Никто не сдвинулся с места: все боялись дубины в руках Герберта.
– Ладно… ладно… – пробормотал Хватсон. – Тогда принесите оружие! Скорее!
Подчиненные бросились к железному шкафу, стоявшему у стены, а дед Артура крикнул в это время:
– Герберт! Разломай перила, к которым нас приковали!
– Не могу тебе отказать в такой малости, Вильям!
С этими словами Герберт опустил свое колотило на железные трубы перил, и часть из них тут же разлетелась на кусочки.
Герберт опустил свое колотило на железные трубы перил
Удар и грохот были такими сильными, что туша Великого начала содрогаться, даже издавать какие-то звуки – не то стоны, не то мычание. Еще один удар – и еще большее количество пленников оказалось на свободе, а туша уже не мычала, а ревела, то ли от злости, то ли от страха.
– Скорее доставайте ружья! Кретины! – орал Хватсон на тех, кто возился с ключами около оружейного шкафа.
Третий удар – и все освободились, Артур сразу подбежал к своему деду, наконец-то они разговаривают без помощи куклы; Уиллбери подошел к Герберту…
– Нам срочно нужно уходить отсюда! – сказал он ему. – Можете вашей кувалдой пробить внешнюю стену?
– Мое колотило может все! – с гордостью заявил Герберт.
– Тогда действуйте, время не ждет!
Времени, по существу, уже не было: в руках у «сырников» появились короткоствольные ружья, осталось только их зарядить.
– Разбегайтесь по залу! – крикнул Уиллбери своим друзьям. – Прячьтесь за машинами!
– Открыть огонь! – подал команду Хватсон. – Стреляйте на поражение! Отвечаю за все!
Раздался первый выстрел. Неизвестно, куда попала пуля, но откуда-то посыпались осколки – стекло, керамика.
Артур сразу подбежал к своему деду
Раздался первый выстрел посыпались осколки
– Рассредоточьтесь! – кричал Уиллбери, как, наверное, крикнул бы на его месте бывалый пехотный командир. И потом, войдя в эту роль, выкрикнул другую команду: – Следуйте за мной! – И ринулся к стенке, в которую старательно бил и бил Герберт своим колотилом.
Его усилия не пропали даром: стена треснула, кирпичи из нее начали вываливаться, дырка расширялась. В нее могли уже без труда пролезть тролли и капустоголовые, а люди…
– Ну как? – тяжело дыша, спросил Герберт. – Подойдет отверстие, мистер Ниббл?
– Да, да! – отвечал тот. – Сейчас соберу всех…
К счастью, выстрелы пока цели не достигали – если называть целью живые существа разного роста. Эти существа очень ловко и умело прятались между приборами и машинами, перебегали с места на место, проползали по полу… Зато на всех – и на стрелявших, и на убегавших – сыпался град осколков, когда пули попадали в стекла окон и шкафов, в лепные украшения на стенах и потолке.
– …Встречаемся на корабле! – крикнул Уиллбери. – Все туда!.. А вы, Герберт… можете вы на прощанье обрушить целиком стену? После того как мы вылезем на улицу.
– С превеликим удовольствием! – ответил тот и вложил всю силу в последний удар, после которого часть стены зашаталась, по ней побежали ручейки трещин – и вдруг большой кусок кирпичной кладки с грохотом рухнул, вздымая тучу пыли.
Когда она рассеялась, в наступившей тишине стал слышен шум дождя и удаляющийся топот ног по булыжной мостовой. И резко выделялось из этого глухого топота клацанье железных башмаков.
Через пролом в стене пленники выбрались на улицу
Глава сорок седьмая
Дальнейшие планы
Уиллбери, Герберт и дед Артура последними взошли на палубу корабля, где уже собрались все остальные. Вокруг было спокойно: полицейские убрались восвояси, белье, висевшее на веревках и изображавшее присутствие людей, перестало раскачиваться под порывами ветра, ибо он затих, и только вороны продолжали нарушать тишину, самозабвенно наигрывая на фисгармонии. Но лучше играть они не стали.
– Все в сборе? – были первые слова Уиллбери.
– Кажется, да, – ответил Том.
– А Марджори? – спросил Артур.
– Боже мой! – воскликнул Уиллбери. – Мы совсем потеряли ее из вида в этой суматохе!
– Что было нетрудно, – мрачно подтвердил Герберт. – Она стала такой малогабаритной. Надеюсь, она сумеет хорошо спрятаться между машинами.
– Мы должны выручить ее! – закричал Артур.
– Мальчик прав, – сказал Уиллбери. – Мы обязаны ее спасти. Немедленно!
