ты уезжаешь один. Ты думаешь, я не поняла почему вы с Ерофеем Кузьмичом сломя голову понеслись к этим вашим урянхайцам?
Рыдая, она повернулась к отцу.
–– Вы могли оставить меня одну. Эти тати могли вас всех убить, чтобы я тогда делала?
Леонтий погладил дочь по голове и поцеловал в лоб.
–– Вспомни, доченька, что тебе матушка перед смертью говорила, –– Леонтий смахнул набежавшую слезу. –– И наш разговор ночью перед вашим венчанием.
Машенька подошла к большому зеркалу, привезенному Леонтием, вытерла слезы.
–– Через полчаса пожалуйте завтракать.
В полдень я приехал на завод. После завтрака я пообщался с тестем и убедившись в его отличнейшем самочувствии, с чистой совестью отправился на завод. Леонтий поразил меня какой-то фантастической заряженностью на работу, энергия чуть ли не фонтаном била с него.
Капитан Пантелеев время даром не терял, свои семейные проблемы он решил радикально, вернее их решила Софья Васильевна. Токсикоз перестал отравлять ей жизнь и она просто поставила Ерофея перед фактом переезда на постоянное место жительства на завод, там где были её родители. Капитан возражать не стал, ближайшие дни и недели ему предстояло много времени находиться на заводе.
Заводской народ уже был в курсе наших проблем безопасности, без меня они успели посовещаться и начать работать. Петр Сергеевич со своими инструментальщиками занялся оставшимся у нас оружейным хламом. Наши кузнецы решили заняться ковкой ружейных стволов, Петр Сергеевич должен был потом превратить их в винтовочные, а пока он делал ревизию имеющихся стволов.
Но главным действующим лицом в нашей подготовке к грядущей большой войне стал Яков Иванович Миронов.
Капитан Пантелеев решил, что победить мы сможем, только превосходя наших будущим паротивников на голову в вооружениях. Пока я занимался медицинскими делами, он разобрался в тонкостях производства пироксилина и сильно озадачил Степана Гордеевича новыми горизонтами деятедбности. А затем отправился на завод, где развил бурную деятельность.
По его приказу с Мирского острога доставили две пушки и Ерофей предложил их усовершенствовать: сделать их казнозарядными. Заряжание раздельное, боевой частью сделать картечную гранату типа патрона Минье, а затем бумажная гильза.
Когда я прочитал предложенное капитаном, я в буквальном смысле потерял дар речи, только через семь лет в Англии будет создано первое шрапнельное ядро, а по настоящему казнозарядные артиллерийские системы появятся в Европе лет через пятьдесят-семьдесят.
В конторе завода мы расположились вшестером: Петр Сергеевич, Ерофей, Яков, Фома Васильевич, Василий Иванович и я.
–– Что скажите, господа? –– вопрос господам инженеру и химику.
–– Пушки мы, я думаю, переделаем. Еще штук тридцать ружей будет из хлама. Два, может три десятка винтовок, опять же переделаем стволы, сколько-нибудь стволов сделают кузнецы. Дело все это непростое, –– Петр Сергеевич начал первым. –– Сотни полторы ружей и
–– Такого количества ружей и винтовок нам за глаза хватит, что бы перекрыть все тропы, –– прервал инженера Ерофей.
–– Да только людей у нас и так не хватает, –– Петр Сергеевич остудил пыл капитана.
–– Мы можем привлечь урянхайцев, двумя десятка разбавим наших гвардейцев. Если что, в одном месте можно будет сосредоточить полсотни стрелков, урянхайцы с ружьями, наши гвардейцами с винтовками, –– развил свою мысль Ерофей.
–– Я над этим тоже думал. Можно что-то такое сделать, но главная проблема в другом, –– я вопросительно узрился на Якова.
Тот меня отлично мой немой вопрос.
–– Степан Гордеевич научился делать из целлюлозы очень крепкую плотную бумагу. Она толстая и очень прочная. Из этой бумаги нарезаются заготовки и клеются бумажные гильзы. В них вставляются металлические донца с капсюлем, засыпается порох, вставляется пуля, гильза обжимается. Унитарный патрон готов, –– Яков рассказывал, демонстрируя все на рисунке. –– Обращаться с патроном надо будет аккуратно, бумага есть бумага.
Яков обвел присутствующих пристальным взглядом все ли понятно и затем продолжил:
–– Дело это трудоемкое и требует аккуратности и точности. Пока удалось придумать только аппарат для точной насыпки пороха. Но главная проблема это получение пироксилина. Мне удалось получить его из целлюлозы. Если будет целлюлоза, будет и пироксилин. Фома Васильевич со своим внуком разработали линию по получению целлюлозы из дерева. Для производства бумаги её можно использовать, а вот для получения нового вида пороха нет.
–– Не согласен я Яковом Ивановичем, не согласен, –– возмутился Фома Васильевич, –– если всё механизмы сделать из железа, еще как можно будет.
–– Так в чем дело? –– теперь уже возмутился Ерофей.
Василий Иванович в совещаниях и дискуссиях участвовал редко, а когда участвовал, говорил редко.
–– Всё дело в том, уважаемый Ерофей Кузьмич, что железа у нас очень мало. Я вот как-то спрашивал у Григория Ивановича про запасы в озере, –– начал было говорить Василий Иванович, но капитан прервал его.
–– Василий Иванович, да помню я этот разговор, там в любом случае железа немного, раз-два и мы с носом остаемся. Что вы думаете, я не понимая ваших споров какую печь строить? ….
–– Это всё разговоры ни о чем, –– решил поставить точку Петр Сергеевич. –– предлагаю начинать завтра на свежую голову решать этот вопрос. Мечтали в медвежий угол забиться, а попали вон в какой переплет. Я лично вот что думаю по этому поводу, –– господин инженер сделал паузу. –– Если у нас не будет хорошего оружия, нас уничтожат. Поэтому это на первом месте. Отобьёмся от китайце,в будет у нас железная руда.
Оставшись один, я долго думал над словами господина инженера о медвежьем угле. Получается я совершенно неумный человек, мечтая здесь спокойно жить. Цель моего попадания сюда великие дела, а не прозябание в медвежьих углах. Вот уж действительно, хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах.
Поздно вечером приехал Ванча. Он привез письмо от Шишкина. Ночевать Ванча остался у меня. Пока он ужинал, я прочитал письмо лейтенанта, главным в нем был рассказ о еще одной поездке па перевал и о важном решение Мергена. Урянхайцы решили послать нескольких человек к своему зайсану и прямо спросить, может, ли их род рассчитывать на поддержку.
Но для меня намного важнее был рассказ Ванчи. Наш неутомимый алтаец за месяцы проведенные в долине, достаточно прилично изучил Куртушибинский хребет и его северные предгорья, несколько раз он осторожно заходил и в урянхайские пределы. Его мнение для меня было определяющим.
По мнению Ванчи опасными для нас были три тропы. Первая, самая главная и опасная это идущая через Медвежий перевал. Это по большому счету и не тропа
