У Полоки не утвердили Высоцкого. Меня на Громова он даже и не выставлял, и не распространялся, поскольку понял полную непроходимость. Весь конфликт в том, что мы – театральные артисты, а объединение – киноактера. Санаев сказал: «Только через мой труп будет играть Высоцкий, до ЦК дойдем». Но там Туманов[23] отколол номер. Ему понравился Золотухин, он сказал: «Я вижу в Бирюкове только Золотухина… Какие могут быть сравнения с Высоцким… Но жаль, что он не из Театра киноактера». Короче: вся бодяга передается в Комитет и сегодня-завтра будет смотреть Баскаков[24] и решать. ‹…›
04.10.1969
‹…› У Саввы[25] в новой, кооперативной. Совет в Филях: Полока, Золотухин, Кулиш, Конюшев, Щеглов… «Либо Полока на картине, либо – если он будет отстаивать Высоцкого – ни его, ни Володи. И в дальнейшем Полока ему уже помочь не сможет… ничем, ибо будет архизапятнанным и отвергнутым… Полковник Кравцов встречался с высоким лицом из КГБ – Бобковым. Тот пообещал оторвать башку Баскакову и Романову, если те утвердят Высоцкого… и „дело не в его песнях… а в его поведении“».
А мне кажется, еще и в народе… Кумир нарушил правила игры. Любовь и роман с Мариной обернулись ему ненавистью толпы. Толпа не может простить ему измену с западной звездой. ‹…›
06.10.1969
Странный разговор состоялся вчера с Полокой. Кажется, я распрощался с мечтой стать народным «героем» Бирюковым. Полока напрочь отказался от Володи. ‹…›
«Советского разведчика, чекиста будет играть алкоголик, человек, скомпрометировавший себя аморальным поведением, бросивший двух детей?! Позвольте! Ведь надо когда-то и отвечать за свои поступки…» На него несколько дел с соответствующими материалами, которые в любой момент могут быть пущены в ход. ‹…›
21.01.1970
Почему-то все ругают «Опасные гастроли», а мне понравилось. Мне было тихо-грустно на фильме, я очень понимал, про что хочет сыграть Высоцкий.
16.03.1970
– Валерка! Ну почему мы с тобой не можем встречаться?! Я говорю Марине: поедем к Валерке, спросим у него, как нам жить… Но у тебя свои дела, тебе самому…
– Я скоро повешусь от одиночества, Володя! У меня такая трагедия… Я ее вчера чуть не задушил. У меня в доме побиты окна, сорвана дверь… Что она мне устроила… Как живая осталась… ‹…›
…И вот сегодня висит объявление: «Внимание! Возможна замена „Доброго человека“. Всем артистам узнать в 15 часов. Власова».
Ждем трех часов.
…Идет «Добрый человек», Володя пришел в полном порядке, так что – всё нормально… ‹…›
01.06.1970
Вчера у меня был Володя. Говорили с ним по душам. Всё он мне рассказал, про всю свою жизнь, про все свои дела. Мы нежно любим друг друга. Он говорил: «Есть у каждого человека один-два друга, которому можно рассказать, что ты заболел сифилисом. Хочу, чтобы ты сыграл Горацио, но у Лаэрта линия интереснее, это второй Гамлет, только без проблем». Володя окончательно остается с Мариной.
Володя горит «Гамлетом», рассказывал, как он придумывает играть, и т. д. Очень хвалил меня за Лопухова[26]. ‹…›
15.01.1971
А дела у нас на театре – хуже не придумаешь. Вечером позвонила в театр Марина – принц Гамлет в Склифосовского, она в отчаянии. Одна в России… на положении кого? Уговаривал я вчера Володю поехать спать и прекратить, надо бежать на длинную дистанцию, это малодушие… После того дня, как шеф накричал на него, он взялся за стакан, ища спасение в нем, в отступлении, а может, брызнет талант, надеялся… Надо работать, надо мужественно переносить неудачи… надо работать, а не хватать звезды… не стараться хватать их, по крайней мере, каждый день… Есть мужество профессии – сохранять форму, не жрать лишнее, не пить, когда идешь в сражение.
