– Вы… вы… я не могу поверить…
Фиона шагнула вперед.
– Никогда не пытайтесь изливать на меня ваш яд. Я из рода Маклейнов, а Маклейны умеют защитить то, что им принадлежит. В следующий раз, когда я попрошу вас уйти с дороги, сделайте это как можно быстрее.
Дверь в коридор открылась, и появились два джентльмена, которые оживленно рассуждали о достоинствах различных сигар.
Они остановились как по команде, увидев Лусинду, стоявшую в луже воды. Затем удивленно перевели взгляды на Фиону. Мило улыбнувшись, она вернула вазу на мраморный стол и принялась спокойно поправлять букет.
– Боже милостивый! Леди Федерингтон! Что случилось? – Высокий мужчина шагнул к ней.
До этого он оставил дверь открытой, и теперь уже несколько человек с любопытством наблюдали за этой сценой.
Фиона сделала книксен перед Лусиндой.
– Спокойной ночи, леди Федерингтон! Если вы хотите найти комнату по приведению в порядок одежды, то она внизу налево.
– Вы… вы… – Голос Лусинды сорвался.
В коридоре собралась толпа зевак. Некоторые из мужчин выглядели расстроенными, даже рассерженными, зато почти все женщины не могли сдержать улыбок.
Приподняв юбки, Фиона переступила через лужу на полу.
– Извините, меня ждет Джек.
Лусинда наградила Фиону таким злобным взглядом, что стоящий рядом с ней джентльмен невольно отшатнулся.
– Вы еще пожалеете об этом!
– Желаю всяческих успехов, – холодно отреагировала Фиона. – Буду готова и буду ждать.
Она нашла Джека у стола с освежающими напитками. Он извинился перед джентльменом, с которым разговаривал, и повел ее в главный зал. Толпа закрывала Лусинду от Джека.
– А что это там происходит? – поинтересовался Джек, когда они забирали свои плащи.
– Кошка перевернула вазу с цветами.
Они вышли наружу: над головой сверкали молнии, налетали порывы ветра, в воздухе пахло сиренью.
Джек с подозрением посмотрел на небо:
– Фиона?
– Это, должно быть, Грегор, – сдержанно ответила она.
– Никогда не пахло сиренью во время его гроз.
– В самом деле? Странно. – Она обрадовалась, что к ним в этот момент подъехала карета.
Похоже, слова Фионы не убедили Джека. Они не доехали до конца улицы, как пошел дождь. Джек посмотрел на крышу кареты.
– Ты уверена, что все в порядке?
– Абсолютно. Я никогда в жизни не чувствовала себя настолько бодрой и энергичной.
Он нахмурился:
– Бодрой и энергичной? Какой-то странный подбор слов.
Фиона улыбнулась:
– Я рада, что мы едем домой. – Она подвинулась на сиденье и прижалась своим бедром к его.
Хотя было трудно в темноте разглядеть выражение его лица, Фиона ощутила перемену в атмосфере. Осмелев, она положила ладонь ему на колено и стала водить пальцами вверх и вниз.
Рука Джека внезапно схватила руку Фионы, и он прижал ее между своих ног. Глаза ее округлились, когда она ощутила пальцами твердую выпуклость.
– О Боже, я вижу, ты тоже рад тому, что мы едем домой!
Глаза у Джека потемнели, он заключил ее в объятия, которые не размыкал до тех пор, пока они не доехали до Кинкейд-Хауса. Фиона даже не имела возможности привести в порядок свое платье, когда лакей открыл дверцу кареты.
Выйдя из кареты, Джек понес ее внутрь дома по лестнице, не переставая при этом под плащом ласкать ей груди и живот, отчего ей казалось, что она может задохнуться.
Спустя несколько часов Фиона лежала, уютно устроившись рядом с Джеком. Он спал, его широкая грудь мощно вздымалась и опускалась, кожа еще оставалась горячей после их взаимных стараний.
Она удовлетворенно вздохнула. Пусть Лусинда Федерингтон ухмыляется. Пусть Алан Кемпбелл распространяет какие угодно слухи. Она никому не позволит разлучить ее с Джеком. Возможно, между ними не тлюбви, но у них есть доверие друг к другу и несомненная страсть, что делает их любовные игры удивительно яркими и незабываемыми.
Фиона закрыла глаза, близость теплого тела Джека располагала ко сну. И она удовлетворенно заснула.
Глава 14
Белая Ведьма думала приручить надменных Маклейнов своим проклятием и на первых порах преуспела. Они едва не погубили друг друга. Но она не учла упрямства Маклейнов. Они никогда не признавали поражения. Ни в любви, ни на войне.
Старая Нора из Лох-Ломонда – трем своим маленьким внучкам однажды холодной ночью
На следующее утро Фиона принесла корзинку с шитьем в гостиную. После неторопливого завтрака Джек заявил, что собирается уйти, и она испытала легкое беспокойство. Она нисколько не сомневалась, что ее столкновение с Лусиндой Федерингтон активно обсуждается в свете.
Она придвинула стул к окну, где было посветлее, вынула небольшой кусок кружева и принялась за работу.
Время шло, и, когда она посмотрела на небо, солнце было уже высоко над головой. Фиона взглянула на часы над камином. Да, уже становилось поздно! Грегор и Дугал говорили, что собирались устроить с ней прогулку на лошадях в парке, и ей хотелось провести какое-то время с братьями. Сейчас, после смерти Каллума, она жалела, что мало общалась с ними.
Вспомнив Каллума, Фиона задумчиво улыбнулась. Ему бы понравился Лондон. Он всегда хотел побывать в нем.
На Фиону накатила волна грусти, но она заставила себя сосредоточиться на кружевной шляпке, над которой трудилась, и окинула ее критическим взглядом.
– Смотрится красиво.
Вздрогнув, она обернулась и увидела Джека, прислонившегося к дверному косяку и скрестившего на груди руки. Он был одет в костюм для верховой езды: китель плотно облегал его широкие плечи, бежевые бриджи заправлены в высокие сапоги, отполированные до зеркального блеска.
По выражению его лица Фиона попыталась понять, узнал ли он что-либо о ее столкновении с Лусиндой, но лицо его было непроницаемым.
– Я не слышала, как ты вошел, – сказала она.
Он оторвался от дверного косяка и направился на середину комнаты.
– Это потому, что я прошел через заднюю дверь, со стороны конюшен.
– Понятно. – Фиона теребила рукоделие, чувствуя себя несколько смущенной.
Джек подвинул к себе стул и сел.
– Фиона, я должен задать тебе один вопрос.
Она сделала вид, что очень занята распутыванием узла на нитке.
– Да?
– Да. Я слышал одну очень интересную сплетню.
Проклятие! Она продолжала распутывать узел.
– Фиона, ты ничего не забыла рассказать мне вчера вечером?
– Забыла? Нет, я так не думаю. – Опустив голову, Фиона стала копаться в корзинке для шитья. Ей требуется голубая нитка… Ну вот. – У меня совсем закончились голубые нитки. – Она вскочила на ноги. – Я пошлю горничную за ними на рынок.
