В каюте, в конце концов, остались только лекарь и Эрик, внимательно следивший за тем, как Тон пичкает Гордея очередной мерзкой на вкус пилюлей. Винсент, давно дремавший в углу и прижимавший к груди свой сокровенный свиток, лишь пару раз недовольно шикнул, призывая погасить свет.
Когда Тон сменил повязки на руках Гордея, Эрик решил, что пора оставить гостя в покое. Наклонившись к нему, он прошептал:
– Отдыхай, мой друг. Завтра будет важный день.
– А что завтра? – сонным голосом поинтересовался охотник.
– Завтра мы прибудем на совет. Выспись как следует, Гордей. Хороших снов.
Ответить Гордей не успел – окончательно измотанный, он уснул даже раньше, чем Тон успел забинтовать его руки.
Лекарь, строго поглядывая на Эрика, закончил свою работу, поднялся, выгнал Резака из каюты и тихо закрыл за собой дверь.
К этому моменту Гордей уже крепко спал.
8
Без привычного солнышка на небе Гордей плохо ориентировался во времени. На корабле царил вечный полумрак, и определить, день сейчас или ночь, было непросто. Гибберлингов, кажется, это не слишком тревожило – они исправно по очереди несли свои вахты, отдыхая тогда, когда им было удобно. А вот Гордею, потерявшемуся во времени, было не по себе.
Проснувшись, молодой охотник обнаружил, что остался в каюте в одиночестве. Одевшись и выглянув в коридор, Гордей понял, что, похоже, провалялся в постели весь корабельный «день», а то и больше. Жизнь на «Бесстрашном» кипела – по коридорам бегали озабоченные семейки гибберлингов, подгоняя друг друга бодрыми криками. Часть таскала странные ящики с чем-то тяжелым, а другие бодро мыли полы длинными швабрами. Поначалу, заслышав крики, охотник встревожился, но потом понял, что опасности нет. «Бесстрашный» просто прибывал к месту назначения.
Почесываясь, Гордей направился в столовую, надеясь застать там кого-нибудь из знакомых, но по дороге, уже у лестницы, встретил лекаря Тона. Он быстро загнал пациента обратно в каюту, снял повязки, полюбовался на зажившие как по волшебству порезы и ожоги и, цокнув языком, объявил пациента здоровым.
Гордей, немного смущаясь, намекнул на то, что не прочь ознакомиться с корабельным устройством для поддержания гигиены. Тон поначалу не мог взять в толк, о чем идет речь, – ведь гальюн был в полном распоряжении любого нуждающегося члена экипажа. Но когда охотник растолковал ему, что гладкокожим порой надо обдать себя теплой водицей, сильно призадумался, осмысливая новую концепцию. В конце концов он вывел Гордея в коридор и призвал на помощь двух своих братьев, судя по окраске – таких же неразговорчивых, как и он сам. После краткого обмена мнениями, что в другой семейке сошел бы за бурную дискуссию, гибберлинги отвели Гордея в глубину подсобных помещений.
Именно таким образом охотник и попал в крохотную комнату, в которой он мог поместиться, только встав на колени. Она плотно закрывалась, имела сток и, судя по сырости и запаху, ее использовали для помывки чего-то. Чего именно, Гордей благоразумно решил не уточнять. Он решил довольствоваться тем, что получил, а именно парой ведер с кипятком и холодной водой, большим ковшом и полотенцем, явно служившим ранее запасным одеялом гибберлингов.
Выразив своим новым друзьям бесконечную благодарность, Гордей кое-как втиснулся в комнату вместе с ведрами, захлопнул перед любопытными гибберлингскими носами крохотную дверцу и принялся приводить себя в порядок.
Ему было жутко неудобно, но все-таки это было лучше, чем ничего. Гордею удалось кое-как ополоснуться, вымыть голову и даже почистить потрепанную одежку. Закончив, он завернулся в одеяло, и, сжимая одежду в руках, бегом вернулся в свою каморку. Там он занялся одеждой.
Увы, обновки, лишь недавно купленные на Новоградском рынке, превратились в лохмотья. Штаны были прорваны в нескольких местах – на бедрах и коленях. Гордей попытался хоть как-то замаскировать прорехи, но лишь сильнее растрепал края дыр. С досады он взялся за куртку, прожженную и с порванными рукавами. Именно из них Гордей и делал себе обмотки на руки, когда чинил перегревшийся реактор, и это не пошло на пользу рукавам. Рассердившись, охотник, напрочь обрезал их, превратив куртку в странный жилет с карманами.
Помывка и ремонт одежды так увлекли охотника, что он совершенно забыл о времени. И лишь заслышав восторженный многоголосый хор гибберлингов, он понял – «Бесстрашный» прибывает к месту назначения.
Торопливо одевшись, Гордей пробежался по пустым коридорам, скачками поднялся по лестнице и, так никого и не встретив, бросился к выходу, ведущему на палубу. С разбегу выскочив на мостик с перилами, он чуть не сшиб с ног Винсента, что обосновался в том же месте, откуда наблюдал за атакой демона.
Эльф, напряженно всматривающийся в астрал, резко обернулся, но потом, заметив, что это Гордей, улыбнулся и отошел в сторонку, открывая своему другу вид на открытый астрал. Молодой охотник сделал шаг вперед, вцепился в поручни и застыл.
Открывшееся его глазам зрелище поразило Гордея до глубины души. Там, впереди, прямо посреди астрала, висела целая армада кораблей. Большие и маленькие, широкие и узкие, с мачтами и без, с крыльями и без – их там были десятки! Сотни! Прямо в центре переливающейся синим пустоты висел целый флот самых разнообразных кораблей. Они располагались так близко, что почти касались друг друга бортами, и с одного судна легко можно было перебраться на другое. Это был настоящий деревянный остров, плавающий в пустоте, и «Бесстрашный» направлялся к нему, чтобы влиться в общую массу кораблей и стать частью плавучего острова.
– Смотри, мой друг, – проникновенно сказал Винсент. – Ты видишь перед собой флот гибберлингов. Все корабли астрала собрались сегодня здесь! И ты единственный из людей, кто видит подобное. Оцени оказанное тебе доверие и сохрани в сердце это великолепное зрелище.
– Да, но совет… – пробормотал пораженный Гордей и замолк.
Ему казалось, что совет гибберлингов состоится на одном из уцелевших аллодов. Возможно, на крохотном безжизненном островке, случайно сохранившемся со времен Катаклизма. Но целый флот кораблей посреди астрала – это уже слишком.
Эльф повернулся и снова обратил пылающий желтым светом взор на приближающийся деревянный остров. Его губы тихо шевелились, словно Винсент повторял про себя слова, которые не хотел забыть. Пораженный Гордей, потерявший дар речи, просто стоял рядом, наблюдая за тем, как «Бесстрашный» медленно приближается к остальным кораблям.
Судя по медленным и точным движениям судна, Сиг Быстрых хорошо знал свое дело и правил «Бесстрашным» твердой и умелой рукой. Ему наверняка не раз приходилось подводить свой кораблик к другим судам гибберлингов. Вот и сейчас его корабль медленно, но точно подкатывал к огромному парусному судну, что было раза в два больше самого «Бесстрашного». Судно неподвижно висело в пустоте, а его большие крылья, напоминавшие стрекозиные, были прижаты к бортам. Сейчас именно этот корабль являлся краем деревянного плавучего острова, и к нему и собирался пристать «Бесстрашный».
