знал, где и как можно отыскать Каурова. Тот сам находил своих подчинённых и передавал указания.
Как ни крути, получается, что без Шакутина главаря губернской ячейки белогвардейского подполья нам не взять. И тем выше была ценность Льва Семёновича.
Вот почему я и завёл этот разговор с Архипом, предложив ему отдающий авантюрой план: выпустить на волю боевика по фамилии Рожков – сына разорившегося ещё при царе лавочника. Он был мелкой сошкой, и особых «подвигов», за исключением неудачного налёта на склады, за ним не числилось.
– Ты пойми: от Рожкова всё равно толку мало, да и особой опасности он не представляет. На свободе от него выйдет намного больше пользы, – уговаривал я чекиста.
– Какая ещё польза? – продолжил возмущаться Жаров.
– Элементарная. Только сам по себе побег должен выглядеть максимально нелепо… Ну, словно Рожкова нарочно выпустили на свободу. Как только Кауров узнает, что Рожков, в отличие от других, сбежал, то непременно заинтересуется деталями. И тогда у нашего главаря непременно возникнут подозрения.
– То есть ты хочешь перевести стрелки с Шакутина на Рожкова? – в последнее время Архип нахватался от меня жаргонизмов и с огромным удовольствием употреблял их в разговоре со мной.
– Ага. Если Кауров припрёт беглеца к стенке, его версия побега будет настолько неубедительной, что вывод родится сам собой: Рожков работает на ГПУ, это именно он слил информацию о диверсии, – кивнул я.
– Кауров его убьёт…
– Ещё скажи, что ты зарыдаешь крокодильими слезами при этом известии, – хмыкнул я.
– Скажешь тоже, – фыркнул Жаров. – Всё равно его к стенке нужно ставить. Меня больше другая сторона вопроса волнует: за побег начальство по головке не погладит. Скорее наоборот – секир башка.
Он выразительно провёл ребром ладони по шее.
– Не мне тебя учить, Архип. Ты ведь не первый день в органах. Всё зависит от того, как ты обставишь этот побег. Заранее проведи его как многоходовую комбинацию по разложению банды Каурова. Так мол и так: провёл операцию по дезинформации противника, – улыбнулся я.
– Зерно логики в твоих словах есть, – согласился он.
– И не одно, Архип. Ну, как – сделаешь?
– Ради того журавля, которого нам обещает дать Шакутин, я готов повыпускать на свободу всех синиц, что у нас в руке, – вздохнул чекист. – Уже сегодня Рожков дёрнет в побег.
Ну а я постараюсь, чтобы всё это выглядело настолько фантастическим, чтобы ему ни одна собака потом не поверила!
В его глазах зажглось мечтательное выражение. Он уже был там, в планируемой спецоперации.
– Вот и ладно. Ты уже начал переговоры с петроградскими товарищами? – я вернул его с небес на землю.
Чекист опомнился.
– Да, как ты и советовал – связался напрямую с товарищем Маркусом. Он заинтересовался нашим делом, обещал лично приехать через несколько дней.
– Надеюсь, Кравченко не в курсе? – задал я главный вопрос.
– Надеюсь, нет. Знаешь, Георгий, только между нами, – Архип вопросительно посмотрел на меня.
Кажется, настал час истины.
– Буду нем как могила, – пообещал я.
– В общем, у меня давно сложилось впечатление, что сам Кравченко замазан в этом деле. Я, конечно, долго в это не верил – всё-таки не последний человек в губернии, тем более работает в ГПУ. Но потом стал размышлять над фактами, прикидывать, что и как… Короче, если выяснится, вина Кравченко, для меня это сюрпризом не станет, – понизил голос Архип.
– Для меня тоже, – усмехнулся я.
– Знаешь, когда он посоветовал получше к тебе присмотреться и взять на карандаш, это была для меня чуть ли не лучшая рекомендация в твой адрес, – с горечью произнёс Жаров. – Я сразу понял – ты свой, и рад, что не ошибся.
Я внимательно посмотрел на него. Конторские моего времени умели влезать в душу без мыла, поэтому при разговоре с ними невольно приходилось анализировать каждое слово, жест или взгляд. Но Архип говорил совершенно искренне, об этом твердила вся моя интуиция и жизненный опыт прошлых лет.
Я обрадовался, что нашёл себе такого союзника. Было бы куда хуже, окажись он человеком Кравченко, который бы с самого начала начал ставить мне палки в колёса.
– Тогда давай заниматься тем, для чего нас назначили: ты лови контру, а я займусь бандитами, – сказал я.
– Шакутин вышел на тебя и хочет встречаться только с тобой. Сам понимаешь, без тебя я пока не обойдусь, – заметил чекист.
– Насчёт этого не переживай, Архип. У нас запланирована встреча сегодня вечером. Я что-то могу передать Льву Семёновичу?
– Передай ему большую благодарность от лица новой власти, а также сообщи, что сам товарищ Маркус обещал принять участие в его судьбе. Пусть ни о чём не беспокоится, ГПУ помнит добро, – сказал Архип.
– Отлично. Тогда постараюсь добиться от него сведений, которые помогут отыскать берлогу Каурова. Хватит этой сволочи наслаждаться свободой. Пора нести ответ за содеянное, – произнёс я.
Пролётка, закреплённая за ГПУ, отвезла меня к отделению. Я прибыл как раз к началу ежедневной планёрки.
Многие уже знали о ночном аресте.
– Товарищ Быстров, говорят вас можно поздравить…
– Можно, и не одного меня. Всё отделение отличилось. Начнём совещание, товарищи, – пригласил я людей в кабинет.
Леонов, не спавший всю ночь (впрочем, мне тоже не удалось вздремнуть), выглядел усталым и разбитым. Он то и дело тёр покрасневшие глаза.
Наша профессия требует от людей полной самоотдачи, однако доводить людей до грани нервного и физического истощения не стоит. Что касается меня… Я – начальник, мне по должности полагается быть как минимум Терминатором, не нуждающимся в отдыхе, еде и сне.
– Идите домой, товарищ Леонов, – предложил я. – Поспите часа три-четыре, а потом возвращайтесь на службу.
– Товарищ Быстров, со мной всё в порядке, – попробовал погеройствовать начальник подотдела угро, но я остался непреклонен:
– Ступайте. Это приказ. Если срочно понадобитесь, выдерну раньше.
– Есть, – поднялся он.
Я заслушал несколько коротких докладов. В принципе, пока ситуация находилась в приемлемых рамках: убийство на почве бытовухи, раскрытое по горячим следам (жена пырнула ножом неверного супруга, перепало и любовнице, правда, обошлось лёгкими ранениями), грабёж (гражданина раздели до нитки почти возле собственного дома. «Терпила» опознал грабителей, те пока где-то попрятались, но личности установлены, так что долго виться верёвочке не выйдет), пара пьяных драк, мелкое мошенничество… В общем, всё достаточно рутинно.
Завхоз и по совместительству бухгалтер Житков сообщил, что сегодня в кассе отделения милиции начнут выдавать задолженность по зарплате. Народ резко повеселел, заулыбался.
На этой позитивной ноте я и закончил совещание.
Спать хотелось до одурения. Я сходил за кипяточком и заварил себе чай. На этот раз нормальный, купленный в нэпманском магазине, а не морковный.