– И спасти весь город от Хватсона и его приспешников! – добавил дед Артура.
– И от Фремли, моего бывшего дружка, – добавил Том. – Из которого сделали машину для жранья и убийства.
– Все правильно, – подтвердил капитан. – Но как?
– Наверное, только силой, если она у нас найдется, – не очень решительно проговорил Уиллбери. – Другого выхода нет.
– Найдется! – заверил капитан. И уже менее уверенно добавил: – Не знаю только, справимся ли мы с ними. Но я готов… – И тут же закричал: – Слушай мою команду! Собрать все оружие, какое есть на борту!
– А можно уже снять с себя эту дурацкую картонную коробку? – спросил Берт. – Она мне все ноги натерла!
Фиш обиженно мотнул головой от этих слов, а Весельчак, то ли чтобы его утешить, то ли вполне искренне, сказал:
– А мне понравилось. В ней теплее.
Герберт освобождается от своих колодок
И Фиш улыбнулся ему. А Герберт ворчливо произнес:
– А с меня, может, пора уже снять железные башмаки, как вы думаете?
– Конечно, старина, – поддержал его дед Артура. – Я сам хотел тебе предложить. Тут найдется чекан?
Весельчак принес это орудие, представляющее собой насаженный на длинную рукоять топорик, его зацепили за башмак, Герберт нанес два ловких удара колотилом – и ноги его оказались свободными.
– Поздравляю, – сказал Уиллбери. – Мы подыщем вам другую обувь.
– Ох, не надо! – воскликнул Герберт. – Дайте насладиться ходьбою босиком.
– Но как же? Дождь, слякоть, холод…
– Не беспокойтесь, друзья, – утешил их Герберт. – За столько лет в железных колодках мои подошвы стали, словно каменные. Хоть гвозди забивай! Когда размякнут, надену ботинки… Ох, хорошо! – он потянулся всем телом.
– Мистер Герберт, – сказал капитан, – у меня предложение: вы не согласитесь возглавить атаку? Если она состоится?
Послышались одобрительные возгласы, Герберт улыбнулся.
– А что? Почему бы нет? – ответил он. – В школе я даже боксом занимался. Помнишь, Вильям?
Дед Артура согласно закивал головой, а ворона Милдред, с трудом оторвавшись от клавиш фисгармонии, предложила и свое участие в битве.
Вороны заиграли что-то невообразимое, что они почему-то считали маршем
– Мы будем сопровождать музыкой ваше победоносное наступление, – сказала она. – Хотите?
Все ненадолго задумались, потом Уиллбери учтиво произнес:
– Большое спасибо за предложение. Но лучше, если вы останетесь в тылу и будете услаждать своей музыкой тех, кто из-за своего роста или по состоянию здоровья не смогут принять участие в боях.
Вороны, удовлетворенные, вернулись к инструменту и заиграли что-то невообразимое, что они почему-то считали маршем.
Артур подошел к деду и, глядя ему прямо в лицо, высказал то, о чем уже некоторое время назад думал в своей тюремной камере:
– Ответь, дедушка: теперь, когда Герберт на свободе, может он стать в суде свидетелем и рассказать всю правду о том, что произошло тогда в гостинице? И могут тебя… как это называется…
– Реабилитировать, – подсказал Уиллбери.
– Да, я это и хотел сказать… И сможем мы тогда жить на земле, а не под землей?
– Да, мой мальчик, – ответил Вильям Трабшоу. – Конечно, сможем, если все пойдет чин чином. Но сначала надо задать жару Хватсону и его прихвостням, а что из этого получится, не знаю и очень беспокоюсь. Особенно о тебе, если ты…
– Я обязательно пойду со всеми, дедушка!
– Понимаю, тебя не остановить. Желаю всем удачи, и будь, прошу тебя, осторожен… Я бы тоже отправился с вами, да ноги почти уже не ходят…
«Я обязательно пойду со всеми, дедушка!»
Глава сорок восьмая
«Ударим по городу!»
Клубы пыли вокруг пролома в стене улеглись, и «сырники» с удивлением увидели улыбку на лице Хватсона. Чему он так обрадовался, интересно бы знать?.. Вскоре их любопытство было удовлетворено.
– Прекрасно, – услышали они его голос. – А я все раздумывал, как нам вытащить отсюда нашего Великана? Вот вопрос и решился: не было бы счастья, как говорится, да несчастье помогло: он полезет в этот пролом, выйдет в город и проучит всех наших врагов!.. А вы, – рявкнул он на притихших воинов, – готовьте его доспехи!
