Планы на вечер крайне банальны. Спрятаться ото всех и убиться чем-либо забористым, пропав на ночь в клубе, забыв даже собственное имя. И плевать, что впереди рабочая неделя. Мне это нужно. Иначе я попросту свихнусь… от звонящего целый день телефона, от высвечивающегося на табло имени не того человека, что я хотела бы услышать больше всего на свете. Он молчит. Зато его брат, видимо, решил атаковать с двойной силой, будто мало ему было ночной выходки. Спасибо хоть с визитом не наведался.
Найти старых знакомых в клубе оказывается проще простого. А получить порцию травки, лишь улыбнувшись и сверкнув глазами, подавно. Наигранность никого не удивляет и не отталкивает. Контингент, посещающий данное заведение, давно привык к фальши и использованию друг друга в собственных корыстных целях. Никаких обещаний. Совершенно точно ноль гарантий. Но всегда маячащая надежда, что, отдав нечто… В ответ тоже перепадет.
Плотоядные взгляды, липкие и даже мерзкие моментами, облизывают мое тело. Содержащие определенный контекст, прикосновения, слова и намеки вызывают тошноту и раздражение. Но это внутреннее состояние. Внешне же я все та же Лина, улыбчивая, вызывающая, сексуальная и согласная хорошо провести время.
Скука и тоска грызут. Похоже, я напрасно решила, что травка поможет мне с поднятием настроения, а шастающие рядом люди улучшат мое состояние. Лучше не становится, хуже, впрочем, тоже. Я больше не жду от него звонка, намеренно оставив телефон дома. Даже не пытаюсь искать его глазами, четко понимая, что его здесь точно не будет, так как он, что очевидно, сейчас как минимум в компании той девицы, а как максимум в ее постели.
Злость и неудовлетворенность, граничащая с легким безумием и даже отчаянной яростью… выталкивает меня на танцпол. Так сильно желаемый мной вакуум внутри не появляется. Зато музыка воспринимается острее и неслабо тянет на «подвиги».
Вклиниваюсь в толпу. Подхватываю общий ритм. Прикрыв глаза, покачиваю бедрами, приподняв руки над головой. Не заботясь о том, что платье начинает потихоньку, миллиметр за миллиметром, скользить вверх по бедрам, и еще совсем немного нужно, чтобы открыть интимные участки моего тела, не прикрытые нижним бельем. Адреналин от этого действа медленно закипает в крови. И судя по тому, как развязно я себя веду, травка все же возымела эффект, пусть и не такой, который я ожидала.
Чувствую руки на своем теле, но открывать глаза и смотреть, кто же этот смельчак, не хочу. Знаю лишь, что это не он. Так как запах хоть и смутно знакомый, но… Плевать. Продолжаю движения, отдавая все текущее внимание музыке и только. Чувствуя, будто я в вязком сиропе. Расслабленная и немного медлительная. Физически. На уровне эмоций до сих пор невероятное количество разрушающего изнутри дерьма. Усталость и ощущение вселенских масштабов груза на плечах. Боже… к черту…
Наэлектризованное тело и обида на определенного человека делает свое дело, и вот я уже лицом к тому, кто посягает на мое тело, слепо тянусь к чужим губам. Не хочет он — хотят другие. Простая аксиома нашей дебильной жизни. И потеряв одного мудака, всегда можно найти другого в рекордно короткие сроки. Увы.
Поцелуй отдает горечью выпитого мужчиной виски. Моей мятной жвачкой и гигиенической помадой. Есть в нем что-то знакомое. Узнаваемое. Как и в легкой щетине под моей ладонью на его лице. И в слегка подрагивающих и нетерпеливых руках на моей голой коже спины. Догадка расползается под кожей. Но глаза открыть нет моральных сил.
Пусть так. Будь что будет. Я отказываюсь становиться хозяйкой положения.
Затягивается. Поцелуй значительно затягивается, перерастая в какой-то извращенный секс двух ртов, практически без участия тел. Возбуждение, будто нехотя, то появляется, то и вовсе почти полностью исчезает. Да, это приятно. Но… Снова долбаное «но». Это не он. Даже не открывая глаз, я это знаю. Подчинил каким-то образом мое тело, которое теперь стало практически безразличным к другим. Делаю на этом пунктик «Надо исправить в кратчайшие сроки» и открываю все же глаза.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Не угадала.
