Устав от шумного рынка, она шла на дамбу и наблюдала за движением в оживленном промышленном порту. Грузовые суда из Гонконга, Манилы, Иокогамы доставляли промышленные товары с Дальнего Востока: промышленное оборудование, грузовики и автомобили, химикаты, электрокомпоненты и потребительские товары — телевизоры, радиоприемники, стереомагнитофоны, калькуляторы. Большие серые суда, громоздкие и неуклюжие в воде, отправлялись в обратные рейсы, груженные продовольствием и сельскохозяйственной продукцией — чиклом, хлопком, сахаром, кофе, креветками, а также ценными минералами и металлами: медью, серой, серебром, оловом, железом и цинком. Огромные рыболовецкие суда с перерабатывающими заводами и морозильными установками на борту, с японскими, русскими и скандинавскими экипажами, бороздили эти богатые воды. Между большими коммерческими судами то здесь, то там мелькали мощные частные рыболовные шхуны, оснащенные вышками для лова тунца, сонарами, радарами и другим сложным оборудованием связи, которые зашли в порт для загрузки продовольствием и ремонта, прежде чем возвратиться со своими владельцами-спортсменами для лова больших рыб в Тихом океане: марлиня, тарпона, парусника.
Джей Джей, привыкшая к удобствам и комфорту яхты «Бель Эр», роскоши гостиничных номеров парижской «Плаза Атене», белью из натурального шелка и светской жизни, гарантировавшей внимание и восхищение, не могла здесь найти себе места. Сергей и Пасло предупредили ее, что ей не следует бродить по городу, и она вняла их совету. Масатлан в июле не был туристским центром, и появление белой женщины, бродящей по улицам без спутника, могло быть неправильно истолковано. Джей Джей пугали взгляды, обращенные к ней, хотя пока никто, несмотря на дерзость в глазах, не заговорил с ней и не коснулся ее. Впервые в жизни ее красота стала ее врагом. Впервые в своей жизни она проводила почти все свое время дома в обществе Данте и робких, бесстрастных мексиканских служанок.
Она чувствовала себя усталой и одинокой. В Масатлане было для всех какое-то занятие: отель — для Сергея, бары на набережной — для Данте, но ничего — для нее. Стоял июль, очень жаркий и влажный, и даже плавание, которым Джей Джей приучила себя заниматься ежедневно ради физических упражнений и для поддержания формы, не приносило удовольствия. Вода в Тихом океане была очень соленой и чересчур теплой. Из-за высокой влажности и полного отсутствия ветра соленая морская вода долго не просыхала на коже. Вода была неприятно вязкой, и казалось, что плаваешь не в воде, а в крови.
Сергей и Джей Джей жили в огромном доме, арендованном на год у бывшего вице-президента Мексики, в одном из самых роскошных городских кварталов. Из дома с просторным внутренним двориком, который бывает непременным атрибутом мексиканских домов, открывался превосходный вид. Из стоявшего высоко на холме дома был виден весь город Масатлан, простиравшийся внизу, и Тихий океан, уходящий в бесконечность. Роскошные закаты окрашивали дома оранжево-золотыми красками, в саду внутреннего дворика буйно росли джакаранды и дикие орхидеи, пахучий жасмин, распускающийся по ночам, красные и темно-лиловые бугенвильи. Дом был красив, но для Джей Джей это была тюрьма. Она жаждала внимания и любви. А ее брак оказался обманом. Ее муж оказался несостоятельным мужчиной, и неудачи в постели постигали его все чаще и чаще.
Вначале Сергей винил в этом напитки, усталость, деловые неприятности. Он отказывался признавать, что что-то не так, уверяя, что его неспособность — довольно частое явление. «Все мужчины проходят через такие этапы», — говорил он. Потом он начал обвинять во всем Джей Джей. Сергей сказал ей, что она чересчур требовательна, что ее аппетиты чрезмерны. Он злился на нее за ее желание и наказывал своей холодностью. И наконец он отказался говорить об этом вообще, делая вид, будто вполне нормально засыпать рядом с молодой женой, не прикасаться к ней, не желать ее ласк и любви.
За первые три месяца брака они вступали в интимную связь пять раз. И каждый раз инициатива принадлежала Джей Джей. И именно благодаря нежности, страстности, терпению и искусству Джей Джей Сергей был в состоянии вести себя как мужчина, муж, любовник. Он ненавидел ее за это.
Во вторую неделю брака его любовь обратилась в ярость, и после того, как Джей Джей ласкала и любила его, а его страсть исчерпала себя, он поднялся и методично разбил все пузырьки с духами на ее туалетном столике. Он порезался осколками стекла, и его кровь, смешавшаяся с духами, пролилась на мраморный пол. Молча он покинул ее спальню. В следующий раз Сергей сказал Джей Джей, что их отношения не имеют ничего общего со страстью, и он сейчас чувствует себя так, будто помочился в нее, а потом поднялся и ударил Джей Джей в грудь. Этот удар не причинил ей сильной боли, но вызвал у нее смятение и ужас.
Она не поняла, что же такое она сделала, что вызвала у Сергея такой приступ гнева и презрения.
— Сергей, что происходит с нами? — спросила она. — Я что-нибудь не так сделала? В чем моя вина? Что с тобой случилось? — Она хотела наконец во всем разобраться. Она приняла бы любое объяснение, любую критику. — Я не понимаю, что происходит, в чем дело?
— Джей Джей, если ты сама не понимаешь, — сказал Сергей в тот единственный раз, когда он хотя бы позволил ей коснуться этой темы, — то я не намерен объяснять тебе что-либо.
Сергей не понимал, что происходит с ним. Когда он сказал Джей Джей, что он не намерен объяснять ей что бы то ни было, он, в сущности, имел в виду, что он не может объяснить это себе самому.
— У вас депрессия, — сказал ему психиатр в Бостоне. Это было много лет назад — в начале лета. Начало, полагал Сергей, полно обещаний, сулит выбор, различные возможности, а он чувствовал лишь смутный страх, выливавшийся в депрессию. — Депрессия — это болезнь, — продолжал психиатр, — болезнь, которую можно лечить.
— Но я больше не ощущаю депрессии. Я чувствую себя хорошо. — Сергей говорил правду. Предприняв попытку самоубийства, он достиг апогея депрессии. Сейчас, две недели спустя, он чувствовал себя гораздо лучше и не мог поверить в то, что именно он проглотил все те пилюли; то был кто-то другой, незнакомый ему. — Во всяком случае, я не намерен повторять это вновь. У меня для этого достаточно силы воли.
— Сергей, сила воли никогда не излечивала этой болезни. От воли немного пользы даже для вещей гораздо менее серьезных. — Врач думал о людях, которые старались сбросить десять фунтов веса в течение десяти лет, о людях, бросавших курить, которые упорно настаивали, что им необходима лишь сила воли. Сила воли, по его мнению, была рецептом, затребованным теми, кто не нуждался в нем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
