***
Верховный магистр Белого ордена, в прошлом — граф Гайнц Гензбург, неспешно, с остановками, двигался вдоль замершего строя молодых паладинов, внимательно вглядываясь каждому в лицо. На оружие и доспехи он внимания особо не обращал. Экипировка — просто вопрос наличия денег. Главное — дух и вера! Вот этого, как раз, не купить ни за какие деньги…
Яркое солнце с голубого неба щедро заливало светом большой двор, отражаясь зайчиками от сверкающих доспехами шеренг. Гайнц проводил ежегодное торжественное построение. В строю стояли те, кто в этом году впервые получили плащ паладина.
— Неплохо, неплохо, — вдруг раздался за спиною магистра незнакомый женский голос, — но до легиона молодых волков легата Тибия, им всё же далеко…
Удивлённый Гайнц обернулся на голос. Молодая женщина в чёрном мужском костюме с мечом у пояса, оценивающе, с прищуром, смотрит на строй воинов. Рядом с ней, девушка в чёрной мантии магического университета. Стефания Терская! — узнал он не раз видимую ранее возмутительницу спокойствия столицы.
Но что она тут делает? — подумал магистр, разглядывая внезапных гостей, — и как они сюда попали? Присутствие тёмной магесы на построении светлых паладинов? Весьма дурная шутка! И кто эта женщина, которая так уверенно держится? Её волосы… Удивительные белые волосы… Никогда таких не видел!
— Простите, госпожа, — вежливо произнёс магистр, обращаясь к незнакомке, — не могу чести знать вас. Кто вы такая и как вы сюда попали? Сожалею, но посторонним сюда вход воспрещён!
— Действительно, похоже, все уже тут напрочь забыли, как я выгляжу, — с лёгкими нотками недовольства в голосе произнесла женщина, — хорошо, я представлюсь. Хель, — богиня смерти. Можете, граф, называть меня — Тёмная госпожа…
Гайнц услышал, как за его спиной зашевелился строй, звякая металлом оружия и доспехов. Паладины поворачивались, что бы посмотреть на ту, которая так спокойно объявила себя богиней смерти. На секунду растерявшись, магистр торопливо принялся соображать, — что могло значить подобное заявление? Если это шутка, — то шутка… весьма дурно пахнущая! А если не шутка…
Тут глаза магистра встретились взглядом с взглядом женщины. И он понял — это не шутка!
Проглотив внезапно ставшую вязкой слюну, граф сделал шаг вперёд.
— Чем обязан, госпожа?
— Хм, — насмешливо хмыкнула в ответ Хель, — а что, и тут мне не получить причитающихся знаков почитания и уважения?
— Видите — ли, светлая госпожа, наш орден не почитает и не уважает смерть. Более того — мы её презираем. Поэтому, увы, этих знаков я выказать вам не могу… — стоя прямо как палка, ответил Гайнц, при этом ощущая холодок страха, вьюном струящийся по спине.
— Тёмная госпожа, — поправила магистра Хель, окинув его внимательным взглядом.
— Что, простите?
— Тёмная госпожа. Я Тёмная госпожа, а не светлая.
— Да? Прошу простить мне мою оговорку, Тёмная госпожа. Вы… пришли за мной?
— Слишком много чести магистр, слишком много чести… Возможно это удар по вашему самолюбию, но вы ничего такого не совершили в жизни, что бы за вами явилась лично я. Вы придёте ко мне сами, как и все остальные, простые смертные…
— И довольно скоро… — добавила, чуть прищурившись, внимательно посмотрела на него Хель, — впрочем, у вас ещё есть время…
— Сколько? — голосом, внезапно давшим "петуха", просипел Гайнц.
— Спроси Сатию, — усмехнулась Хель, — это по её части, судьбы плести… У меня к тебе другое дело, граф Гензбург …
Внезапно, у всех смотрящих на Хель в глазах как-то "моргнуло" и они увидели богиню смерти, сидящей в чёрном кресле с высокой спинкой, к которому вели многочисленные ступени длинной лестницы.
