Самым тревожным и волнующим было то, что сегодня, впервые за все время, Виктор дотронулся до нее… схватил ее за локоть и сорвал с нее браслет! И она в эту секунду почувствовала себя слабой и беззащитной, но что самое удивительное, ей понравилось это ощущение! Может быть, потому что в это мгновение что-то такое произошло и с ее телом там, внизу… Ей стало так тепло и… захотелось подчиниться! Словно с браслетом Виктор похитил и ее свободу и овладел частью ее самой.
При воспоминании обо всем, что сегодня произошло, Рейну охватила слепая ярость и… растерянность. Кто же он такой конунг Виктор Храбрый – Бог или демон, ее спасение или погибель? Кто бы он ни был, он был угрозой, потому что Рейна чувствовала – отныне для нее начинается борьба не только за жизнь, но и за саму ее душу…
После церемонии похорон Сигурда и Магнуга Виктор, стоял на причале со Свеном, долго смотрел на пылающую ладью, медленно дрейфовавшую к выходу из фьорда, туда, где были волны холодной Атлантики.
Виктор размышлял о бесцельности гибели двух людей, у него в душе боролись противоречивые чувства от гнева до скорби и полной растерянности. «Что-то надо с этим делать, – говорил он себе. – Эта бессмысленная война не должна продолжаться. Если он будет медлить, то скоро вслед за воинами начнут гибнуть женщины и дети».
Наконец Виктор решительно сказал:
– Эту войну нужно прекратить.
– Что же ты предлагаешь сделать, ярл? – спросил его Свен.
Лицо конунга стало твердым и суровым.
– Я отправлюсь в поселок к Вольфгарду и поговорю с ним, как воин с воином. Может быть, нам удастся заключить мир.
Лицо Свена изменилось.
– Ярл! Ты с ума сошел! Это будет обозначать для тебя верную смерть. Если ты сам сунешься в лапы Вольфгарда, тебя просто убьют.
– Не пытайся мне возражать! – хмуро ответил Виктор. – Я принял решение и не изменю его.
ОДИННАДЦАТЬ
– Ярл! Это сумасшествие! Ты не должен один отправляться в поселок Вольфгарда! – воскликнул Свен.
– Это единственный способ покончить с войной! – твердо ответил Виктор, и больше они об этом не говорили до обеда.
Однако, в полдень после того как викинги немного передохнули от всех ночных волнений и начали вставать после короткого обеденного сна, Свен снова попытался отговорить конунга от его безумной затеи. Оба они в этот момент уже находились на пристани, где возле корабля, на котором сегодня ночью им пришлось отражать врагов, ожидали несколько воинов.
– Ярл, у Вольфгарда нет совести, – увещевал Свен. – Он настоящий зверь, без чести. Он отверженный, и объявлен вне закона. А прошлым летом он даже отказался посетить Тинг!
– Как, опять Тинг? – нахмурился Виктор.
– Наше народное собрание всех жителей Ванахейма собирается каждое лето по примеру Исландского Альтинга. Там разбираются споры и осуждаются преступники. Во время собрания в месяце Сенокоса Вольф гард и его род отказались явиться и выслушать твои претензии по поводу их постоянных нападений на наших людей. И тогда совет объявил Вольфгарда вне закона, хотя это ничего не изменило – род Вольфгарда укрыл своего вождя, и теперь они совершают свои набеги, убивают и грабят наших людей.
Виктор сурово возразил:
– Вне закона он или нет – это неважно. Знаешь пословицу – «Если гора не идет к Магомету…»
– Что, что? – изумленно посмотрел на него Свен.
– Э-э-э… неважно.
Мужчины прошли по сходням на корабль, и дракар медленно стал отчаливать от причала. Виктор и Свен угрюмо молчали, пока кормчий, ворочая веслами, выводил корабль на глубину, а два других викинга поднимали большой парус. Виктор прикоснулся к медному браслету, все еще надетому на руку, – маленькому трофею, сорванному им сегодня ночью с Рейны. Какая же она все-таки удивительная и противоречивая женщина! С одной стороны нежная и трепетная, а с другой – грубая дикарка. Он вспомнил, как еще вчера наблюдал за ней, игравшей среди равнины с полярной лисой, а позже молившейся с полубезумным монахом на берегу горной речки. Можно только удивляться тому, что женщина, считающая себя христианкой и умеющая быть такой непосредственной превращается в ужасную фурию и убивает других людей без малейшего колебания и жалости.
Однако, в эти минуты, когда дракар тихо скользил по темно-зеленой морской воде, мысли о Рейне занимали конунга недолго. Значительно сильнее его беспокоило предстоящее противостояние с врагами. Что его ждет на том берегу фьорда? Может быть, воины Вольфгарда убьют его в ту минуту, как он приблизится к вражескому лагерю? Может быть… Виктор подумал о том, что Свен, наверное, прав, называя его решение глупым и опрометчивым, но бессмысленная смерть двух воинов переполнила чашу его терпения. Напряжение всех последних дней сказалось-таки, и он понял, что необходимы срочные меры, иначе он просто не выдержит этой жизни в постоянном ожидании кровопролития и гибели безвинных людей.
К Виктору подошел Свен и, тронув побратима за плечо, указал на приближающийся берег, где уже виден был грубо сколоченный причал и тропинка, убегающая вдаль и теряющаяся между невысоких базальтовых утесов.
– Эта дорога ведет в поселок Вольфгарда. Тебе надо пройти по ней примерно сотни две шагов. Он немного помолчал и добавил: – Запомни, ярл, мы будем ждать тебя вон за теми утесами. Когда будешь готов плыть назад или тебе понадобится помощь, – сделаешь нам знак.
По тому, как Свен многозначительно приподнял бровь, Виктор понял, что его побратим считает более возможным именно последний вариант развития событий. И тогда он расстегнул широкий кожаный пояс с мечом в ножнах и передал его Свену.
– Сохрани это до моего возвращения. У того от изумления отвисла челюсть.
– Ты осмеливаешься без оружия сунуться в пасть дракону?
– А ты думаешь, я смогу справиться с десятками вооруженных воинов, если пойду к ним с мечом и дело дойдет до драки? – возразил Виктор и мрачно посмотрел на тропинку, которая, вполне возможно, могла стать для него дорогой в ад.
– Может быть, то, что я приду к Вольфгарду безоружным, будет моей единственной защитой. Свен возвел глаза к небесам и произнес:
– Надеюсь, что Один нам всем поможет, а Локи хоть сегодня будет где-нибудь подальше.
– Аминь, – закончил, криво усмехнувшись, Виктор, и они опять замолчали.
Между тем кормчий подвел корабль к пристани Во-льфгарда. Вдалеке виднелось несколько рыбачьих лодок, однако, конунг заметил, что вражеского дракара нигде не было поблизости; возможно люди Вольфгарда отправились на нем в открытый океан охотиться на тюленей или рыбачить.
Спрыгнув на дощатый настил причала, Виктор помахал своим воинам и проводил взглядом дракар, а затем повернулся и пошел вверх по крутой тропинке. На сердце у него было тяжело, на какое-то мгновение ему даже захотелось вернуться, но он подавил это желание и решительно двинулся вперед. Виктор был разумным человеком, и, если только сегодня ему удастся собрать всю свою волю и смелость в один кулак, его доводы смогут одержать верх над дикими инстинктами средневековых людей.
