развлечений испытывал устойчивую неприязнь и основательную паранойю.
Но так случилось, что на втором курсе института угораздило меня увлечься девушкой, склонной ко всяким экстремальным видам досуга. Чего я только с ней не пережил. С парашюта прыгали. На каких-то убогих лодках спускались по горным рекам. Думал все, не выживу. В комнаты ужаса ходили. Нас тупо заперли на несколько часов и я, как человек, склонный к клаустрофобии, о которой раньше даже не догадывался, между прочим, испытал массу «приятных» ощущений.
Но девица нравилась мне сильно, а сливаться в страстных объятиях она, стерва такая, не спешила. Поэтому я решил, ну, уж нет. Столько пережито. Отступать нельзя. Даже из принципа. Думал, сдохну иди заработаю нервный тик в процессе развития истории нашей любви, но свое получу.
И вот в один из прекрасных солнечных дней мою нимфу посетила очередная дебильная идея. А чего бы нам не удариться в новую экстремальную романтику и не посетить парк аттракционов. Признаться в своей фобии я не мог, мужик же, поэтому сказал, типа, конечно, да. Сам подумал, ну, ладно. Может, все не так уж страшно. Так вот. Ни хрена! Все было страшно именно так. Проклял тот день и час, когда данная особа появилась в моей жизни, а себя проклял за упертый характер. На хрен она была бы мне нужна. Девок что ли нет.
Первым делом Фея потащила меня на большие Американские горки. Первые минуты я уговаривал себя, что все будет хорошо. Типа, какой русский не любит быстрой езды. Так вот. Я! Я не люблю никакой езды на этих дебильных аттракционах.
Тем более, вблизи все оказалось еще хуже, чем представлялось издалека. Возникало впечатление, что горка эта была куплена по запчастям либо на китайском рынке, либо в каком-то затрапезном европейском парке, где ее отправили в утиль за ненадобностью. Потом аттракцион собрали заново, подлатали и запустили. Все выглядело подозрительно старым. Конструкция грохотала, лязгала и издавала звуки, будто собирается оторваться от рельс, а потом взлететь и уйти куда-то в стратосферу.
Учитывая, что до этого я ни разу ни на каких аттракционах не выступал, соответственно, представления не имел, как все нужно сделать правильно. Оказалось, действительно нужно соблюдать некоторые моменты. Но об этом я узнал чуть позже.
Сначала была разведка и просмотр предыдущей группы. Я специально купил мороженое для этого случая. Пока фея увлеченное его поглощала, изучал возможные перспективы со стороны. Если честно, особо не впечатлило. На первой петле народ повизжал, а потом ехал молча. Кто-то даже приветственно рукой махал вниз. У них все закончилось довольно быстро. Я снова подумал, ну, ничего страшного. Не так страшен черт, как его малюют. В конце концов, вон, люди проехались и все живы.
Подошла наша очередь. Мы сели. Кресло выглядело так, будто его скомуниздили со съемок фантастического фильма. Да… Уточнение… Малобюджетного фантастического фильма. Такое же старое, как все на этом аттракционе.
Я быстренько защелкнул, чем можно было прикрепить себя. В итоге, до самого старта, пока народ разбирался с местами, сидел прикованным к креслу, как бабочка в коллекции. Потому что пошевелиться больше не мог ни в какую сторону. А отщелкивалась вся эта хрень только после финиша.
Наконец, что-то свистнуло, вздрогнуло, заскрежетало и мы поехали. Затащило нас наверх, довольно высоко. Сижу, верчу головой. Спокоен, как удав. Вроде бы, все тихо-мирно. Можно расслабиться. Подъезжаем к началу.
Ни одна сволочь не предупредила, что вот как раз головой вертеть не надо. И это важно. Надо прижать ее к спинке кресла, держать прямо. Потому как ухнули мы в первую петлю, и ускорение в ней оказалось охренительным. Голову моментально мне загнуло вниз. Теперь я пялился себе в промежность, туда же пуская слюни из перекошенного рта. Мысленно просил фею не поворачиваться и не смотреть на меня. Ибо от подобной картины последнее, чего она захочет, это вообще хоть когда-нибудь мне отдаться. Рожу перекосило прилично и слюна реально капала. Пока в такой позе несся вниз, заодно пересмотрел ценность перспективы секса с какой-то левой девкой. Потому что перспектива сломать шею в этот момент была гораздо более реальна. Все из-за ускорения.
Потом, правда, стало легче. Я даже смог выпрямиться, поднять голову и смотреть вперед. Так вот. Лучше бы продолжал таращиться на свою промежность. Честное слово. Мой взгляд уперся в рельсы, которые виднелись впереди, и от них уже не отрывался. Было чёткое ощущение, что, например, вон та гайка сейчас не выдержит… Или вон та скоба… И пойдем мы по законам физики по касательной всем паровозом в небо… Аки гуси-лебеди. Только с матами… А потом, так же красиво, манданемся вниз. Потому что гуси-лебеди материться не умели, но зато умели летать.
Мляя… Еще поворот… Сейчас точно все рухнет и мы в том числе. Не может эта колымага здесь удержаться…
Мыслей о том, чтобы величественно помахать рукой вниз не возникло даже близко. Волновало одно, как бы не вырвать скобу из переднего кресла. Или не передавить трубу, диаметром сантиметров пять, руками, как бумажную.
Понеслись по горизонтальной части трассы в лесок. Парк же, всё-таки. Как без леса. На кой черт создатели аттракциона часть дороги засунули в деревья, для меня осталось загадкой. Пока мчали по данному участку, я точно был уверен, выскочу с обратной стороны леса либо с птичьим гнездом на голове, либо без глаз. Потому что ветки проносились в подозрительной близости от физиономии. А физиономия, очевидно, проносилась в подозрительной близости от местных птиц, пугая их своим перекошенным видом.
В какой-то момент мне даже показалось, будто среди листвы мелькнула охреневшая морда белки. Она тоже, походу, не поняла, какого черта тут делает громыхающая хреновина, в которой сидят бледноватые люди, издающие на выдохе долгий, громкий звук «Ы-ы-ы-ы-ы». Дело в том что, было полное ощущение, сейчас этот веселый паровозик счастья влетит в одно из деревьев, разбрасывая свое содержимое, то есть нас, пассажиров, по ближайшим ветвям. Хорошо, если не запчастями, а целиком.
В общем, в отличие от большинства, я не заорал только потому, что у меня пропал голос. Удивительно, но доехал до финиша даже не обосрамшись. Правда, руки на поручне смог разжать не сразу.
Что характерно, пока я боролся с собственными пальцами и мысленно уговаривал себя отпустить трубу, барышня моя уже, как ни в чем не бывало, поправляла прическу.
— Я, — Говорит, — Когда к началу подъехали, глаза закрыла, чтоб тушь не потекла. А едва остановились, подумала, челку наверное мне ветром растрепало…
Посмотрел я на свою фею взглядом,
