Утратив после Сталинграда стратегическую инициативу, но показав весной 1943 года все-таки еще свои возможности, Гитлер, однако, не мог смириться с тем, что инициатива теперь останется у Красной армии. Мало того, его постоянно преследовала идея реванша за сталинградский котел. Надо было хоть как-то реабилитировать себя в глазах немцев. И вот выдался такой случай.
Группа немецких армий «Центр» под командованием фельдмаршала Клюге, удерживая Орел, своими главными силами глубоко вдавливала линию фронта на восток и, нависая с севера над Курском, создала тем самым орловскую дугу. Одновременно группа армий «Юг» под командованием фельдмаршала Манштейна в ходе весенней эпопеи (которая разыгралась в районе юго-западнее Харькова) вынудила наши войска отойти и оставить значительную территорию, в том числе Харьков и Белгород. Линия фронта южнее Курска была значительно отброшена на восток. Таким образом, образовалась Курская дуга с нашими войсками – она, имея в центре Курск, значительно выступала на запад. Этот выступ (120 км по фронту и 200 км в глубину), конечно, вызывал у немецкого командования соблазн «подрезать» его под основание, окружить и, в конечном итоге, уничтожить группировку наших войск. Тем самым можно было бы устроить второй Сталинград, но уже для советской стороны. Немецким командованием и был составлен такой план действий. Он предусматривал нанесение удара с севера – из района Орла и с юга – из района Белгорода. По этому замыслу ударные клинья врага должны были сомкнуться далеко восточнее Курска. Тем самым достигалась цель окружения крупной группировки наших войск.
Но надо отметить, что, несмотря на дерзкую идею, Гитлер уже не тешил себя авантюристическими помыслами о покорении России. Он больше думал, как выпутаться из этой истории, сохранив свое лицо и тем более не допустив разгрома Германии. Очевидно, Сталинградская битва его надломила. Плюс тяжелая внутриполитическая обстановка в Италии, где как раз уже свергли Муссолини, а дуче был главным союзником Германии. Об этом свидетельствует немецкий генерал Типпельскирх в своей книге «История Второй мировой войны 1939–1945» (М., 1974). В частности, он писал, что в одной из речей перед наступлением под Курском Гитлер заявил о своем твердом решении перейти к стратегической обороне. «Германия, – сказал он, – должна отныне изматывать силы своих врагов в оборонительных сражениях, чтобы продержаться дольше, чем они; предстоящее наступление имеет целью не захват значительной территории, а лишь выпрямление дуги, необходимое в интересах экономии сил. Расположенные на Курской дуге русские армии должны быть уничтожены – нужно заставить русских израсходовать все свои резервы в боях на истощение и тем самым ослабить их наступательную мощь к предстоящей зиме».
Немецкое командование отдавало себе отчет в том, что позиционная оборона не удовлетворяла требованиям поставленной цели – изматывания противника, пишет далее Типпельскирх. Фактически она изнуряла свои силы значительно больше, чем силы противника. В то же время генерал отмечает, что разведка русских, конечно, обнаружила подготовку войск вермахта к наступлению и, разумеется, русские приняли необходимые контрмеры. Правда, он лукавит, совершенно ничего не говоря о нашей контрподготовке, которая была лейтмотивом нашей Ставки ВГК.
Буквально за несколько часов до начала немцами артиллерийской и авиационной подготовки наши тысячи орудий минометов и самолетов наносят мощнейший удар по изготовившимся к наступлению войскам противника – по их живой силе, скоплениям танков, огневым позициям артиллерии и пунктам управления. В результате немецко-фашистские войска понесли значительный урон и не смогли сразу прорвать нашу оборону. Вводя все новые и новые резервы, немецкое командование все-таки рассчитывало выполнить приказ фюрера – окружить и уничтожить наши войска в районе Курска. Конечно, достигнув этой цели, они решили бы важную стратегическую задачу – получение определенной реабилитации за катастрофу под Сталинградом. Но повергнутым в Сталинградской эпопее не суждено уже было подняться с колен. 9-я немецкая армия, наступавшая с севера, продвинулась всего лишь на 12 километров, а 4-я танковая армия, нанося удар навстречу с юга, прошла 35 километров и заглохла.
Немцы начали свои атаки 5 июля. А уже 12 июля, отразив главный удар противника, но фактически в самый разгар сражения, наши войска Западного и Брянского фронтов перешли в контрнаступление севернее и восточнее Орла. Затем к ним подключается Центральный фронт, который наносит удар с юга. Красная армия продвигалась стремительно. Противник понял, что удерживать прорванный на нескольких участках фронт нет смысла. Прикрываясь мощным заслоном и неся огромные потери, немецкое командование делает попытку отвести свои войска на линию восточнее Брянска.
