерстью, как дикари с Хакайдо. Но нефритовый жезл у него был – что надо.
Неужели маленький член является преградой для женитьбы? Нет! Тут что-то другое. Как может маленький член помешать в таком важном деле, как брак?!
Вторая жена Токугавы, сестра тайко вообще никогда не спала с мужем. Он отдал ей ключи от своей сокровищницы, позволил распоряжаться в его доме, но никогда не спал с ней. Впрочем, и другим не мешал, для чего лишать женщину радостей с другими, если сам не собираешься доставлять их ей?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
