— Как зовут того, второго? — спросил Эл Макса.
— Эй, умница, — позвал Макс. — Ну-ка, ступай к своему приятелю за стойку.
— А в чем дело? — спросил Ник.
— Да ни в чем.
— Ну, ну, поворачивайся, — сказал Эл. Ник зашел за стойку.
— В чем дело? — спросил Джордж.
— Не твоя забота, — ответил Эл. — Кто у вас там на кухне?
— Негр.
— Что еще за негр?
— Повар.
— Позови его сюда.
— А в чем дело?
— Позови его сюда.
— Да вы знаете, куда пришли?
— Не беспокойся, знаем, — сказал тот, которого звали Макс. — Дураки мы, что ли?
— Тебя послушать, так похоже на то, — сказал Эл. — Чего ты канителишься с этим младенцем? Эй, ты, — сказал он Джорджу. — Позови сюда негра. Живо.
— А что вам от него нужно?
— Ничего. Пошевели мозгами, умница. Что нам может быть нужно от негра?
Джордж открыл окошечко в кухню.
— Сэм, — позвал он. — Выйди сюда на минутку.
Кухонная дверь отворилась, и вошел негр.
— Что случилось? — спросил он.
Сидевшие у стойки оглядели его.
— Ладно, черномазый, стань тут, — сказал Эл.
Повар, теребя фартук, смотрел на незнакомых людей у стойки.
— Слушаю, сэр, — сказал он.
Эл слез с табурета.
— Я пойду на кухню с этими двумя, — сказал он. — Ступай к себе на кухню, черномазый. И ты тоже, умница.
Пропустив вперед Ника и повара, Эл прошел на кухню. Дверь за ним закрылась. Макс остался у стойки, напротив Джорджа. Он смотрел не на Джорджа, а в длинное зеркало над стойкой. В этом помещении раньше был салун.
— Ну-с, — сказал Макс, глядя в зеркало. — Что же ты молчишь, умница?
— Что все это значит?
— Слышишь, Эл, — крикнул Макс. — Он хочет знать, что все это значит.
— Что же ты ему не скажешь? — отозвался голос Эла из кухни.
— Ну, как ты думаешь, что все это значит?
— Не знаю.
— А все-таки?
Разговаривая, Макс все время смотрел в зеркало.
— Не могу догадаться.
— Слышишь, Эл, он не может догадаться, что все это значит.
— Не кричи, я и так слышу, — ответил Эл из кухни. Он поднял окошечко, через которое передавали блюда, и подпер его бутылкой из-под томатного соуса. — Послушай-ка, ты, — обратился он к Джорджу, — подвинься немного вправо. А ты, Макс, немного влево. — Он расставлял их, точно фотограф перед съемкой.
— Побеседуем, умница, — сказал Макс. — Так как, по-твоему, что́ мы собираемся сделать?
Джордж ничего не ответил.
— Ну, я тебе скажу: мы собираемся убить одного шведа. Знаешь ты длинного шведа, Оле Андресона?
— Да.
— Он тут обедает каждый вечер?
— Иногда обедает.
— Приходит ровно в шесть?
— Если вообще приходит.
— Так. Это нам все известно, — сказал Макс. — Поговорим о чем-нибудь другом. В кино бываешь?
— Изредка.
— Тебе бы надо ходить почаще. Кино — это как раз для таких, как ты.
— За что вы хотите убить Оле Андресона? Что он вам сделал?
— Пока что ничего не сделал. Он нас в глаза не видал.
— И увидит только раз в жизни, — добавил Эл из кухни.
— Так за что же вы хотите убить его? — спросил Джордж.
— Нас попросил один знакомый. Просто дружеская услуга, понимаешь?
— Заткнись, — сказал Эл из кухни. — Слишком ты много болтаешь.
— Должен же я развлекать собеседника. Верно, умница?
— Много болтаешь, — повторил Эл. — Вот мои тут сами развлекаются. Лежат, связанные, рядышком, как подружки в монастырской школе.
— А ты был в монастырской школе?
— Может, и был.
— В хедере ты был, вот где.
Джордж взглянул на часы.
— Если кто войдет, скажешь, что повар ушел, а если это не поможет, пойдешь на кухню и сам что-нибудь сготовишь, понятно? Ты ведь умница.
— Понятно, — ответил Джордж. — А что вы с нами после сделаете?
— А это смотря по обстоятельствам, — ответил Макс. — Этого, видишь ли, наперед нельзя сказать.
Джордж взглянул на часы. Было четверть седьмого. Дверь с улицы открылась. Вошел вагоновожатый.
— Здорово, Джордж, — сказал он. — Пообедать можно?
— Сэм ушел, — сказал Джордж. — Будет через полчаса.
— Ну, я пойду еще куда-нибудь, — сказал вагоновожатый. Джордж взглянул на часы. Было уже двадцать минут седьмого.
