Джон закончил с прыжками и направился к ней, чтобы завершить урок отработкой ударов. Держа одну из толстых черных макивар перед собой, он остановился в центре зала. Она знала то, чего он хотел. От нее требовалось избивать эту макивару изо всех сил. Встав перед инструктором, она легонько подпрыгнула несколько раз и заняла позицию, в которой правая нога была чуть позади, чтобы удар был сильнее.
"Пошла", - приказал он.
Ее кулаки застучали по макиваре с такой скоростью, какую только Адамс могла выдержать, все быстрее и быстрее, перемежаясь с ударами ногами. С каждой секундой она наращивала темп, вынуждая Джона отступать до тех пор, пока он не вышел за край циновки.
"Хорошо. Снова".
Они повернулись, и женщина стала наносить удары, заставляя его двигаться обратно к центру зала.
"Еще один раз".
Он подготовился, чуть согнув тело. Ей было хорошо известно, что, на сей раз, он будет сопротивляться ей. Она глубоко вздохнула и двинулась вперед, нанося быстрые и сильные удары, подталкивая его весом своего тела. Медленно, очень медленно, но она смогла перебороть его, снова заставив вернуться к краю циновки. Все ее тело кричало: «Остановись!», но она продолжала бить, игнорируя боль. Джон сошел с циновки и опустил макивару.
"Хорошая работа". - Он выскользнул из захвата и поднял руку, показывая, что доволен тренировкой.
Она воспротивилась желанию упасть и не двигаться. Вместо этого, она прошлась по ковру, сцепив руки за головой, впитывая легкими, столь необходимый, воздух. После нескольких кругов ее дыхание стабилизировалось, и она села на пол, чтобы сделать растяжку. Джон устроился перед ней и раздвинул ноги, так, чтобы они находились против ее. Соприкасаясь ступнями, они схватили друг друга за предплечья, и он медленно потянул ее к себе, осторожно растягивая ей мышцы ног.
"Кстати, ко мне приходили из полиции", - спокойно произнес он, продолжая тянуть ее вниз. - "Я не знаю, что сказать им".
Доделав упражнение, она отпустила его руки и медленно откинулась назад. Джон поднялся и встал сзади, принявшись мягко разминать ей спину для следующего растяжения.
"Они сказали мне, что ты убила каких-то парней. Искалечила и пристрелила".
Она старалась не принимать его слова близко к сердцу, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассердиться. Проклятые полицейские! Они давно уже доставали ее: установили слежку, беседовали с ней, задавали вопросы ее партнерам. Теперь они добрались и до Джона. Она знала, чего добивались эти ублюдки. Они пробовали поставить ее в затруднительное положение, замарать ее честное имя, вывести ее из себя.
"Я не знаю, что делать, Лиз. Я подумал, что может быть, мне не стОит продолжать.... Если ты используешь то, чему я учу тебя, чтобы убивать, тогда … "
Она оттолкнулась от пола и торопливо встала, повернувшись к нему лицом.
"Ты видел, чтобы я причиняла людям вред?" - Гнев, который она пробовала сдержать, теперь был ясно написан на ее лице.
"Нет … "
"Ты видел, чтобы я кого-нибудь убила? Покалечила или застрелила?" - Она зашаталась, но не от усталости.
"Нет, конечно, нет…"
"Тогда скажи полицейским, чтобы отвязались!" - Она прошла мимо него и достала полотенце, чтобы вытереть потное лицо. Потом, прихватив спортивную сумку, направилась к двери. - "Так что, увидимся в среду?" - бросила женщина через плечо.
Джон обернулся, наблюдая за тем, как она уходит.
"Да, увидимся в среду…"
Адамс возвращалась в клуб в своем «Рендж Ровере» с выключенным кондиционером. Приёмник, который она обычно включала на полную громкость, на этот раз молчал, давая возможность подумать. В машине было ужасно душно, но она этого не замечала. Ей не давали покоя слова Джона, вспоминались ее прошлые столкновения с детективами.
Она не могла вести себя отстраненно, особенно, когда кто-то говорил что-нибудь, расстраивающее ее. Хотя, большинство людей не обращало внимания на слова, которые звучали за их спиной, ее они задевали за живое, раздражая своей дерзостью. И она знала, что на это-то и рассчитывала полиция. Ее просто пытались спровоцировать.
Она повернула за клуб и осталась сидеть в автомобиле, наблюдая за тем, как отражается солнце от серебристой поверхности машины. Бортовой компьютер заговорил с ней женским голосом с британским акцентом, давая ей знать, что она достигла места назначения. Адамс бросила взгляд на часы на панели и поняла, что у нее только час до того, как Кэтрин Чандлер появиться в клубе. Довольная тем, что хоть на какое-то время может уйти от своих проблем, она выключила двигатель и поспешила внутрь, чтобы подготовиться к свиданию.
Воскресные ночи в «Ля Фамм» всегда менее многолюдны, чем субботние. Но все равно, большая толпа будет танцевать всю ночь напролет, прежде чем начнется беспокойная рабочая неделя.
Элизабет Адамс привела себя в порядок, переодевшись в линялые джинсы и черную хлопковую рубашку без рукавов, и вышла из своей комнаты. Она подошла к краю лестничной площадки на втором этаже и положила руки на перила, разглядывая толпу женщин внизу. Большинство рассредоточилось вдоль края танцпола: сидели, курили, разговаривали. Многочисленная группа танцевала, подпевая музыке. Хозяйка клуба наблюдала сверху, как метались огненные сполохи, освещая одежду танцующих женщин и зажигая ее люминесцентным жаром.
Ей всегда нравилось наблюдать за людьми. Помнится, когда она была моложе, то ходила на улицу, где был расположен ряд магазинов, выбирала в толпе какого-нибудь человека, садилась и потихоньку высматривала, что он покупал, что ел. Именно тогда она поняла, как много можно узнать о ком-то, просто наблюдая со стороны.
Была во всем этом какая-то странная власть и эротика. Это волновало и возбуждало ее. Она, словно невидимка, могла приблизиться и коснуться чьей-то жизни, и этот «кто-то» никогда не узнает о том, что она была там. Очень часто Элизабет Адамс использовала информацию, которую собирала, в своих целях, добиваясь женщин, покоряя их своей осведомленностью, близостью взглядов на те или иные предметы. Большинство, если не все, верили ей, попадаясь на крючок. И ни одна даже не догадалась спросить ее, откуда такая проницательность. Все они были слишком увлечены ее вниманием и умелой эротической игрой, и ни о чем не беспокоились.
Так было всегда. Раньше. До Кэтрин Чандлер. Она не знала, что влекло ее к ней больше: внешность Чандлер или ее полное презрение к выходкам, которые она использовала, чтобы произвести впечатление. Пока что, Кэтрин была равнодушна ко всем ее уловкам и даже игнорировала то, кем и чем была Адамс. Никогда прежде, владелица ночного клуба не сталкивалась с женщиной, которая была способна смотреть прямо, не обращая никакого внимания на деньги владелицы «Ля Фамм», ее заигрывания и обаяние.
