Ему бы пожарной сиреной работать, неплохие бы деньги зарабатывал.
– Спать, говорю, хочу. Сил нет... Давай завтра с утра все сделаю.
– Ты чо, лошара, припух, в натуре? – двинулся на него дежурный.
Жене вдруг стало интересно. Неужели этот недоумок попытается его ударить? Он же, считай, на целую голову его выше. Да и сложение у него атлетическое, не хвастовства ради можно сказать.
Но нет, похоже, пухлощекий понял, что не на того наехал. Подался назад.
– Говорю же, давай завтра. Не могу я сейчас, – смерил его насмешливым взглядом Женя.
И побрел по направлению к своей койке.
– Не, ну ты сам нарвался, чмо! – услышал он вслед.
Да, не хотелось бы с доморощенными «дедами» ссориться, но не было у Жени сил выполнять трудовую повинность. Фашисты – и те своим рабам отдых давали. А тут всего полтора часа сна за две ночи. Беспредел...
Снова его подняли в пять часов утра.
– Выспался? – подозрительно участливо спросил дежурный.
– Нет, – мотнул головой Женя.
Спать хотелось невыносимо. За окнами – светлая мгла раннего утра, а в голове ночной мрак.
– Все равно вставай. Воду вынесешь и ляжешь спать.
Какую воду, куда вынести? Этими вопросами Женя задаваться не стал. Прозрение разогнало сон. Вынести воду – это предлог, чтобы заманить его в умывальник. Там его ждут...
Интуиция не обманула. В умывальнике Женя обнаружил четырех «дедов» – видимо, самых ответственных. Заартачился молодой, значит, урок ему нужно преподать, не важно, ночь на дворе или день. Дежурный был пятым. Он встал у Жени за спиной.
Первым на Женю наехал долговязый ефрейтор. Смагин фамилия. Сам собой признанный рабовладелец.
– Ты что, зеленый, на службу забил, да?
– Я же сказал, мне хотя бы чуть-чуть отдохнуть нужно.
У Жени не было никакого желания ссориться с «дедами». И его больше устраивало мирное разрешение конфликта.
– Какой отдохнуть, воин! Родина в опасности, а он – отдохнуть! Тебе что, курорт здесь, в натуре?
– А тебе?
– Чо ты сказал? – скривился долговязый.
И обернулся к своим дружкам. Ноги остались на месте, корпус вывернут с пружинным натяжением. Неспроста это...
– Не, пацаны, вы слыхали, а? Он еще права качает!
Женя ждал удара. И Смагин не обманул его ожиданий. Резко развернувшись к нему лицом, со всей силы ударил его кулаком в живот.
Женя не стал уходить от удара. Он всего лишь напряг пресс. Удар был достаточно мощным, но он даже не пошатнулся. Со стороны могло показаться, что «дед» всего лишь погладил его кулаком по животу.
– Э-э, ты чо, здоровый такой? – опешил Смагин.
И снова ударил. В солнечное сплетение. Но Женя выдержал и этот удар.
– Ни фига себе! – выступил вперед еще один «дед».
Тот самый крепыш с остроконечной головой, который в первый день предлагал Жене повеситься. Юра Мальцов.
– Что, думаешь, если накачался, то можешь любой удар удержать?
У этого удар был чуть ли не вдвое мощней, чем у долговязого. Но пресс Жене пробить он не смог.
– Так, а ну-ка я попробую!
Мальцова задвинул в сторону лопоухий клоун с веснушчатым носом. Витя Недоиба. Чванливый, злой, подлый. Но понять его можно. С такой фамилией на весь белый свет обозлишься и весь свой род до седьмого колена проклянешь.
Витек метил в живот, но в самый последний момент изменил направление удара. Кулак его врезался Жене в пах. Запрещенный прием. Но Женя был привычен и к этому. Тем более что удар был совсем не сильным.
Но запрещенный прием вывел Женю из себя. Не должен он был этого делать, но сделал. Сам не понял, как это произошло. То ли с правой ударил, то ли с левой, но так или иначе, а Недоиба уже лежит на полу. Как рыба, выброшенная на берег, – воздух жадно ртом хватает, ногами сучит, как плавниками бьет...
– Э-э, ты чо, припух? – заорал на Женю Мальцов.
И попытался ударить его ногой в пах. Но на этот раз вариант с безответной «грушей» не прошел. Женя встретил его левым свингом в голову – не сильно ударил, чтобы челюсть не сломать. И мощным кроссом справа зарядил в живот. И ту же переключился на стоявшего за спиной дежурного. Тот как раз собирался ударить его. Собирался, но не успел. Женя с разворота воткнул свой кулак ему в грудь. И тут же пробивной удар в печень... Смагина он оглушил ударом в ухо. И добавил кулаком в затылок. Еще один противник вышел из игры. Остался последний. Но тот не решился атаковать взбесившегося «духа».
