– Тогда, может, я возьму у Бланш или еще у кого-нибудь? – Дороти, пританцовывая, отошла от него.
– А зачем тебе машина? – Дик неотступно следовал за ней.
Дороти зашла в гардероб для гостей и взяла пальто.
– Куда ты собираешься ехать? – настойчиво добивался Дик.
Все той же легкой походкой она пошла к лестнице.
– Я спрошу у Бланш. А, минуточку, вот и Барт.
– В чем дело? – спросил Барт своим приятным голосом и улыбнулся стоящей на лестнице Дороти.
– Ей нужна машина, – сказал Дик, – но она не говорит зачем.
– Возьмите мою, – предложил Барт и так быстро достал ключи, что Дороти сразу же призналась ему, воскликнув:
– Не знаю, о чем я весь день думала! Нэн не должна выходить замуж завтра! – Она специально сделала паузу, сосредоточенно пытаясь определить реакцию Дика Барти. – Я не позволю ей выходить замуж, – вскрикнула она как девчонка, – без свадебного подарка от меня!
Дороти услышала, с каким облегчением вздохнул Дик Барти, затаив дыхание, слушавший ее монолог.
– Моя сумочка… – пробормотала Дороти и взлетела по ступенькам. Теперь она твердо знала, что существует какая-то тайна. Она была просто обязана добраться до Джонни!
Внизу Барт обратился к Дику:
– Дороти права. Свадьба означает подарки. Что бы ты хотел получить?
Дик глубоко вздохнул:
– Думаю, половины семейного дела будет достаточно.
– Трудно будет обвязать ленточкой, – добродушно сказал Барт. Он повернулся и пошел в кабинет. Оставшись один, он сел за старый отцовский стол и уронил голову на руки.
Дороти, сияя, спустилась вниз.
– Дик, ты предупредишь Бланш, ладно? Если я не вернусь к обеду, пожалуйста, не волнуйтесь.
Дик не ответил.
Когда Дороти ушла, он поднялся наверх. Бланш стояла у дверей в спальню Нэн.
– Это кто побежал вниз?
– Дороти.
– Кажется, к завтрашнему дню все готово, – вежливо сообщила Бланш. – Позвать тебе Нэн?
– Что случилось с Дороти? – спросил Дик. Какой-то звериный инстинкт в нем бил тревогу.
– Ничего, – в голосе Бланш звучало удивление.
– А по-моему, что-то случилось.
– Мне кажется, она считает, что вы слишком торопитесь со свадьбой. Это все, как мне кажется.
– Все?
– Ну, конечно, Дороти несколько смущает Макколи. Этот Джон Симс верит какой-то душещипательной истории, которую ему рассказал Макколи. Конечно, Дороти говорит…
– Рассказал Макколи? – переспросил Дик.
– Мне показалось, что, когда Джон беседовал с Макколи, он поверил его рассказу. С этого-то все и началось.
– Беседовал? С Макколи?
– Так сказала Дороти. Конечно, они разговаривали в тюрьме.
Дик повернулся.
– Нэн, наверное, задремала, – сказала Бланш. – Я посмотрю?
– Я разбужу ее, – ответил Дик.
– Так жаль будить ее.
– Что ж поделаешь, придется, – довольно мрачно проговорил Дик.
Внизу Барт говорил по телефону.
– Господин Харрис? Я слышал, мой племянник встречался с вами на прошлой неделе по вопросу крупного займа. Не могли бы вы сказать мне, какое обеспечение он предложил вам?
– Боюсь, что не смогу вам помочь, – ответил голос в трубке. – Извините. Спросите у него самого.
– Я только хотел узнать, – мягко уточнил Барт, – не предлагал ли он месяц назад в качестве обеспечения приданое своей невесты?
На другом конце воцарилось молчание. Наконец голос произнес:
– Простите меня, господин Барти, но, если я буду говорить о делах моих клиентов, у меня их не останется. Вы же знаете.
– Спасибо, – сказал Барт.
Ближе к вечеру в комнате Джонни зазвонил телефон. Это был Маршалл.
– Я хочу поговорить с вами, – сказал адвокат.
Джонни сел в машину и отправился в контору Маршалла.
В первых же словах Маршалл извинился за то, что чуть «не взорвал» Джонни. Но Джонни было не до этого: он задумал еще кое-что проверить и спросил:
– В ночь убийства Кристи вы были дома?
– Да. До тех пор, пока Макколи не вызвал меня из тюрьмы.
– Вызвал вас? – Джонни приподнялся на стуле. – А когда это было?
– Примерно в половине второго ночи. Я сразу же пошел.
– Вы встали с постели, чтобы пойти к нему?
– Ну да, – подтвердил Маршалл. – На самом деле я еще не ложился, поэтому и вставать не пришлось.
– Подождите, – остановил его Джонни, – давайте помедленнее. Вы еще не ложились в половине второго ночи?
– Я зачитался, – объяснил Маршалл. – Жена умерла много лет назад. Иногда я с трудом засыпаю.
– Значит, вы читали? – выдохнул Джонни. – И, разумеется, не в темноте?
– Едва ли. А что случилось?
– Где вы читали?
– У себя в кабинете.
– С включенным светом?
– Естественно.
– Дверь была закрыта?
– Дверь в кабинет? Я ее никогда не закрываю.
– И вы готовы повторить это под присягой? – спросил Джонни.
– Конечно. А в чем, собственно, дело?
– По-моему, вы только что опровергли новое алиби Дика Барти, камня на камне от него не оставили.
И Джонни рассказал ему все. Девушку разбудила горсть песка, брошенная в окно. Она на цыпочках крадется вниз по лестнице погруженного в темноту дома. Отец не должен проснуться. Она выходит на заднее крыльцо. Парнишка показывает на часы. «Полночь», – говорит он. А, может, так: «Посмотри, еще только полночь».
– Но если бы у вас в кабинете горел свет, то Бланш должна была его увидеть? – спросил Джонни.
– Разумеется, она не могла бы не заметить его, – грустно подтвердил Маршалл.
– Бланш… И все эти годы молчала…
– Значит, в полночь Дика Барти здесь не было!
– До часу ночи в доме горел свет, – сказал Маршалл. – Я готов подтвердить это под присягой.
– Он обманул ее, – задумчиво проговорил Джонни. – А если так случилось один раз, то могло быть и во второй.
И Джонни рассказал о налете на квартиру Кейт.
– Ну, это… Что вы собираетесь делать? – помолчав, спросил Маршалл.
– Позвоню в Сан-Франциско.
Джонни набрал номер Копленда. Женский голос сообщил ему, что мистера Копленда нет дома и неизвестно, где он, что это ей совершенно не нравится, потому что сегодня они должны ехать в гости.
Джонни положил трубку.
– Пойдемте, пообедаем у меня, – предложил Маршалл, – и все хорошенько обсудим. Как это выглядит с точки зрения закона. Что вы могли бы предъявить суду? У вас нет никаких доказательств.
А в Сан-Франциско Граймс, сидя в баре, говорил:
– Значит, так! Она видела, как мужчина в шляпе выходил из комнаты Эмили Паджетт. Хорошо! Отлично!
– Ну, видела, – отвечал Копленд. – И время подходит: семь тридцать или около того. Но она же не видела лица мужчины. Она не может опознать его.
– Послушайте, – сказал Граймс, – я буду работать вместе с полицией, а вы отправляйтесь в Хестию.
