11.05 имели место дальнейшие переговоры между командиром корпуса и морским комендантом. Командир корпуса обращал внимание на то, чтобы не повторялись просчеты, имевшие место при посадке на корабль командующего армией в прошедшую ночь. Морской комендант заверил, что посадка штаба корпуса на корабль к наступающей ночи будет лучше подготовлена и обеспечена.
Во время переговоров морской комендант предложил, чтобы посадка началась в 20.00, ибо она будет продолжаться полтора часа и, таким образом, скоростной катер до восхода луны сможет уйти из зоны артогня противника и прожекторов. Командир корпуса заявил, что перенос своего командного пункта он не будет делать, но все же согласился, что с 20.00 все работники, без которых можно будет обойтись, будут грузиться на корабль.
Во второй половине дня 11.05 морской комендант сообщил, что он в 20.00 на борту одного скоростного катера выйдет в море, чтобы лично руководить подачей кораблей к причалам. Он заверил, что, согласно договоренности с командиром корпуса, в 20.00 будут готовы два скоростных катера для посадки штаба корпуса, а также плавсредства для доставки людей на катера.
В 20.00 люди, не нужные на КП, были отправлены для посадки на корабли. Около 21.30 должна была быть развернута радиостанция на скоростном катере, и командир корпуса, несмотря на ранение, начал передвижение к месту посадки. Начальник штаба корпуса с частью людей оставался на переднем КП до 22.30. До этого времени на месте посадки не было ни слышно, ни видно ни скоростного катера, ни баркасов. Противник действовал: отдельные артснаряды с восточного направления рвались вблизи места посадки; частичное освещение одним прожектором с мыса Фиолент, а также отдельные сбросы бомб и обстрел бортовым оружием с самолетов вокруг, но все это было незначительным. Через представителей моряков - один офицер с группой радистов (два человека), которые находились вблизи места посадки, и через работников штаба корпуса стало известно, что около 20.00 морской комендант на скоростном катере в сопровождении двух скоростных катеров вышел в море, но, в связи с огневым воздействием противника, в 21.30 катера далеко отошли от берега. Безусловно, мы рассчитывали, что после окончания обстрела они немедленно вернутся обратно.
Передний край обороны в 23.00 был оставлен войсками. Руководящий штаб корпуса ждал появления катеров до 11.15 12.05, но напрасно: они не появились. Затем мы отправились к причалу пешком, где основная масса людей с 2.00 до 4.00 была посажена на баржи и другие плавсредства.
Действительно, руководящему штабу корпуса не удалось, как было договорено, погрузиться на скоростные катера, а поэтому не было связи с командованием флота на Черном море и с группой армий и не удалось проследить за посадкой на корабли лично.
В первом часу ночи 12 мая разведчики 85-го гвардейского стрелкового полка 32-й гвардейской стрелковой дивизии гвардии сержант И. Копылов и красноармеец Н. Федотычев захватили в плен немецкого солдата{29}, который сообщил, что есть приказ войскам с четырех часов 12 мая начать отход на м. Херсонес для эвакуации. Такие же данные сообщили и пленные, захваченные в эту ночь на других участках.
Командующий войсками фронта генерал Ф.И. Толбухин, с целью воспрепятствовать отходу и эвакуации войск противника, принял решение начать ночной штурм его обороны.
После короткого налета, в котором участвовало до 1 000 орудий и минометов, войска Приморской армии генерал-лейтенанта К.С. Мельника, 10-го стрелкового корпуса генерал-майора К.П. Неверова из 51-й армии, и 19-го танкового корпуса полковника И.А. Поцелуева, при поддержке гвардейских минометных частей и ночной авиации в 3 часа ночи начали наступление, прорвали оборону противника и начали его преследование.
С рассветом 12 мая ночных бомбардировщиков сменила дневная авиация. Войска противника продолжали оказывать упорное сопротивление, но выстоять не смогли.
Первыми подняли красный флаг на Херсонесском маяке танкисты б-й отдельной гвардейской танковой бригады полковника В.Ф. Жидкова.
Находившиеся в бухтах суда противника, которые привел контрадмирал Шульц, были потоплены огнем артиллерии, гвардейских минометных частей и бомбо-штурмовыми ударами авиации.