3 августа на южном фасе Курской дуги, после мощной артиллерийской и авиационной подготовки, войска Воронежского и Степного фронтов тоже перешли в контрнаступление. А в последующем к ним присоединился и Юго-Западный фронт. 5 августа 1943 года в столице нашей Родины Москве впервые прогремел артиллерийский салют. Он был посвящен нашим войскам, которые освободили Орел и Белгород.
Гитлер и немецкое командование в очередной раз были потрясены развитием событий. Мир восхищался доблестью советских Вооруженных сил и нашим советским народом. Касаясь событий под Курском, Ф. Рузвельт 29 июля по радио сказал: «Русские не только ликвидировали это наступление, но и продвинулись согласно своим собственным планам… Спасая себя, Россия рассчитывает спасти весь мир от нацизма. Мы должны быть благодарны этой стране, которая сумеет также быть хорошим соседом и искренним другом в мире будущего» («За рубежом», 1970, № 19, с. 5–6).
В ходе Курской битвы хорошо проявила себя связка действий группы фронтов, которые на этом направлении подключались в определенное время к месту проводимой стратегической операции. Вот и наш Юго-Западный фронт, подключаясь, конечно, использовал результаты этой битвы. Но все делалось в развитие общего стратегического замысла.
Разрабатывая летне-осеннюю кампанию 1943 года, Ставка ВГК Советского Союза, располагая к этому времени более 400 стрелковыми и кавалерийскими дивизиями и 28 танковыми и механизированными корпусами плюс резерв: 20 стрелковых дивизий и 8 танковых и механизированных корпусов («История Второй мировой войны 1939–1945 гг.», М., 1976, т. 7, с. 189–190), приняла решение нанести главный удар на Юго-Западном стратегическом направлении. Поэтому на этом участке фронта, который составлял одну треть от всего советско-германского фронта, были решительно сосредоточены основные силы Красной армии: 50 процентов личного состава, свыше 40 процентов артиллерии и минометов, около 70 процентов танков и более 50 процентов боевой авиации.
В июле 1943 года эта стратегическая операция началась двумя фронтами, затем подключился еще один. А во второй половине августа на линии в 2000 километров наступало уже восемь фронтов. Растерявшись и стремясь, очевидно, поступить так, как это сделал Сталин под Сталинградом, Гитлер тоже помышлял отдать приказ: «Стоять до последнего». Но, проведя консультации со своими генералами и, в первую очередь, с командующим группой армий «Центр» генерал-фельдмаршалом Клюге, Гитлер понял, что из этой затеи ничего не выйдет, так как войска не смогут выполнить этот приказ, а сам фюрер может понести большой морально-психологический урон. Поэтому он отдает распоряжение о строительстве быстрыми темпами основного рубежа обороны, который должен проходить по реке Днепр.
Гитлер, как ни странно, еще на что-то надеялся. Он появляется в конце августа в Виннице и, разобравшись в обстановке с командующим группой армий «Юг» фельдмаршалом Манштейном, обещает ему 12 дивизий, однако, не выполнив этого обещания, через несколько дней разрешает отводить войска на подготовленные рубежи. В начале сентября уже в Запорожье Манштейн докладывает о плачевной обстановке и выдавливает из фюрера разрешение вести «подвижную оборону», а фактически тоже отводит свои войска и на этом направлении.
Оценив в целом сложившуюся ситуацию на Украине, Гитлер принимает решение и 15 сентября отдает приказ об отводе группы армий «Юг» на основной оборонительный рубеж, построенный на правом берегу Днепра. Этот рубеж получил условное наименование «Восточный вал». Гитлер и его генералы считали, что это неприступная крепость и что советские войска разобьют о нее свою мощь, что приведет к полному истощению людских и материальных ресурсов нашей армии.
Также будут исчерпаны все потенциальные возможности. В целом наши Вооруженные силы должны выдохнуться, на их восстановление потребуется большое время. А этого вполне достаточно, чтобы Германия могла провести серию политических комбинаций, в основе которых должны лежать прекращение войны и заключение договора на взаимно выгодных условиях (без победителей и побежденных). Немцам, конечно, хотелось бы удержать в своих руках богатую Правобережную Украину. Разумеется, имелось также в виду, что за это время Гитлер смог бы укрепить свой военно-политический блок и пополнить потрепанные войска всем необходимым. Однако и этому плану Гитлера не суждено было сбыться.
