нужно. Хорошо отвлекает. Наконец-то чувствую, что мозги встают на место. О своей горячей сводной сестренке продолжаю думать, но уже без одержимости. Без неконтролируемого желания как можно скорее оказаться с ней в постели.
Еще и поразмыслить могу, здраво оценивая ситуацию. Вспоминаю разговор Маши с отцом, снова убеждаясь, что девочка что-то скрывает. Уж слишком напряженной и взволнованной она выглядела в больнице, особенно когда речь зашла о ее матери.
Плохо то, что сам я Людмилу практически не помню. Привык ориентироваться на собственное мнение о людях, но та картинка, что сложилась в голове, сейчас мало что дает. Времени много прошло, да и непоняток, связанных с этой женщиной, – в избытке. Хоть снова звони Рогожину и проси активизироваться, чтобы раскопать что-нибудь.
Есть, конечно, еще вариант: как следует потрясти Марию. Не в буквальном смысле, разумеется, но попытаться выяснить информацию у нее. Расспросить, разговорить. Не факт, что получится, но попробовать не помешает.
Размышляю об этом, параллельно занимаясь офисными делами, и не замечаю, как проходит большая часть дня. О времени напоминает взбунтовавшийся без обеда желудок.
Не слишком люблю кафе в нашем бизнес-центре, а уходить куда-то в другое место некогда. Дел ещё по горло, не хочется терять лишние минуты.
Освободиться бы побыстрее и еще раз заехать к отцу. Ловлю себя на мысли, что рад молчащему телефону. Это же хороший знак. Раз из больницы не звонят, значит, ему не хуже. Такие рассуждения попахивают маниакализмом, похоже, из-за всех последних событий я действительно слегка повредился умом. Но, честно говоря, готов даже стать ненормальным, если при этом отец поправится.
В кабинет скребется Лиза, заглядывает с виноватой улыбкой, прося прощение за беспокойство. Но когда озвучивает цель своего прихода, вину чувствую уже я. Всего через несколько дней должна состояться корпоративная вечеринка, которую сам и придумал. Давно, еще до того, как узнал о болезни отца и в мою жизнь вломилась сводная сестрица. Подобные вечера мы проводим периодически на протяжении уже многих лет, они здорово помогают сплотиться коллективу. А я назначил очередную дату – и забыл. И подготовленные секретаршей материалы даже не подумал глянуть. Насчет программы, конечно, можно не беспокоиться, целый отдел этим занимается. Да и зал мы выбираем всегда один и тот же. Но все равно не должен был упускать из виду такое важное мероприятие, тем более что без моей подписи окончательное решение так и не состоится.
– Как раз собирался заняться этими бумагами, – навешиваю на лицо улыбку, не вдаваясь в подробности: Лизе совершенно не обязательно знать, что шеф страдает провалами памяти. – Попозже зайди.
Дожидаюсь, пока за девушкой закроется дверь, и свирепо смотрю на темно-синюю папку с документами, лежащую передо мной на столе. Ну все, об обеде придется забыть, оттягивать организацию корпоратива дольше нельзя, и так времени не остается. Желудок снова противно урчит, и я матерюсь сквозь зубы. Досада перемежается со злостью, и злюсь я почему-то на Машу. Понимаю, что виноват сам, но чувство это стойко вгрызается во внутренности. Прямо-таки пожирает меня. Теперь впору порадоваться, что до вечера далеко, и пока мы вновь увидимся с ней, я успею успокоиться. Должен успеть. Иначе… об этом не хочется думать, и я подтягиваю к себе папку. Но открыть не успеваю – внезапно оживает мой телефон, уведомляя о пришедшем сообщении. А когда читаю его, всерьез начинаю беспокоиться о собственной вменяемости. Ну не может же это быть на самом деле! Не могла девчонка за всего несколько часов потратить такую сумму!
Пока я в неком отупении рассматриваю цифры на экране, приходит новое сообщение о списании. Там сумма меньше, и будь оно единственным – внимания бы не обратил. Но сейчас невольно задаюсь вопросом: Маша что, решила весь гардероб сразу обновить? И заодно прикупить парочку шкафов, чтобы было, где все это разместить?
Третье сообщение менее, чем через час заставляет меня нахмуриться. Дело даже не в деньгах, не в том, что она за такое короткое время спустила сумму, значительно превышающую зарплату моих служащих. Причем не за один месяц. Плохо другое. Я в ней снова ошибся. Совсем ведь не предполагал, что окажется такой меркантильной особой. Может, и у страсти ее совсем иная природа. И вовсе не я ее привлекаю, а то, что можно благодаря мне поиметь?
С другой стороны, сам ведь предложил. Почти силой заставил взять карту и купить разрешил все, что нужно. Так чего сейчас возмущаюсь? Ну, оказалась она не такой, как хотелось, – сам виноват. Нечего было мечтать, как мальчишка. Распустил слюни, вот и приходится теперь расплачиваться за это. В другой раз буду умнее.
Отец бы точно не допустил подобной оплошности. Уж он-то умеет в людях разбираться. Но думаю об этом – и внезапно вспоминаю сцену в больнице. Железного Александра Медведева, явно отступившего от своей привычной линии поведения. И ради кого? Ради женщины, бросившей его много лет назад.
Телефон снова вибрирует, и мне приходит уведомление об оплаченном абонементе в СПА-центр. Судя по сумме, посещать она его собирается в течение лет пяти. Ежедневно и еще с несколькими подругами. Не то чтобы мне было жаль, просто всегда считал, что подобные траты нужно согласовывать, особенно, если тратишь не свои личные средства.
За окнами уже начинает темнеть. Я чувствую голод, растерянность и злобу. Все сразу. Работа не продвигается, с тех пор как обнаружил эти дурацкие сообщения, сосредоточиться на документах не выходит. Хочется набрать ее номер и получить ответы на свои вопросы. А лучше – при живой встрече. Посмотреть в глаза девчонке и попытаться отыскать в их глубине остатки совести.
Меня выдирает из размышлений очередное поскребывание в дверь. Заглядывает Лиза и с очевидным испугом уточняет:
– Глеб Александрович, я пойду? Рабочий день закончился час назад.
– Так чего ты до сих пор здесь? – не помню, чтобы давал ей какие-то распоряжения. Не ушла вовремя, это точно не моя вина. И нечего смотреть на меня, как зайчонок на злого волка, никто ее тут не держит дольше положенного.
Девушка вжимает голову в плечи, пугаясь еще сильнее, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не выругаться. Что за хрень творится? Работает же не первый год, не помню, чтобы она хоть раз прежде вела себя подобным образом. Я что, повод дал? Неужели и правда выгляжу, как хищник, готовый разорвать за малейший промах?
– Вы сказали, зайти попозже. За бумагами.
– Они еще не готовы и сегодня вряд ли будут. Поэтому отправляйся домой, раз уже в самом деле так поздно.
Лиза жалобно вздыхает.
