трибун, но достаточно высоко, чтобы приходилось всматриваться в детали. Правда, общий
обзор, благодаря тому, что пол на ристалище был опущен метров этак на шесть, был
действительно великолепный, так что, наверное, я не зря сравнила его с римским Колизеем.
Сходство оказалось потрясающим.
Когда суета внизу закончилась, на Арене, как и обещал Повелитель, появилось около двух
десятков колесниц, запряженных нещадно воняющими вишерами. Конечно, запахи в ложу
почти не проникали местные, а все до единого, как говорил когда-то Ниг, щеголяли особыми
амулетами, но мне все равно казалось, что под защитным колпаком ощутимо попахивает.
Стоило только вспомнить посещение конюшен, как к горлу сам собой подкатил
тошнотворный комок.
Надо ли говорить, что скачки не произвели на меня особого впечатления? Тем более, что
следить за претендентами на победу оказалось довольно тяжело – почему-то никто не
позаботился как-нибудь украсить или отметить отличительными знаками колесницы.
Нацепить, к примеру, порядковый номер, на борт, одеть жокеев в форму, зверушкам ленточки
на хвосты прицепить… единственное отличие, которое было между ними, так это
разноцветные шапочки на макушках ездоков. Но в той толчее, которая разом образовалась на
импровизированной беговой дорожке и в той пыли, которую тут же подняли своими лапами
птицеящеры, разглядеть что-либо до финиша не представлялось возможным.
Короче, я быстро заскучала. И все то время, что резвые ящерицы-переростки наматывали
аж целых три круга по громадному полю, была вынуждена следить за разнокалиберными
клубами густой песчаной пыли, по которой можно было судить о передвижении участников.
При этом сами ящеры двигались на редкость некрасиво – как самые настоящие курицы, смешно взлягивая мощными задними лапами и цепляя острыми когтями целые пласты
слежавшейся под слоем песка земли. Из-за этого временами даже казалось, что над головами
ездоков клубятся стаи черных ворон, а после того, как забег закончился, и трибуны
разразились приветственными криками при виде определившегося победителя, арена на
какое-то время превратилась в неплохо вспаханное поле.
Во время короткого перерыва, когда слуги торопливо приводили арену в порядок, я то и
дело ловила на себе внимательные взгляды Владыки. На девушек уже просто не обращала
внимания – за первые полчаса нашего пребывания в ложе они успели просверлить в моей
спине самые настоящие дырки. А уж когда я расстегнула куртку и показала в относительно
неглубоком вырезе рубахи шею, со спины раздался отчетливый возмущенный шепоток.
Причем кто и каким образом смог оценить мой внешний вид, до сих пор остается для меня
загадкой – я сидела ВПЕРЕДИ. Так что «невесты» и все остальные могли наблюдать лишь
мою спину и ничего более. И то, практически скрытую высокой спинкой кресла. Но, как
рассказал потом любопытный Вега, это абсолютно не помешало особенно недовольным
красоткам из первого ряда регулярно метать на мой затылок возмущенные взоры, а сидевшим
Александра Лисина. Игрок. Шестой знак. Книга вторая.
84
поодаль мужчинам, напротив, потихоньку крениться в сторону, чтобы получше разглядеть, что я там на себя надела.
К концу второго забега я уже даже не смотрела вниз, а вместо этого с любопытством
принялась изучать людей в соседних ложах. Причем почти сразу обратила внимание на то, что
женщин на трибунах практически не было. Вернее, они иногда мелькали одинокими светлыми
пятнами среди бородатых физиономий и строгих камзолов, но так редко, что я поневоле
поверила в то, что тут реально напряженка со слабым полом. После чего с некоторых
опозданием поняла, почему по пути сюда на меня так выразительно таращились.
Гм.
Справедливо решив, что все равно изменить тут ничего нельзя, я продолжила свое занятие.
Пользуясь тем, что снаружи меня никто не видел, беззастенчиво изучала собравшихся вокруг
людей. И в какой-то момент заметила в одной из лож, находившейся чуть выше и правее
нашей, приметного красномордого толстяка в кричаще алом камзоле.