– Вы пять пьес показывали мне с голоса, и я выполнял с точностью до тысячной доли, но здесь я не могу повторить… потому что вы еще сами не знаете, что делаете… Я напридумывал в «Гамлете» не меньше, чем вы, поймите, как мне трудно отказаться от этого…
Эту и подобную стыдную муровину нес Володя шефу, и тот слушал его, старался вникнуть, объяснял чего-то… Ах, как это все нехорошо. Принц Гамлет в Склифосовского… Благо, что это случилось в дни, когда у него нет «Галилея», и перед выходными днями. ‹…›
26.11.1971
Разговор с шефом:
– Валерий, скажи мне, пожалуйста, ты хотел бы попробовать Гамлета? Видишь, у нас опять трагическая ситуация, и я не знаю, чем она закончится и для театра, и для него… Я верил в него… но теперь…
– Ю.П., мы люди свои, прикидываться мне перед вами нечего. Хотел бы Гамлета? Конечно, хотел бы. Верю ли я в то, что могу это сыграть? Конечно. Может быть, не сегодня, но завтра… Давайте попробуем… ‹…›
Вчера у Володи день рождения – шеф мне предложил попытать удачи в Гамлете. Какая-то ирония. ‹…›
31.01.1971
Сегодня было заседание местного комитета с бюро комсомола и партбюро – решали вопрос Высоцкого. Я опоздал. Полагал, что, как всегда, заседание состоится в 15, а оно было назначено на 14 часов. Пришел к голосованию. Об увольнении речи, кажется, не было вовсе. Значит, оставили в самый последний-последний раз, с самыми-самыми строгими предупреждениями. Володя сидел в кабинете шефа, воспаленный, немного сумасшедший – остаток вынесенного впечатления из буйного отделения, куда его друзья устроили на трое суток. Володя сказал: «Если будет второй исполнитель, я репетировать не буду». Я рассказал ему о своем разговоре с шефом, сказал, что «читка роли Филатовым была в пользу твою, все это выглядело детским лепетом» и т. д., чем, кажется, очень поддержал Володю. ‹…›
Симптоматична случайность – ни Веньки, ни Славиной, ни Хмельницкого, ни Золотухина на обсуждении не было. ‹…›
11.02.1971
‹…› Какую-то ужасную вещь он мне сказал.
Секретарша из органов будто бы видела бумаги, в которых N давал отчет о своих разговорах с Высоцким. Ну, как к этому относиться?! Она обещала украсть лист с его подписью и почерком.
У него, дескать, требуют отчета о разговорах со мной.
Володю обложили, как поросенка. ‹…›
27.02.1971
Володя вернулся из своих странствий, во всю силу вкалывает. Вчера, говорят, была хорошая, даже гениальная, репетиция. Бог видит, я рад за него. Дай Бог, чтоб он вытянул, чтоб у него получилось… Но ведь может получиться и у меня… Сегодня репетировали сцену с Офелией – Клейменовой. Борис[27] в экстазе, в энтузиазме кричит: «Получается, может получиться! Раньше не видел в тебе Гамлета, теперь убедился, что ты можешь и должен играть!»
Ладно. А как же перед Володей? Неудобно.
– Ничего неудобного нет, Валерка, ты глубоко ошибаешься…
А я мучаюсь. Всё придумывал, как сказать ему о том, что я начал без него работать Гамлета. ‹…›
29.03.1971
Заходил сегодня в театр. Хотел оставить Володе записку содержания: «Володя, видел „Быть или не быть“, – у тебя получается. Обнимаю. Валерий». Потом заспорил о точности перевода. Мне не нравится строчка «Так всех нас в трусов превращает мысль», мне кажется более точным и глубоким перевод – «Так малодушничает наша мысль». Слово «трус» в русском значении и звучании – слишком определенное понятие. Нельзя сказать: «Я трушу совершить самоубийство». Трус – не тот человек.
Смешно Володя рассказывал, какие шеф вызывает образы в помощь – Сталин, Эрдман, Пушкин. Рассказывал шеф вдруг зачем-то, когда репетировали «Быть или не быть», как Берия сказал звукорежиссеру на микшере: «Чтобы Сталина было много больше Ленина… Два солнца на одном небе быть не может». И тот в обморок. Сталин: «Не пускайте сюда слабонервных».
– Понимаешь теперь, как играть? Ну, давай. Я тебе не мешаю этими разговорами? Я ведь хочу сказать, если не будет получаться, я спектакля не выпущу. Вы поняли меня? ‹…›
22.05.1971
И случилось невероятное… упала сверху вся эта бездарная конструкция вместе с занавесом. В это время актеры шли за гробом Офелии, игрался похоронный марш. Фантасмагория. Я сидел на галерке, Иванов попросил прийти – в 13 часов у него должен был быть экзамен…
Впечатление, что кто-то остался под занавесом, что там месиво. Странно: я видел, как на актеров упал самый мощный рычаг с арматурой, потом приземлился на другом конце сцены другой, кто-то закричал, но во мне внешне не переменилось ничего… Одна мысль была: кто не встанет, кто под этой тряпкой остался? «Благодарите Бога, это он вас спасает десятки раз», – кричал шеф, когда выяснилось, что никого не убило… Как вбежал Дупак, как прибежала Галина[28], посмотрела то на сцену, то на вросшего в свой стол шефа и побежала за кулисы… Сильный ушиб получил Семенов, он выкарабкивался из-под железяк. У Насоныча вырван клок кожи, Иванову (Лаэрту) руку сильно пропахало… Вызвали «скорую помощь», сделали Винтику[29] рентген – обошлось без трещин, без переломов. ‹…›
16.11.1971
Выпуск «Гамлета» правда складывается трагически. Несметные опоздания артистов, неявки на репетиции… В свое время обрушилась система, теперь началась доводка новой и работа с занавесом. Артисты стонут: надо выпускать спектакль, иначе свихнутся все… В довершение – начались болезни. Демидова легла в больницу. Отек горла, потеря голоса на почве аллергии. «А аллергия на почве занавеса», – острят артисты. ‹…› Может быть, Бог карает за то, что в день погребения Зои[30], в день, когда мы проводили гроб с ее останками и плакали, мы поднялись в верхний буфет и, не дожидаясь, пока разберут траурное оформление в фойе, начали репетировать. Увезли в больницу Офелию – Сайко. Высоцкий жалуется:
