смерти папы, моя мама присоединилась к нему на небесах.
Тем не менее, сегодня был особенный день. Сегодня шестидесятый день рождения — точнее, должен был быть — моей мамы. Она всегда утверждала, что хотела бы отметить этот важный рубеж с большим размахом.
— Не очень-то похоже на день рождения, да? — проговорила я сквозь слезы, насильно заставляя себя говорить. — Извините, я не могла сделать лучше.
И в тот момент произошло чудо. Дождь перестал идти так внезапно, словно кто-то выключил кран.
Удивленно озираясь, я положила зонт на траву рядом с собой.
— Вау. Если этим вы занимаетесь там, на небесах, то я впечатлена. — Склонив голову набок, я посмотрела на небо. — Так не могли бы вы делать так, когда я опаздываю на работу, а на улице льет как из ведра? Я была бы очень признательна.
Тишина. Всё, что я получила в ответ. Не то, чтобы я ожидала какого-то божественного отголоска или что-то еще, говорящего: «Конечно, Мэгги».
Ну ладно, может быть, крошечная часть меня и ожидала. Согласитесь, люди, было бы очень круто, да?
— Ну, я до сих пор чудная, так что ничего нового, — сказала я родителям. Как будто бы они не знали.
Протяжно выдохнув, я расположилась на каменной скамье напротив них, благодарная плащу, доходившему до моих голеней, за то, что защищал от холодной и влажной поверхности.
— Итак. Давайте я расскажу вам о том, что нового произошло со времен нашего последнего разговора. — Я глубоко вздохнула, прежде чем начать.
— Так вот, оказалось, мой сосед Рай, который встречался с Джеком, также встречался с девушками. Не знаю, что происходит, но иногда он так смотрит на меня, что я просто… не знаю. — Уставившись невидящим взглядом на мокрую траву под ногами, я выдохнула и устремила свой взгляд ввысь. — Хотела бы я, чтобы вы послали мне знак, какое-то предупреждение, что это всего лишь флирт, а не что-то… большее.
Вдруг я осознала, что стала щуриться от бликов. Хотя все еще было облачно, но сквозь тучи стал пробиваться солнечный свет.
Рукой я прикрыла глаза и посмотрела на солнышко, пробормотав:
— Ну, блин. Теперь вы хвастаетесь.
Не говоря уже о том, что мне оставалось лишь недоумевать, относился ли их «знак» к флирту с Раем.
Или к чему-то большему.
Глава 30
Рай
Я слышал, как Мэгги собиралась этим утром — хоть и тихо — но я чувствовал, будто нынче настроен на ее волну. Я знал, что это за день, и какого его значение.
Она всегда считала, что ей предпочтительнее быть одной в этот день. Я помнил, Сара как-то упоминала, что собиралась пойти с ней как-нибудь, но сейчас у нее плавающий график и не было возможности отпроситься с работы и при этом не впутаться в неприятности.
Сегодня у мамы Мэгги шестидесятый день рождения, и, насколько я помню, Мэгги что-то упоминала о желании ее матери закатить большой праздник. Они обсуждали вечеринку и многочисленные десерты, так как ее мама была большой сладкоежкой.
Я спланировал это, потому что знал, что должен был это сделать. Я не мог — не хотел — позволить Мэгги быть одной в этот день.
В это мрачное и дождливое утро я следовал за ней в нескольких метрах от нее, когда она шла по Южному Бродвею и, когда она зашла в цветочный магазин, я осторожно прошмыгнул в пекарню, что находилась неподалеку.
— Доброе утро, Райленд, — поприветствовала меня Мишель, владелица Sweets N Treats. Я схватил с прилавка коробку с пирожным, положил сверху две пластиковые вилки и протянул карту для оплаты. Подписав чек, я поблагодарил ее и направился к кладбищу.
У входа я увидел Мэгги, которая стояла у ворот кладбища. Я замедлился, позволив ей побыть наедине с родителями, мне не хотелось полностью испортить момент.
Я неторопливо прогуливался по остальной части Южного Бродвея, приблизившись к перекрестку на Конгресс-Стрит, когда дождь прекратился. Некоторое время я озирался по сторонам, после чего сложил зонт, появившееся небо даже было немного ярче. Я аккуратно засунул коробку под руку, обернул хлястик вокруг зонта и закрыл его, бережно взял в руки коробку, как раз когда загорелся светофор, указывая, что мне пора идти.
Войдя на кладбище, я шел через могильные участки, пока не увидел Мэгги. Она сидела на скамье лицом к могильным плитам родителей. Ее губы двигались, видимо, она говорила с ними. Должно быть, она услышала мои шаги — громкий звук утопающих в мокрой траве моих ботинок, потому что она повернулась и удивленно посмотрела на меня.
— Рай? — Она посмотрела на коробку в моих руках, а потом перевела взгляд на меня. — Что ты здесь делаешь?
— Я кое-что вспомнил. — Я обошел скамью и сел рядом с ней. Положив зонт, я протянул руку к карману плаща и достал оттуда свечу и маленький спичечный коробок. Я передал ей свечу, замешательство отразилось на ее лице, когда она взяла ее.
Открыв коробку, я показал ее маленькое круглое пирожное с надписью «С днем рождения» на нем. Я посмотрел на нее в ожидании реакции, надеясь, что она не против.
— Рай, — она произнесла мое имя сдавленным голосом. Ее глаза были полны слез. — Ты сделал это для меня — для моей мамы?
— Конечно, я сделаю всё что угодно для тебя, Мэггс. Абсолютно всё.
Она вставила свечу в пирожное, а я осторожно зажег ее, после чего убрал в карман спичечный коробок. А затем я запел.
— С днем рождения тебя. С днем рождения тебя. С днем рождения, дорогая миссис Фин… — я прервался и посмотрел на Мэгги, задумавшись, как я должен был обратиться к ней в песне.
Она улыбнулась влажными от слез губами и тихонько произнесла: «Мама», и я продолжил петь, вставив слово «мама» и закончил песню. Мы вместе задули свечу, и я поставил пирожное на скамью с другой стороны от себя. Я протянул руку в другой карман, вытащив оттуда еще одну купленную вещь, и показал ей.
— Как думаешь, твоему отцу понравится?
Вздох, когда ее взгляд уставился на маленькую машину фирмы Matchbox [25] на моей ладони, вызвал беспокойство у меня. Красный Феррари. Именно та машина, которую, как Мэгги упоминала, ее отец всегда считал машиной мечты. Ее
