— Не могу я понять, о чем вы говорите, — ответила ей Джейн.
— Ну что же, скажу еще проще. Я думала, что мне нравился Джефф.
— А на самом деле он вам не нравился, так?
— А на самом деле я совершила ошибку, — продолжала Рэнди. Что точно — то точно. Ошибку она действительно совершила.
— Выходит, вы вышли замуж за Сима, но при этом хранили письмо от Джеффа.
Просто невероятно, как много взрослого презрения звучало в голосе этого ребенка.
— Я вовсе не держала его, я его выбросила.
— А я, — сказала Джейн, — подобрала.
— Письмо ничего не значило. Оно не имело никакого значения.
— А Сим знает о нем?
Еще одна растянувшаяся на целую вечность пауза с как бы повисшими в ней голосами детворы, доносящимися из «лощины».
— Нет, — сказала Рэнди.
— Бедный Сим! — изрекла Джейн.
Бедный Сим. Прошло уже десять минут после этой встречи с Джейн, и теперь Рэнди стояла в саду, делая вид, что наблюдает за детьми аборигенов. При этом ей и в голову не приходило отругать Джаму, поливавшего из шланга, который она передала ему, находясь в состоянии совершенной прострации, не только и не столько Цветы.
Лишь только тогда, когда один из малышей в приступе показного испуга, показного потому, что все здешние дети с удовольствием лезут под струю воды, заверещал уж чересчур пронзительно, Рэнди выразила свое недовольство: «Хватит, Джаму, немедленно отдай мне шланг!»
Все это время Рэнди анализировала свою встречу с Джейн, горько упрекая себя за то, что дала разговору уйти от намеченной канвы. Но это мрачное «Бедный Сим!», произнесенное ребенком, просто доконало ее.
Бедный Сим. С замиранием сердца Рэнди снова и снова вслушивалась в эти слова. С отчаянием утопающего она поняла, что говорила с Джейн совершенно неправильно, но, с другой стороны, как еще вести или хотя бы пытаться вести разговор на такую тему с ребенком?
А еще Рэнди спрашивала себя, почему она не хотела, чтобы Сим знал о письме. В конце-то концов, ну что уж здесь такого непростительного — испытывать нежные чувства по отношению к кому-то до встречи с Симом. Ведь, насколько ей было известно, сам-то Сим до знакомства с ней пережил десятки любовных приключений.
Но все дело в том, что сейчас-то он любил ее. Он любил ее, свою Миранду. Рэнди знала об этом не рассудком, а каждой клеткой своего тела, так же как и то, что сама она по-прежнему любит Джеффа.
— Дорогая, у нас что — Великий Потоп? — сказал Сим, подойдя к Рэнди. Она никак не могла понять, в чем тут причина, но от любой иронии Сима, высказанной ли в ласковом тоне или, наоборот, в виде порицания, у нее на глаза немедленно наворачивались какие-то дурацкие жгучие слезы. Так случилось и на этот раз. Ну почему она такая? Ну почему?
И как если бы он увидел эти слезы и захотел отвлечь Рэнди, Сим почти сразу же начал рассказ о Виндабилле, что лежит за горами.
— Ты непременно должна поехать в Винду, милая, чтобы почувствовать, как это бывает, когда долго нет дождей.
С видимым удовольствием он сунул ее маленькую ручку себе под локоть и повел Рэнди к усадьбе, продолжая по дороге рассказывать про невзгоды, поразившие в последнее десятилетие Виндабиллу, и про блестящие перспективы, открывающиеся теперь перед ними. Он закончил свой рассказ предложением слетать туда на этой неделе.
— Это примерно так же, как слетать к Рэмси во второй половине дня?
— Нет, нет, Миранда! Все путешествие займет два дня. Я подумал, что мы могли бы вылететь уже завтра, конечно, при условии, что ты в силах пережить разлуку со своими учениками.
— Вполне! — заверила его Рэнди. Гораздо в большей степени, чем разлуку с детьми аборигенов, она в силах пережить разлуку с теми двумя — с их бледнолицыми сверстниками. С Джейн и Джастином. А в особенности с Джейн.
Они взлетели при первых проблесках дня. Для Рэнди давно уже стали знакомым зрелищем и разбег по дорожке, отмеченной белыми перевернутыми баками, и ландшафты под крылом самолета, меняющиеся с каждой пройденной милей.
Это был самый большой перелет, который Рэнди когда-либо совершала на «Остере», и она вполне могла поверить, что по отношению к «Йенни» Виндабилла лежит в совсем ином климатическом поясе. Самолет приземлился на местности, настолько бесплодной, настолько лишенной всяких признаков жизни, что Рэнди чуть не заплакала. Даже обычно не теряющая своей зелени мимоза и та стояла без листьев. На бескрайней равнине, простирающейся во все стороны от них, не было видно ни единого стебля травы. Все это было так не похоже на «Йенни», где в пустыне все цвело и распускалось. С чувством печали Рэнди обводила взглядом этот молчаливый пейзаж. В это время откуда-то подул раздражающий кожу ветер. Он закрутил спиралью пыль и пропал. Пыль снова легла на землю.
— Неприятное зрелище, верно? — мрачно произнес Сим. — Я мог бы показать тебе и еще более ужасные картины, Миранда, но считаю, что это ни к чему.
Рэнди кивнула. Она знала, что ее муж имел в виду, и ей никак не хотелось видеть погибающие стада.
Сима и Рэнди встретила семья Мюрреев. Удивительно, но они не испытывали никакого уныния, наоборот, энтузиазм просто переполнял их. Все прогнозы, все признаки, уверяли они, свидетельствуют, что надвигается дождь. В их уютном доме Рэнди до некоторой степени освободилась от ощущения того гнетущего безмолвия. За долгие годы жизни в этих краях хозяйка дома, миссис Мюррей, жизнерадостная женщина средних лет, вполне овладела искусством ждать погоду. Климатические условия в Виндабилле, сказала она, неважные, здесь не хватает того, что позволяет развиваться другим хозяйствам, но уж если здесь возникают благоприятные условия, да еще когда в других местах их нет, то они оказываются особенно щедрыми. Господи, да, наверное, с тех пор не прошло и восьми лет… Мужчины в это время куда-то вышли. Внезапно Рэнди услышала, как к бодрому и довольному голосу миссис Мюррей добавился еще какой-то звук, рвущий удушающую тишину. Вначале она решила, что это плод ее воображения. Однако чуть позже Рэнди поняла, что не могла ей привидеться эта пыльная буря, свалившаяся на них неизвестно откуда, закружившая остатки листьев и кусочки дерева и бросившая их в окно. Неистово захлопали все двери дома. Зазвенели и задрожали стекла в каждом окне, норовя влететь в дом.
— Это подходит ураган, — радостно сообщила миссис Мюррей, — и, значит, он окажется над нами в течение ближайших четырех часов.
— Это также значит, что нам пора в путь, — добавил Сим от дверей. Он стоял там и улыбался Рэнди. — Ведь мы же не хотим, чтобы буря застала нас здесь, верно?
— Но сможем ли мы лететь? — запротестовала она. — Такой ветер…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
