Степаненко почувствовал тупой удар кулаком в затылок. Он втиснул голову в плечи. Сохадзе, если это был именно он, вдруг захлопнул «Плейбой», который рассматривал, слегка прикрылся локтем, поднялся и изо всей силы ударил носком ботинка Максима в грудь. Степаненко уткнулся головой в пол.
— Видите ли, он еще и ерепениться… Ведите себя вежливее, господин хренов сотрудник Федеральной Службы безопасности.
Максим сжался, ожидая повторного удара. Теперь сомневаться не приходилось — это были люди из того, третьего мира, где законы не писаны. От удара грудина, казалось, треснула. Справившись с болью, майор ФСБ прохрипел:
— Дайте мне сигарету.
— Вот так бы сразу, — проговорил франт. — Поднимите его и погасите верхний свет!
Степаненко усадили на диван. Франт, по-прежнему прикрываясь журналом, теперь уже свернутым в рулон, выбросил из пачки «Кэмэл» сигарету, дал прикурить. Степаненко заметил, что в квартире все перерыто. Черт бы их побрал! Папка осталась в Арсеньевске, на полу возле мертвого Губермана. Теперь Степаненко не сомневался — это была папка погибшего Колешки. Почему он не схватил ее? Не смог, не успел… В тот момент дорога была каждая секунда…
— Мне кажется, вы немного ошиблись адресом, — сказал Степаненко, жадно втягивая дым сигареты, словно в этом дыме могло быть его спасение.
— Не прикидывайся дурачком, — проговорил франт. — Достоверно известно, что ты был в Арсеньевске. Это раз, а два — что ты посетил фирму «Технобизнес»…
«Откуда это тебе, рожа, известно? — мелькнула мысль. — Кто мог выдать? Вряд ли те налетчики знали меня…»
— В-третьих, ты подстрелил, вероятно, из этой вот хлопушечки, — франт помахал пистолетом Максима, — одного уважающего себя парня. И в-четвертых, этот парень ушел без того, за чем пришел, а именно — он ушел без папки, за которой пришел…
«Странно, — подумал Степаненко. — Папка осталась рядом с Губерманом. Почему налетчики не отдали ее этому выфранченному говнюку…»
— Спрашивается, куда могла подеваться папка?
— Что я вам, родить должен эту папку? — буркнул Степаненко. Он докурил сигарету и бросил окурок на пол, несмотря на то, что это была его собственная квартира.
— Опять шутки шутишь, — прошипел франт. — Я сказал, что мы пришли за папкой, и мы ее получим.
— Я не оглох и повторяю, — Степаненко был готов ко всему, — у меня нет никакой папки…
Степаненко начинал понимать, что с этой папкой ведется какая-то двойная игра и что он жертва этой игры. Вероятно налетчики для того, чтобы запутать след или выиграть время, доложили этому типу, что якобы он, Степаненко, унес папку. Но признаться в том, что папка осталась возле люка, в офисе Губермана, нельзя. Ведь это единственное, что может потом привести к искомому результату. Только кто же все-таки выдал его? Может, его предала Эльвира? Ради чего?
Поди разберись…
Степаненко решил пока что все отрицать.
— Вы принимаете меня за другого, — проговорил он и сразу же краем глаза заметил, как франт дал знак одному из головорезов. Степаненко внутренне напрягся. Он ожидал, что его станет бить один из бандитов, но они ринулись на него все скопом.
Удары сыпались на него, как град. Особенно болезненны были удары ботинками под ребра. Степаненко свернулся в клубок, стараясь не закричать от нестерпимой боли. Давненько он не попадал в подобный переплет. Пожалуй, даже никогда. Первый раз в жизни его бьют, и бьют умеючи.
Бандиты «работали» минуты три, и когда отступились, тяжело дышали.
— Умница, что не кричал, — сказал франт. — Иначе бы хлебало заклеили. Эй, ты, — франт обратился к одному из бандитов, — возьми ключи от машины и посмотри там. Быстро!
Когда бандит вышел, неожиданно зазвонил телефон. Бандиты переглянулись. Телефон звонил и звонил.
«Кто бы это мог быть? — подумал Степаненко, чувствуя себя побывавшим в мясорубке. — Ира? Сидоренков? Селезнев? Во всяком случае тот, кто, скорее всего, знает, что я в Москве…»
Телефон умолк, но через секунд пять-семь, необходимых для повторного набора номера, зазвонил опять. Франт не выдержал, быстро поднял трубку, невнятно буркнул в микрофон:
— М-да?!
На другом конце провода кто-то что-то стал рассказывать. Франт играл желваками.
— Нет, — вдруг сказал франт. — Вы ошиблись номером…
И бросил трубку.