Сперва я приняла его за ярого поклонника сидящего с абсолютно непрошибаемым видом
Повелителя, потому что пузан с него практически не сводил глаз. Даже подумала невесть что, заметив, что «алый» готов буквально в рот Владыке заглядывать, да еще с таким завидным
постоянством, что это выглядело подозрительно. Но затем я обнаружила, что толстяк не
просто следит, а очень чутко реагирует на малейшие движения пальцев, повороты головы… и
только тогда поняла, что это всего-навсего главный распорядитель Арены. Знаете, полезный
такой мужичок, который, улавливая даже крохотные изменения настроения Владыки, мог
оперативно поменять программу развлечений, обогатить ее каким-нибудь новшеством или же, напротив, вовремя остановить неудачный забег, не вызвавший у Господина особого интереса.
Собственно, поняла я это тогда, когда финальный этап скачек, который должен был стать, по идее, самым напряженным и волнительным, оказался каким-то скомканным и рваным.
Наездников как-то слишком уж поспешно усадили в колесницы, почти сразу был дан старт
(жаль, я так и не углядела, кто именно его давал). Они так же торопливо, будто боясь, что их
нагонят и наддадут под зад, завершили последнюю гонку. Скованно покрутились перед
зрителями, почтительно поклонились нашей ложе и испарились с Арены с такой скоростью, что я поневоле задумалась о причинах. Особенно когда зрители даже не возмутились столь
резкому прекращению «зрелищ», а, напротив, тревожно притихли, то и дело косясь в нашу
сторону.
– Оказывается, вам совсем неинтересны скачки, – задумчиво обронил вдруг сидящий рядом
Владыка, мгновенно уложив эту череду странностей в одну молниеносную догадку. – Тогда, наверное, и состязания воинов не доставят вам особенного удовольствия?
Я изумленно замерла, нутром ощущая, как у сидящих сзади людей отрастают на голове
длинные, чутко реагирующие на каждое наше слово ослиные уши. В фигуральном смысле, конечно. По крайней мере, там стало настолько тихо, что если бы я сейчас кашлянула, этот
звук, наверное, заставил всех присутствующих подпрыгнуть от неожиданности.
– Почему вы так решили?
– Обычно леди мало интересуются схватками.
– Леди здесь практически и нет, – пожала я плечами. – Арена – это больше развлечение для
мужчин. Хотя лично мне соревнования сильнейших не кажутся скучными.
Повернув голову, Владыка пристально на меня взглянул.
– А что еще вам могло бы понравиться, леди?
Я замерла, всем существом чувствуя, что мне сейчас, мягко говоря, дают карт-бланш.
Иными словами, давали понять, что бы я сейчас ни пожелала, это будет мгновенно исполнено.
Не к добру это… ой, не к добру… неужто у Повелителя возникли на меня какие-то свои
планы? Что-то сомнительно мне, что дело только в том, что он ощущал себя виноватым за
вчерашнее. Хотя… у некоторых мужчин невероятно развито чувство ответственности за свои
проступки. Особенно у тех, кто большую часть жизни считал себя непогрешимым. И иногда, ошибаясь, такие мужчины прикладывают массу усилий для того, чтобы исправить свою
оплошность. Вплоть до того, что идут на серьезные жертвы, стремясь загладить свою вину.
Александра Лисина. Игрок. Шестой знак. Книга вторая.
85
Но тот ли это случай?
Сложив руки на коленях и тщательно контролируя каждое слово, я медленно проговорила: – У меня довольно разносторонние интересы, сударь. И они касаются не только верховой
езды или чтения. Мне нравится все… нестандартное. Необычное и непонятное. Я очень
люблю загадки, если честно. И чем они сложнее, тем для меня интереснее.
У Повелителя хитро сощурились глаза.
– А людей вы считаете таким загадками?
– Некоторых – да, безусловно.
– А нелюдей?
Я понимающе улыбнулась.
– Вы имеете в виду всяких там оборотней, русалок, демонов-полукровок…?
– В том числе, – уклончиво согласился он, не сводя с меня проницательного взгляда.
– Конечно. Для меня любое разумное существо представляет интерес, когда оно
действительно того стоит. И принадлежность к какой-либо расе абсолютно не имеет значения.
Владыка хмыкнул.
– Это радует. Что ж… возможно, я действительно смогу вам показать нечто необычное. Это
– очень редкий вид состязаний, потому что далеко не всегда удается найти для него
участников. И, как правило, мы проводим его лишь по особым случаям.
– Неужели? – невольно заинтересовалась я. – Что же это за состязания?
– Так я проверяю своих воинов на выносливость перед тем, как принять их в личную
охрану, – доверительным тоном признался Повелитель, наклонившись в мою сторону и