– Э-э, ты чо, пацан, нельзя так! – в панике заскулил он. – «Деды» тебе этого...
– Да какие вы, на хрен, «деды»? – засмеялся Женя. – «Черпаки» вы! А раз так, то черпай говно, сволочь!
Он сам наехал на «деда». Несильно ударил его ладонью по лицу, загнал в сортир и, пока его дружки приходили в себя, заставил вычистить очко...
Глава восемнадцатая
1
Не думал Агап, что его мечта осуществится так быстро и так удачно. Приготовил деньги, приехал в Москву, созвонился с одним своим шапочным знакомым из крутой столичной группировки. И Бурмистр все решил в два счета. Отличный вариант Агапу подогнал. Четыре зала и множество помещений на первом этаже недавно отстроенного бизнес-центра с выходом на Садовое кольцо. Идеальное место, отличные помещения – как раз под развлекательный комплекс. Настолько все круто, что у Агапа дух захватывало. Не удержался – Веронику сюда привез.
– Вот здесь казино будет, – восторженно делился он своими планами.
Вероника сама была в шоке. Она ж не дура, понимает, какие перспективы развертываются перед Агапом здесь, в Москве.
Повезло ему с этим комплексом, сказочно повезло. И нисколько не огорчал тот факт, что ему придется заплатить местному авторитету два «лимона» только за посредничество в сделке. Уж очень нравились ему его новые владения. Правда, он оплатил их частично. Скоро внесет всю сумму, и все, здесь он полный хозяин.
– Прикинь, да, я только Москву осваивать стал, а уже такой клуб у меня! – ликовал Агап, обнимая за плечи Веронику. – Пару-тройку «лимонов» на оборудование бросим. И уже через пару месяцев тут все закрутится. Через годик бабки вложенные отобью. Новый кабак открою. Вот и скажи мне, какого черта я столько времени в своем Задрючинске терял?
– Какого черта? – улыбнулась Вероника.
Агап видел, что нет в ней особой тяги к нему. Подарки принимает, в постель к нему ложится. Но нет любви... Пришлось уговаривать ее, чтобы привезти сюда, в новый комплекс. Уговорил, привез. И девку как подменили. Ну, не сказать, что она ему на шею вешается. Но смотрит на него, как на человека, на которого можно опереться в этой жизни. Серьезные намерения в ней проклевываются. А он готов доказывать ей, что выбор в его пользу будет правильным. Запал он на эту девку, все для нее готов сделать.
– Ну да ладно, мы еще наверстаем упущенное... С этим делом мы, считай, разобрались, – обвел он рукой просторный светлый зал под ресторан со стриптизом. – Надо ехать квартиру смотреть. Как думаешь, на лимон баксов нам с тобой что-нибудь стоящее подберут?
– Нам с тобой?! – приятно удивилась она.
– Да, я тебе не говорил. Короче, я тут подумал и решил. Квартиру в Москве куплю, тебя в ней поселю, вместе будем жить. Мне надо будет только домой съездить, дела кое-какие решить. А через недельку я к тебе вернусь... Но ты смотри, если вдруг что за эту недельку, я буду очень сильно злиться!
– Я тебя не понимаю, – нахмурилась Вероника. – «Если вдруг что» – это как понимать?
– Ты теперь со мной живешь. Только со мной... Короче, чтобы никаких больше мужиков!
Агап зубами скрипел от злости, когда представлял Веронику в объятиях мужчин. Она хоть и не была профессионалкой, но с недавних пор нет-нет да выходила на охоту под предводительством рыжей суки Дашки. Сутенеров у них нет, на свой страх и риск работают. Один раз Веронику клиент избил, а второй – на путан нарвалась, чуть без глаз не осталась. Но с этим уже покончено. Больше на панель она не выйдет. Пусть Дашка сама работает.
– Но ты же знаешь, у меня муж есть...
Агап это знал – к своему большому огорчению. Был у нее муж. Гражданский.
– Какой он тебе, к дьяволу, муж? – скривился он.
– Какой-никакой, а я его люблю, – из сочувствия к Агапу сокрушенно вздохнула Вероника.
– Любишь... А на панель выходишь...
– Так сложились обстоятельства. Герман болеет, нужны деньги на лечение.
Мужику еще тридцати лет нет, а уже больной со всех сторон. С почками у него проблемы. Одна отказала, вторая на ладан дышит. Операция срочная нужна. Что-то около тридцати штук баксов.
– Жена у него есть. Пусть жена и думает.
– Она думает... И я думаю... Мы вместе думаем.
– Да, но собой ты торгуешь, а не она.
– У нее ребенок, она не может.
– Да ладно тебе, пользуются тобой, как дурой. Короче, бабки на операцию будут. Но смотри, чтобы я про твоего Германа больше не слышал.
– Но я же говорю тебе, что Герман – мой муж, – недовольно поморщилась Вероника.