— Шеф, что будем делать? Время идет… — пробасил один из головорезов. В его руках Степаненко увидел электрический паяльник. Бандит размотал провод, оглянулся, высматривая розетку электропроводки. Все мышцы тела у Максим рефлекторно сжались.
— Знаешь, как лечат внутренние ожоги прямой кишки? — спросил франт, обращаясь к Степаненко. — Если организм крепкий, то обходятся без удаления обожженного места, а если послабее, то кишку все-таки удаляют. Сантиметров десять-двадцать. В любом случае тебе придется пользоваться месяца два калоприемником. Знаешь такую вещь… Она много места не занимает… Есть западные модели, а есть и отечественные. Советую отечественные. Наши удобнее.
Степаненко бросило в холодный пот.
«Вот подонки!» — подумал он, с тоской наблюдая, как бандит выбросил из розетки вилку электронных часов, воткнул вилку паяльника.
Степаненко вскочил, метнулся к окну. Его перехватили.
— Брыкается, гад!
Один из бандитов ударил рукояткой пистолета по голове, но промазал, и удар пришелся по уху.
— Не уродуй мне человека, — строго приказал франт. Максима повалили на пол, связали ноги простыней, заклеили рот скотчем. Второй простыней, продев ее под наручники, подтянули руки к ногам.
В этот момент пришел бандит, который проверял машину.
— Нет ничего.
— Ты все обыскал?
— А как же?! Все… И багажник, и в салоне. Ничего! Ровным счетом ничего!
— Снимите с него брюки.
Один из бандитов стал возиться с брючным ремнем Максима.
Спасения ждать было неоткуда. И Степаненко приготовился к худшему, возможно, к смерти.
И все же это спасение пришло. Кто-то позвонил в дверь. Бандиты насторожились. В дверь еще раз позвонили, затем она приоткрылась и раздался старческий голос:
— Максим? Кошка у тебя?
Степаненко услышал, как кошка, отозвавшись на голос новой хозяйки, стремглав помчалась откуда-то то ли из кухни, то ли из ванны прочь из квартиры. Старушка, добившись своего, бормоча извинения и ругая полуперса, захлопнула дверь.
— Ты, раздолбай, — прошипел франт, обращаясь к ходившему на улицу к машине бандиту, — почему дверь не закрыл?
— Я захлопнул!
— Уе…! Быстро закрой дверь!
И тут опять зазвонил телефон.
Сохадзе поднял трубку, секунды три слушал, потом брезгливо бросил ее.
— Вот, б… — выругался он. — Похоже, засекли… Уходим… Только тихо.
Бандит, впопыхах скручивая паяльник, обжегся. Он чертыхнулся, помахал обожженными пальцами в воздухе. В воздухе сладко запахло паленой кожей. Сохадзе со злостью вырвал телефонный провод из розетки. Другой бандит, словно демонстрируя силу, оборвал шнур вместе с трубкой от телефонного аппарата.
— Мы еще встретимся, — пообещал Сохадзе.
Дверь хлопнула. Степаненко явственно услышал, как защелкнулся замок.
Он некоторое время лежал на полу, прислушиваясь к биению собственного сердца.
Как ему повезло! Какая счастливая развязка! А ведь запросто могли изжарить задницу.
Степаненко попытался языком протолкнуть скотч. Где там! Скотч приклеился намертво.
Что делать? Бить ногами в стену, чтобы вызвать соседей? Допустим, придут. Дверь все равно не откроют. Вызовут милицию, какого-нибудь дежурного сантехника, чтобы вскрыл дверь.
А если вызовут «Службу спасения»? Скорее, и то, и другое. Как глупо будет он выглядеть! Что подумают соседи? Сотрудника ФСБ бандиты связали простынями. Как буйнопомешанного…
Он подтянул колени к животу, скорчился, перекатился и встал на колени, согнувшись дугой. В таком положении сантиметр за сантиметром можно перемещаться по квартире.
Надо добраться до кухни, там нож. Путь на кухню занял несколько минут. На кухне он лег на спину и долго пробовал подцепить ступней ручку ящика кухонного шкафчика. Наконец, это ему удалось. Ящик поехал в пазах, раздался грохот — ножи и вилки разлетелись по полу. Ага, вот он — самый острый нож. Вначале освободить ноги, затем продеть наручники под ноги…
Степаненко с полчаса возился на полу, разрезая простыню. Когда это ему удалось, он поднес руки в наручниках ко рту, с остервенением отодрал скотч, глубоко вздохнул…
Руки оставались в наручниках. Это тоже проблемка.
— Ну, сволочи… — в ярости прохрипел он. — Только добраться до вас… Мало не покажется…
Хуже всего то, что бандиты унесли пистолет. Личное оружие… Теперь не утаишь, придется открывать карты, писать объяснительную. Впрочем, рано или поздно о его визите в Арсеньевен начальству станет известно. Выбирать не приходилось.