— Вот молодец, — сказал Макс. — Одно слово — умница.
— Он знал, что я ему голову прострелю, — сказал Эл из кухни.
— Нет, — сказал Макс, — это не потому. Он славный малый. Он мне нравится.
Без пяти семь Джордж сказал:
— Он не придет.
За это время в закусочную заходили еще двое. Один спросил сандвич «на вынос», и Джордж пошел на кухню поджарить для сандвича яичницу с салом. В кухне он увидел Эла; сдвинув котелок на затылок, тот сидел на табурете перед окошечком, положив на подоконник ствол обреза. Ник и повар лежали в углу, связанные спина к спине. Рты у обоих были заткнуты полотенцами. Джордж приготовил сандвич, завернул в пергаментную бумагу, положил в пакет и вынес из кухни. Посетитель заплатил и ушел.
— Ну как же не умница — ведь все умеет, — сказал Макс. — И стряпать, и все, что угодно. Хозяйственный будет муженек у твоей жены.
— Может быть, — сказал Джордж. — А ваш приятель Оле Андресон не придет.
— Дадим ему еще десять минут, — сказал Макс.
Макс поглядывал то в зеркало, то на часы. Стрелки показали семь часов, потом пять минут восьмого.
— Пойдем, Эл, — сказал Макс, — нечего нам ждать. Он уже не придет.
— Дадим ему еще пять минут, — ответил Эл из кухни.
За эти пять минут вошел еще один посетитель, и Джордж сказал ему, что повар заболел.
— Какого же черта вы не наймете другого? — сказал вошедший. — Закусочная это или нет?
Он вышел.
— Идем, Эл, — сказал Макс.
— А как быть с этими двумя и негром?
— Ничего, пусть их.
— Ты думаешь — ничего?
— Ну конечно. Тут больше нечего делать.
— Не нравится мне это, — сказал Эл. — Нечистая работа. И ты наболтал много лишнего.
— А, пустяки, — сказал Макс. — Надо же хоть немного поразвлечься.
— Все-таки ты слишком много наболтал, — сказал Эл. Он вышел из кухни. Обрез слегка оттопыривал на боку его узкое пальто. Он одернул полу затянутыми в перчатки руками.
— Ну, прощай, умница, — сказал он Джорджу. — Везет тебе.
— Что верно, то верно, — сказал Макс. — Тебе бы на скачках играть.
Они вышли на улицу. Джордж видел в окно, как они прошли мимо фонаря и свернули за угол. В своих черных костюмах и пальто в обтяжку они похожи были на эстрадную пару.
Джордж пошел на кухню и развязал Ника и повара.
— Ну, с меня довольно, — сказал Сэм. — С меня довольно.
Ник встал. Ему еще никогда не затыкали рта полотенцем.
— Послушай, — сказал он. — Какого черта, в самом деле? — Он старался делать вид, что ему все ни почем.
— Они хотели убить Оле Андресона, — сказал Джордж. — Застрелить его, когда он придет обедать.
— Оле Андресона?
— Да.
Негр потрогал углы рта большими пальцами.
— Ушли они? — спросил он.
— Да, — сказал Джордж. — Ушли.
— Не нравится мне это, — сказал негр. — Совсем мне это не нравится.
— Слушай, — сказал Джордж Нику. — Ты бы сходил к Оле Андресону.
— Ладно.
— Лучше не впутывайся в это дело, — сказал Сэм. — Лучше держись в сторонке.
— Если не хочешь, не ходи, — сказал Джордж.
— Ничего хорошего из этого не выйдет, — сказал Сэм. — Держись в сторонке.
— Я пойду, — сказал Ник Джорджу. — Где он живет?
Повар отвернулся.
— Толкуй с мальчишками, — проворчал он.
— Он живет в меблированных комнатах Гирш, — ответил Джордж Нику.
— Ну, я пошел.
На улице дуговой фонарь светил сквозь голые ветки. Ник пошел вдоль трамвайных путей и у следующего фонаря свернул в переулок. В четвертом доме от угла помещались меблированные комнаты Гирш. Ник поднялся на две ступеньки и надавил кнопку звонка. Дверь открыла женщина.
— Здесь живет Оле Андресон?
— Вы к нему?
— Да, если он дома.
Вслед за женщиной Ник поднялся по лестнице и прошел в конец длинного коридора. Женщина постучала в дверь.
— Кто там?
— Тут вас спрашивают, мистер Андресон, — сказала женщина.
— Это я — Ник Адамс.
— Войдите.
Ник толкнул дверь и вошел в комнату. Оле Андресон, одетый, лежал на кровати. Когда-то он был боксером тяжелого веса, кровать была слишком коротка для него. Под головой у него были две подушки. Он не взглянул на Ника.
— В чем дело? — спросил он.
— Я был в закусочной Генри, — сказал Ник. — Пришли двое, связали меня и повара и говорили, что хотят вас убить.