Стремительные действия войск 4-го Украинского фронта и Черноморского флота сорвали запланированную эвакуацию противника. К 12 часам 12 мая 1944 г. советские войска закончили пленение немецко-румынских войск в районе м. Херсонес: всего 21 200 солдат и офицеров, в том числе командующий войсками противника в районе м. Херсонес командир 73-й пехотной дивизии генерал-лейтенант Бёме, командир 111-й пехотной дивизии генерал-майор Э. Грюнер. Среди убитых обнаружен труп командира 336-й пехотной дивизии генерал-майора Хагемана.
За период прорыва Севастопольского укрепрайона и жончательной ликвидации остатков крымской группировки юотивника с 7 по 12 мая его потери составили только убитыми более 20 000 солдат и офицеров. Взяты в плен 24 361 солдат и офицеров{30}. 13 мая 1944 г. в журнале боевых действий группы армий "Южная Украина" ее командующий генерал Шернер записал, что "он лично убежден в том, что флот оказался не в состоянии организовать вывоз последних войск, многие суда проявили полную неспособность к действиям, многие суда вернулись порожняком".
Он требовал, чтобы прокурор расследовал вопрос об эвакуации из Крыма{31}. Выводы Шернера подтверждаются многими документами немецкого военного архива, относящимися к последним дням эвакуации.
Много месяцев после трагедии 17-й армии продолжалось расследование ее обстоятельств и переписка по этому поводу. Армия обвиняла флот, флот армию.
Дело WF-03/5072. лл.891-893: Совершенно секретно.
Только для командования
Командующий 17-й армии
Оперотдел, No 2360/44. сов.секр.
Штаб, 16.05.1944 г.
Штамп: Дневник боевых действий.
Приложение No 5402. д
Относительно: No 2338/44 от 13.05.1944 г.
Касается: Действий ВМФ при эвакуации Севастополя.
Штамп: Вх. No 1953/44, 17.05.1944 г.
"Южная Украина"
Командующему войсками группы армий "Южная Украина"
В дополнение к отправленному донесению армии об отсутствии организации ВМФ при эвакуации с мыса Херсонес прилагаются доклады коменданта крепости Севастополь (ему была поручена подготовка посадки на корабли), а также командира 770-го инженерно-понтонного полка. Из этих докладов видно:
1. Все было оговорено до мелочей и были отданы соответствующие приказы о посадке на корабли. Воинские части все это полностью выполнили.
Морское командование в течение 11.05 по непонятным причинам внесло изменения, многие из которых для коменданта крепости были просто непонятны. После протестов коменданта крепости и офицера связи группы посадки на корабли частей генерала Рейнгарта многие изменения были отменены, восстановлены положения, по которым было договорено раньше. Предусматривало ли такие изменения в приказах морское командование - это нужно еще выяснить.
2. Странно, что морское командование первоначальных разработчиков по вопросам посадки на корабли отправило раньше на сушу, тем самым подготовка к эвакуации была серьезно затруднена.
3. После неудачи с подачей транспортов 10.05 утром морское командование пыталось добиться этого при помощи "плавающего штаба", что было неправильным решением. Выполнение приказов было полностью нарушено. Доклад командира инженерно-понтонного полка дает полное представление о неспособности этого штаба. Действительно, в решающую ночь с 1,1 на 12 мая он не то, что командовал, а наоборот большую часть транспортов задержал и пустыми отправил в Констанцу. Как раз в то время, когда большая часть войск начала отходить от линии фронта, сам "плавающий штаб" ушел в направлении Констанцы. Высказанный в их донесении домысел, что мыс Херсонес находился уже в руках противника, легко можно опровергнуть. Необходимо отвергнуть и положение в докладе ВМФ о том, что мыс Херсонес нельзя было определить из-за "тумана и дыма", что затрудняло, мол, причаливание к берегу. Связь между морским командованием и "плавающим штабом" вообще отсутствовала. Поведение этого штаба и командира быстроходного катера 11.05 требует безусловно дополнительной проверки.
4. Армия должна потребовать точного расследования действий морского командования.особенно в ночь с 11 на 12 мая. Морское командование сделало следующее:
а) Командир корпуса, группа управления и радиостанция 49-го горнострелкового корпуса не были посажены на судно, как это заранее было договорено, а, наоборот, без уведомления оставлены на берегу, вследствие чего был выключен на длительное время аппарат управления сухопутных войск.
б) Катер, который перебросил всю эту группу 49-го горно-стрелкового АК на скоростной катер, не был возвращен к берегу и по непонятным причинам было приказано этот катер потопить. На этом же катере находились совершенно секретные документы и планы минирования Черного моря, и это необходимо особенно подчеркнуть.