Я думала, что меня целовал парень, который был в компании моих знакомых, с которыми я, собственно, и выкурила немало травки. Но в реальности это оказался Кирилл. Снова.
— Привет, — шепчет в губы, видя мои полуоткрытые и отъехавшие глаза. — Я вижу, тебе сегодня хорошо, — продолжает, а после мягко целует, не встречая сопротивления.
Настолько очевидно сейчас в его взгляде некоторая помешанность на мне. Как я раньше не замечала, что все настолько плачевно и далеко зашло? Руки, которые едва касаются и мелко подрагивают. Практически неземное счастье в каждой черточке его лица оттого, что это происходит. Быть может, стоит просто отдать ему себя? Пусть любит. Пусть обхаживает и умасливает, раз уж старшему это все побоку. Побуду его панацеей. Спасу от отчаяния.
— Ты даже не представляешь, насколько, — запоздало отвечаю, разрывая поцелуй. — Как ты меня нашел?
— Это было несложно. Ты ведь ходишь только в этот клуб. Хотела спрятаться — ушла бы в другое место. Я не прав?
— Не-а…
Разговаривать откровенно лень. Лучше целоваться и танцевать. Танцевать и целоваться. Ни больше ни меньше.
— Прости за вчерашнее, — более серьезные глаза напротив. — Я повел себя как мудак, вот так вывалив на тебя все, пусть это и чистая правда.
— Забудь, — затыкаю собой его. Не хочу слышать это все. Не позволяю разрушить свое одурманенное состояние и начинающееся безразличие ко всему внутри. Долго целуя, с напором… резко разворачиваюсь в его руках, прижимаясь спиной и, прикрыв глаза, продолжаю танцевать. Открыв их лишь тогда, когда зудящее ощущение чужого наблюдения становится невыносимым.
Я слишком хорошо знаю этот взгляд.
Я чувствую его всегда безумно остро.
И в данный момент будто уменьшаюсь в размерах, потому что там огромное количество клубящихся эмоций, от которых становится по-настоящему дико…
Лениво моргаю, надеясь, что он, словно наваждение, исчезнет, и отворачиваюсь, когда вижу отвратительный факт — он не один. Блондинистая подружка отирается рядом, всего-то на расстоянии вытянутой руки от него. Тошнотворно и омерзительно.
Кирилл уже не выглядит беззаботно. Смотрит ровно мне за спину, будто это не просто взгляд, а жесткая схватка. Замер и стоит, только руки крепко сжимают мои бока по-прежнему. Как же я устала от этого творящегося вокруг дерьма…
Всего пара минут, и я слышу рядом женский голос, который настойчиво просит Кира пойти с ней. Руки, что отрывают его от меня. И гнетущее присутствие за моей спиной Лёши. Слишком близко стоящего. Окутывающего своим удушающим запахом. И я снова злюсь. Безумно, почти неконтролируемо. Желание уйти неоновой табличкой моргает в голове. Немедленно и подальше от него, испортившего мне как минимум сегодняшнюю ночь, а как максимум последние пару месяцев жизни. Прочь…
Делаю всего один шаг вперед — и уже притянута назад сильной хваткой. Прижата к горячему телу. Ощущаю потоки воздуха у уха. Его рука совсем не подрагивает, удерживая меня поперек живота, широко расставив пальцы. Пряжка ремня впивается в голую кожу копчика. А стук его сердца отбивает такт вместе с моим. Мне дурно и плохо. Прошла всего минута не более в этих жарких объятиях, а ощущение, что целая вечность.
Отмираю. Дергаюсь и, сумев вырваться, поворачиваюсь к нему лицом.
— Убери свои гребаные руки, — шиплю сквозь зубы со всей злостью, что сейчас бурлит и клубится внутри. Подстегиваемая обидой и разочарованием. Отчаянной ядреной ревностью толкаю его в грудь. — Не смей меня трогать после того как обжимался с этой блондинкой! — выдаю себя с головой. Жалея всего на долю секунды, что не смолчала и не выказала безразличие.
Замахиваюсь, чтобы влепить звонкую пощечину, но он ловит мою руку и жестко сжимает запястье прямо у собственного лица. Пытаюсь вырваться. Психую и матерюсь сквозь зубы, когда он утаскивает меня сквозь толпу в темный угол недалеко от танцпола. Там тяжелые шторы вдоль стен, пара мелких кресел и ни души…
