фестиваль какой-то попали? — Хиросэ приходилось держать телефон у уха, чтобы никто из живых людей на него не косился.
— Похоже на то. — Шани убрал руки за голову, — Так даже веселее будет.
— Шумно. — пробормотал Аккен, плетясь позади.
Он лениво осматривался. Яркие наряды проходящих мимо людей сильно бросались в глаза. Жнец хотел опустить голову в асфальт и любоваться им всю оставшуюся прогулку.
— А ты ничего не слышал, пока был в камне? — вдруг, выпалил Рассел, когда почувствовал, что муж немного отстал.
Мицуки остановился. Он вновь ощутил на себе мрачный взгляд Аккена. Наверняка ему будет интересно, чего же такого говорил Шани.
— Нет, — спустя небольшую паузу, Хиросэ отвернул голову в сторону большой сцены, где только-только завершились приготовления, — ничего я не слышал.
— Ох, вот как… — Шани подошёл к мужу и обнял его, слегка придерживая, чтобы тот не лёг спать прямо на асфальте, — Хочешь посмотреть выступление?
— Не зря же дорогу перекрыли, — кивнул юноша, — значит, они должны показать что-то стоящее.
Улица постепенно наполнялась людьми. Вскоре, на сцену вышла девушка с кудрявыми рыжими волосами в лёгком жёлтом платье. Она держала микрофон, лучезарной улыбкой одаривая всех, кто остановился.
— О, — Аккен приоткрыл глаза и тихо зевнул, — а чего мы тут зависли?
— Мицуки хочет посмотреть, что дальше будет, — объяснил Шани, слабо пощипав мужа за щёки, — а ты прекращай спать.
Заиграла спокойная музыка и, спустя пару секунд, девушка начала петь. Её голос был лёгким и красивым. Толпа оживилась. Кто-то хлопал в такт, кто-то начинал пританцовывать, а кто-то просто наблюдал за певицей.
Аккен стиснул зубы, глядя на солистку так, словно она в какой-то мере стала его врагом.
— Что такое? — Рассел стал ласково мять плечи жнеца, — Почему ты злишься?
— Да так, вспомнилось, как я умер. — он погладил Шани по тыльной стороне ладони.
Мицуки покосился на парочку, одним ухом слушая их разговор, вот только старший жнец сразу это заметил.
— Аки пел на сцене, но здание обвалилось и его убило обломками, — объяснил Рассел, взяв мужа за запястье, — не хочу, чтобы ты и дальше ходил с такой грустной миной. Давай лучше потанцуем!
Он достал из кармана свой телефон и вручил Мицуки:
— Ты будешь фотографировать.
— А? — Хиросэ удивлённо хлопал глазом, — Э-… Ладно.
— Ты лучше всех, — Шани поволок смутившегося супруга в толпу танцующих людей, — Не волнуйся, мы ненадолго! Из толпы тебя всё равно никто не похитит, тут же свидетелей много!
— Но я буду надеяться, что ты всё-таки потеряешься где-нибудь. — добавил Аккен, показав младшему средний палец.
Юноша промолчал. Он убрал свой телефон в карман и включил камеру на смартфоне приятеля, принявшись за работу. В его голове раздался лёгкий щелчок.
— Чёрт, я же совсем забыл про фотографию картины… — Мицуки цокнул языком, — Ай, ладно, сейчас это не так важно. Я же вроде бы на отдыхе.
Парень фотографировал не только Шани и Аккена. Иногда в объектив попадали посторонние. Молодые люди, взрослые, даже дети. Их слишком много. Создавалось ощущение, что сейчас они раздавят мальчишку.
Практически все вокруг плясали, улыбались и смеялись. Только Мицуки стоял как неприкаянный. Он ничего не чувствовал.
— И здесь тоже… — прошептал Хиросэ самому себе, опуская телефон, — Чужой.
Парни остались на концерте до самого вечера, прослушали много разных песен и обсудили почти каждую. Аккен оживился, когда речь зашла о музыке. Он говорил больше, чем обычно, а в его глазах блестели искры лёгкого восторга.
По возвращению в мир мёртвых, Мицуки поспешно ушёл в библиотеку, оставив жнецов наедине.
— Я третий лишний в их компании, — подумал он, дойдя до своего любимого места, — я ещё многое не знаю, у меня нет в запасе интересных историй. Я…
Юноша сел за стол и положил на него голову, накрыв её руками:
— Хватит себя хоронить… Это всё временно. Может, Шани и Аккен просто мне не подходят…
Хиросэ прикрыл глаз, тяжело вздыхая. В начале всё казалось так просто.
Шелест травы заставил парня проснуться. Мицуки тут же встал, отряхиваясь. В этот раз погода стояла ясная. Никаких дождей. Он быстро оглядывался по сторонам, шепча:
— Ну где же ты…
Хиросэ вздрогнул от резких объятий со спины. Сердце пропустило удар от лёгкого испуга.
— Я так соскучился. — ласково пролепетал обнимающий, сильнее сжимая тело руками.
— Хах… — Мицуки не нашёл, что сказать. Его губы слабо подрагивали. Даже кривая улыбка у него не выходила.
Всё тотчас вылетело из головы, даже вопросы, которые он планировал задать. С ног до головы парня охватывало приятное тепло. Такое родное, спокойное и мягкое.
— Жаль, ты не знаешь, где я был сегодня, — Хиросэ провёл пальцами по руке собеседника, — тебе бы там понравилось… Все вокруг танцевали и веселились…
— А что насчёт тебя? — юноша положил подбородок на плечо Мицуки, — Ты же не стоял в стороне?
— Пришлось, — Мицуки взглянул на брюнета, — один мой знакомый попросил сделать несколько фотографий.
— Оу, надеюсь, они получились красивыми.
— Я тоже, — Хиросэ замолк. Наконец, когда разум прояснился после пьянящей радости, он решил приступить к сути, — мне бы хотелось спросить тебя кое о чём…
— М?
— Тот случай, когда я хотел дать отпор и то, как ты кинулся меня останавливать, — Мицуки отстранился, слегка прикусив губу. В области живота собирался дискомфорт от этих воспоминаний, — что это всё было?
— Я переживал, что ты можешь сделать что-то глупое в порыве злости. — он опустил голову.
— И только? — Хиросэ положил руки на плечи юноши, настойчиво заглянув в его глаза, — Тогда что это были за искры? В тот момент я же мог призвать косу?
— В-вовсе нет. — парень замялся, стеснительно уводя взгляд.
— А как ещё объяснить их появление? — Мицуки, нежданно для себя, повысил голос. Его собеседник растворился в воздухе, толком не ответив на вопрос.
Хиросэ глубоко вдохнул и опустился в траву. Он закрыл лицо руками:
— Я напугал его…
Прошло пару дней. Поздним вечером Коллин вернулся с работы. Перед ним стоял Вещий Дух, теребя крестик на руке.
— Господин? — удивился жнец, — У вас какое-то ко мне дело?
— Ступай за мной, — мужчина отправился в Комнату Рождения, — нужна твоя помощь.
— Хорошо. — Коллин не отставал от господина. Он невольно вспоминал недавние события и надеяться, что Вещий Дух не станет о них говорить. И хозяин не стал. Брюнет не произнёс ни слова, пока шёл по коридору, тускло освещённому последними лучами солнца.
Войдя в комнату, господин остановился у стола, на котором лежала пожилая дама без сознания:
— Ты знаешь, что делать.
Коллин коротко кивнул и вытянул руку, направляя её на женщину. Кончики пальцев засверкали. Где-то вдали отчётливо слышались тиканья часов, становящиеся всё громче
