— Достала, — взвыл Артем на второй день, и я проникся к нему симпатией. — То не трогай, это не трогай!
— Мои тапочки должны висеть там, где их прибили, — насмешливо протянул я.
— Ага!
Он рассмеялся, как самый обычный ребенок — весело, непринужденно, и остатки моего страха испарились.
— Злая она, вот и все, — добавил я.
— Нет, — внезапно возразил он. — Она не злая, она грустная.
— Только нам-то грустить необязательно, да?
Артем кивнул и жизнь наладилась. Мальчишка оказался забавным, предприимчивым и очень отзывчивым. Мы коротали время за безобидными играми, рисовали пушистых зубастых зайчат. Они невероятно привлекали Артема, просто идея фикс. Но домоправительница ополчилась и на картинки.
Лейка была занудой, каких поискать. Постоянно что-то мыла, протирала, хотя вокруг была стерильная чистота, и тряслась над каждой вещью. Помешанность на порядке и любовь к бесполезному барахлу — лишь полбеды. Она мысленно вышла на пенсию, квартира насквозь пропахла старушечьим духом. В доме не было косметики, журналов или другой девичьей дребедени. Не нашлось даже фотографий, ни одной. Зато всяких моющих средств — два ящика, и полиролей — семь штук. С воском, без воска, антипыльный, антиаллергенный… Настоящее безумие! Всюду наблюдалось засилье древнего хлама. Отрывной календарик, занавеска с раззявистыми цветочками, громоздкое зеркало с двумя створками — малая часть того, по чему плакала помойка. А ковры с бахромой, которую расчесывали на ночь? Кошмар! Лейка бы и джинсы гладила, будь они у нее. Как истинная поклонница классики, она одевалась строго и невыразительно, в черно-белой гамме. Ничего яркого, броского или с претензией на оригинальность. Лейка никогда не спешила, что для москвичей крайне нетипично. Все делала размеренно, плавно, словно у нее была аллергия на резкие движения. Жизнь ее текла однообразно: никакой работы, увлечений, общения с людьми. Бред! У девушки суперсила, а она запирается дома и скалится на весь белый свет. У нее есть знакомые и в психологическом центре, и в психиатрической клинике. Обратилась бы туда за помощью. Быть угрюмой двадцать четыре часа в сутки — явно нездоровая тенденция.
Словом, я мечтал свалить отсюда, да побыстрее. У Лейки не выходило забраться в мое подсознание, наши отношения были бесконечно далеки от дружеских. Сперва я тешился мыслью, что плохо ее знаю, и на самом деле она милая. Где-то в глубине души. Не то что бы я ждал поддержки и понимания, но Лейка со мной почти не разговаривала. Отгораживала кровать плотной ширмой и сидела там с книгой. Остальное время молчала, нацепив дежурную улыбку, а если и кидала несколько слов, то с огромным одолжением. Она даже смотрела на меня свысока, всем видом показывая, как я ей мешаю. Поэтому после постыдного провала с блинами требовалось загладить свою вину. Я пообещал Артему исправить положение и побежал в магазин.
Попытаю удачу с пельменями, их-то коварная плита не испортит. Интересно, как Лейка на ней так обалденно готовит? За вишневый пирог я согласен простить ей что угодно. Божественная вкуснотища, выше всяких похвал! И возится же она со мной, а могла бы извлечь воспоминания силой и не мучиться. Значит, Лейка хорошая и добрая, просто с тараканами в голове… жирными и злющими.
Выйдя из подъезда, я наткнулся на толстую противную тетку. Она тискала в объятиях синий чемодан, поджимала губы и сердито пыхтела. Кажется, я чем-то ей не угодил. Это было странно — бабища не походила на мерзкую старушенцию, что вопят про распущенную молодежь и костерят девушек в мини-юбках. Такие скорее копируют речь внуков и всячески намекают, что сами еще хоть куда. Тетка пялилась на меня нагло, пристально, с подозрением. Возникло ощущение, что мне на спину приклеили листок с пошлой надписью. Проверил — чисто. Что же ей нужно? Пока я шел к универмагу, она глаз с меня не спускала. Подмывало спросить, неужели у нее нет занятия поважнее. Я сдержатся, поскольку был ничуть не лучше. Следил за Кирой целый месяц, чья бы корова мычала…
Уже на подходе к магазину я вспомнил о деньгах. Отправился за покупками, называется. К счастью, я взял с собой карточку, а в холле универмага был банкомат. Из «Перспективы» должны были что-то перечислить, будь то расчет, отпускные или аванс. Так оно и оказалось — деньги на счету появились. Разобравшись с наличностью, я вошел в двери универмага, увешанные листовками, и нос к носу столкнулся с тем, кого хотел встретить меньше всего.
Паша заботливо прикрыл за мной дверь и выжидающе уставился на меня. Я замер, прикидывая, стоит ли громко звать на помощь или это не поможет и будет выглядеть жалко. В баре все произошло мгновенно. Решить вопрос по-мужски, прямо тут героически надавав нахалу по шее? Смешно. Во-первых, не успею, а во-вторых… смешно. Он покрупнее меня будет. Но не сдаваться же, в конце концов!
Я приготовился сказать что-нибудь грозное. Вместо этого слова вырвались совсем другие.
— Это было не свидание! — выпалил я, косясь на дверь. Как назло народа в универмаге было мало, охранник лениво копался в тележках. Да и вряд ли он меня спасет.
— Ты какой-то дерганый, — равнодушно отметил Паша. — Не нервничай.
— Ты что, издеваешься?!
Он с задумчивым выражением лица прислонился к стене и хитро улыбнулся:
— Лейка тебе не сказала…
— Не сказала чего?
— Почему-то я не удивлен. А ведь хотелось бы удивиться. Чему угодно. Все такие предсказуемые.
— Продолжай говорить сам с собой, а я пойду.
Я попятился к дверям.
— Ты идиот? — как-то слишком уж серьезно спросил Паша. — С нашей прошлой встречи ты стал неуязвим на неделю. Хватит изображать жертву свирепого маньяка. Это так глупо, что даже не смешно.
— И я должен тебе поверить?
— А ты думал, почему Лейка с тобой возится? Чтобы ты никуда не пропал. Потом замок снова превратится в никчемный барьерчик…
— Она так не поступит! — перебил я.
— Не поступит. Потому что не сможет. До четверга. Ты потрясающе наивен. Она бы и в баре не церемонилась, просто я ее опередил.
— Неправда.
Паша пожал плечами и шагнул к выходу из универмага.
— Вдруг тебе повезет, — кинул он на прощание. — И еще кто-нибудь умрет при свидетеле. Хотя… нет. Два воспоминания с подсказками лучше, чем одно.
Двери вслед за ним шумно закрылись.
Ушел, действительно ушел. Я в сознании, вижу универмаг, понимаю, что происходит. Могу себя ущипнуть… Ай, больно-то как. Вроде обошлось. Угораздило же меня нарваться на Пашу! Или наоборот повезло? Стоп, я что, верю ему? С чего бы! Но похитители говорили, что им придется ждать именно неделю. Дословно помню, а таких совпадений не бывает.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
