– Почему не поверим? Вполне! – Костя выпил рюмку и потянулся за закуской. – Извини, перебил, продолжай!
– А потом, как в авиации, появилась точка N. И я решил, что нет смысла делить брак на фазы до неё и после неё. Лучше жить вольной жизнью холостяка и радоваться необременительным связям.
– Не скажите, – встрепенулся Василий. – Я в браке больше тридцати лет. Детей четверо. Внуков – восемь. И совсем не разделяю вашего мнения.
– Вы сексом перезанимались в юности, а теперь о нем и не вспоминаете, – продолжал прикалываться Костя.
– Почему же, вспоминаем. И с удовольствием. Я как считаю: каждому возрасту – свое время. В молодости я мимо своей Светки шагу не мог ступить. Сразу она на мне или я на ней оказывались.
– Вот и настругали многодетную семью…, – Аркадий немного позавидовал плодовитости городского чиновника. Ему самому в юности очень хотелось иметь много детей.
– А что плохого? На Руси большая семья всегда была опорой государства.
– А сейчас? – Аркадий вспомнил о своих рассуждениях и домыслах после вопросов, подкинутых Настей на даче, и ему стало интересно. Он вспомнил поговорку своих земляков: – «Память в тылу, мысль во лбу, а хотенье – в сердце»?
– Не совсем так. Сейчас мы живем верностью друг другу. И воспоминаниями…
– И не хочется?
– Как же хочется. Но желание уже не то. Возникает порой. А я думаю – зачем? Мне по молодости хватило. Да и Светка всё с внуками возится.
– А я был женат ровно три года, а потом… – Костя потянулся за бутылкой воды.
– Ушел в эротическую прогулку? – поддел его Герман, и компания дружно рассмеялась, не заметив, как на лице мужчины дрогнули скулы. Он сделал паузу, и рассказал очередной анекдот в тему:
– Жили-были старик со старухой, у самого синего моря. Пошел однажды старик к морю, закинул невод и поймал Золотую Рыбку. Загадал старик желание. Прошло три года, а желание так и не появилось…
Мужская компания громко рассмеялась, и, чтобы не тревожить соседей, они немного прикрыли дверь купе.
– Вот что мешает нормальной сексуальной жизни, так это дети, – не унимался Герман. Было видно, что эта тема его цепляет за живое. – Сначала все бабы боятся забеременеть. После родов они все своё внимание отдают ребенку. Потом садик, школа. Ты к ней с душой и телом, а она ворчит, дети, пока маленькие, ноют, тёща учит. Как подрастут, им пример подавай. Я четыре раза был женат. Всегда по любви. Но как только она начинала канючить про детей, у меня как отрезает: не хочу её и всё. Воспринимаю как детородную машину, а не как женщину.
– Как ты с таким комплексом в психологи подался? – возмутился Василий.
– Я же не семейным консультированием занимаюсь. В психологии, мой друг, направлений, что в твоем коммунальном хозяйстве.
«И когда они успели перезнакомиться? – подумал Аркадий. – Хотя, да, они выходят на одной станции».
– Значит ты – бабник! – отрезал Василий.
– Ага. И горжусь этим. Мне дают, я беру. И им нравится, и мне хорошо.
– Всеядное животное ты, а не мужик.
– Нет. Мальчики, так те – не для меня. Как и собачки, старушки. Ха-ха! Гей-парады пусть по Европе шагают. У меня нормальная гетеросексуальная, традиционная ориентация.
– А как же долг?
– Супружеский что ли? Супружеский долг – это обязанность, но сначала добровольная, а потом принудительная! Я предпочитаю добровольный этап.
– Ну и циник же ты!
– Циник – человек, который, учуяв запах цветов, озирается вокруг в поисках гроба. А я нормальная мужская особь, без семейных проблем и привязанностей.
– Нормальный мужик живет в семье! – Василий упорно отстаивал свою позицию.
– Герман живет по принципу: когда мужчине плохо, он ищет жену, когда мужчине хорошо, его ищет жена. Ха-ха! – выдал Костя
– Баба побабит – дело поправит, – поддержал его Аркадий.
– Семья хорошо живет, где мужик бабу любит. И ровно столько, сколько мудрости у женщины. Тебе, видать, одни стервы попадаются! Под стать тебе.
– Вася, стервы – это те, что могут сделать из мужчины вибратор и банкомат, одновременно? Меня скрестить трудно.
– Встретил бы настоящую женщину, не порол бы всякую чушь.
– Я в поисках хорошей девочки, которая умеет делать то же, что и плохая, только хорошо.
– Начитался в интернете всякой чепухи! Цитируешь, как классиков. Лучше бы детей нарожал и воспитывал.
– И утверждал: жена – это целый мир. А жена и любовница – это уже вселенная… Нет. Не для меня. Я честнее себя веду. Живу только с одной, пока есть у меня к ней любовь…
«Жена не гусли, на стенку не повесишь», – подумал Аркадий, слушая словесную эмоциональную перепалку своих соседей, Василия и Германа, не переставая, удивляться категоричной позиций каждого. Ему, как человеку, занимающемуся наукой, претила любая из высказанных мыслей. Он старался адекватно воспринимать жизнь в её многообразии. Но такие полюса мнений в одном купе… В нем заговорил исследователь.
– Нас, наверное, специально собрали вместе по какому-то знаку свыше. Неужели к своим полтинникам с гаком мы не терпим иных мнений? Кстати, а что за точка эта авиационная?
– О толерантности в отношении к женщине еще заговори, профессор! – Герман напрягся. – Мы взрослые люди. У каждого свой опыт. И вот его результат. А с точкой все просто. Когда самолет вылетает, его баки заправляют полностью. Если пролетел дальше, чем хватает горючего для возвращения назад без дозаправки, то говорят: «Прошел порог невозвращения». Этот порог называют точкой N.
– А причем тут женщины? – спросил Костя.
– Та же картина. Ассоциативный ряд. С первой женой это порог у меня наступил, как в том исследовании, и я развелся. Со второй через пять лет разбежались. Были случаи, что и месяца хватало, чтобы женщина мне разонравилась. Но по статистике где-то года три, так в среднем получается.
– Но любил-то ты всех!? – подключился Василий.
– «Я Вас любил…. Ещё быть может…»? – пропел Герман, уже немного перебрав дозу спиртного. – Надо определиться в категориях. Что такое любовь для тебя? Не факт, что Аркадий, Костя и я понимаем это чувство одинаково.
– Он прав, взгляд на любовь у всех может быть разным. Вспомните древних: агапе, сторге, филия, эрос.
– Ну ты загнул, профессор! – Не унимался Герман.
– Уже они понимали, что под одну гребенку всех стричь не надо, – добавил скульптор. У Кости была замечательная способность чувствовать малейший накал атмосферы. И умение снимать взрывоопасное напряжение.
«Наверняка у него с женой всё хорошо», – подумал Аркадий, а вслух сказал:
– Поэтому и дали различные имена тому, что мы называем любовью. Исследователи опросили не одну тысячу человек, состоящих в браке. И все счастливы по-своему…