— Верховный магистр, ты знаешь эту девушку? — спросила Хель, величественным жестом руки указывая сверху на растерянную Стефанию.
— Да, Тёмная госпожа, — ошарашено глянув на Стефи, ответил магистр задирая голову.
— Это моя подопечная. В знак того, что я её отметила, я подарила ей Чёрный цветок, на испытании. Ты наверняка слышал об этом, не правда ли?
— Да, Темная госпожа, слышал, — ответил Гайнц.
— Тогда я хочу знать, Верховный магистр, почему твои люди смеют поднимать на неё руку? На неё, избранную мной? Или мне считать, что твой орден — бросает мне вызов?
— Ээ… Бее… Ме…
Магистр, выпучив глаза, издал ряд звуков, которые никак нельзя было отнести к разумным.
— Я совершенно не понимаю, о чём вы говорите, Тёмная госпожа! — наконец собрался он с мыслями, — и думать не было, — бросить вам вызов! Но кто посмел поднять руку на избранницу? Кто этот идиот?
— Вот он…
С последним словом, произнесенным Хель из воздуха выпал мужчина в мантии Белого ордена, с ошалевшим видом, судорожно сжимая в правой руке блестящую ложку.
— Аа-а, магистр Вэй! — опознал в выпавшем, своего коллегу Верховный магистр, — Обедаете?
— Ээ… Да!
— Приятного аппетита.
— Спасибо… Что… происходит?
— Это вас, я хочу спросить — что происходит? Госпожа Хель жалуется, что вы ведёте себя — неподобающим образом по отношению к её подопечной!
— Жалуюсь? — искренне удивилась с высоты своего трона Хель, — Я? Жалуюсь? Магистр, прошу вас следить за тем, что вы говорите. Иначе, я и впрямь решу, что меня тут недостаточно уважают.
— Ээ… — проблеял покрасневший Верховный магистр, лихорадочно соображая, как выйти из глупой ситуации, в которую сам себя загнал.
Неожиданно, на помощь ему пришёл на помощь пришёл магистр Вэй.
— Я всё равно тебя — не боюсь! — громко прокричал он, сделав шаг в сторону Хель и высоко подняв верх руку, с зажатой в ней ложкой, — не боюсь! Я поклоняюсь божеству сияющего света — Гендальтону Светлому, и нахожусь под его покровительством! Да, это я, я, приказал её отравить! Потому, что тёмным, — нет места на земле!
Вэйа колотила крупная дрожь, но стоял он прямо, гордо задрав подбородок.
— Браво магистр! — ответила Хель сделав несколько неспешных хлопков ладонями, — браво! Вижу, что с воспитанием фанатиков Белый орден справляется на отлично. Даже смерть не боятся… Высказать в лицо Хель, всё, что думаешь и умереть героем… Такой простой и ясный путь к славе…Хм…
— А как дела у маленькой Адель? — неожиданно меняя тему, спросила Хель, обращаясь к магистру, — твоей внучке через месяц исполнится три года, не так ли?
Казалось, что вся кровь разом отлила от лица магистра. Оно стало белым-белым, как мел.
— А её мать, твоя дочь, очень её любит, — ведь правда? — спокойным голосом продолжила Хель, — а ты души не чаешь, в обеих… И их потеря, лишит твою жизнь всяческого смысла… Не так ли? Вижу, что ты меня со мною согласен, магистр. Понимаешь, для того, чтобы стать мертвецом — совершенно не обязательно сначала умереть, Вэй. Достаточно, порой, всего лишь потерять что-то дорогое. И тогда смерть станет не проклятием, а желанным благом… Но ведь я могу и не принять тебя, смелый магистр… Это в моей власти… Вечность страданий, в которых повинен только ты…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
