– Я тебе поиздеваюсь, недоносок! – зарычал Конан совсем как прежде. – Что ты там вынюхал, Крысенок?
– Конан, я ведь не зря ушел тогда от вас и вернулся в Дарфар, – серьезно сказал Вайд. – Три года я сидел один в Лабиринте – но за это время я кое-чему научился. Лабиринт – не просто пещеры, набитые сокровищами, как думали вы все. Он – древнее существо, мудрое и загадочное, много знающее – и он избрал меня своим Хозяином. Помнишь, я говорил тебе, что когда-нибудь стану магом? С помощью силы Лабиринта я и вправду способен на многое. Именно Лабиринт смог почувствовать странные изменения, происходящие здесь. И я поехал в Аквилонию, чтобы во всем разобраться…
Конан, сдвинув брови, выслушал объяснения своего бывшего юнги о цели его приезда в Тарантию и о Портале. Повторенное уже в третий раз, повествование Вайда приобрело несомненную художественную ценность, но аквилонский король не имел ни малейшего намерения им восхищаться.
– Значит, эти твари лезут сюда из твоего Портала? – нетерпеливо перебил Вайда киммериец. – И ты предполагаешь, что он находится в Руазельском лесу… Может, ты настолько умен, что скажешь, чья это работа?
– Точно не знаю, но почти уверен, – отозвался Вайд с вполне понятным уважением к своим умственным способностям. – Тебе имя «Бен-Аззарат» ни о чем не говорит?
Конан задумался, потом произнес:
– Кажется, еще до всей этой заварушки с демонами был у меня на аудиенции какой-то шемитский колдун, на службу просился… Не он ли?
– Он самый, – подтвердил Вайд и с наслаждением плеснул себе еще отличного вина, равного которому он не пил со времени отъезда из Кордавы. – По всему видимому, его просьба о приеме на службу – лишь предлог. На самом деле, он явился в Аквилонию, чтобы изрядно попортить кровь местным жителям. Дайана, его бывшая наложница, говорит, что после посещения твоего дворца ее хозяин ездил в Руазель – а затем из леса полезла всякая нечисть. Магическое зеркало шемита отражает странные черные ворота – думаю, так выглядит в нашем мире Портал. И потом, у Бен-Аззарата есть ритуальный перстень со Змеем…
– Знак Сета? – вскинул брови Конан. – Тогда этот старый шемит – птица посерьезней, чем показалось мне вначале.
– Бен-Аззарат использует силу Темного бога в своих целях. На это способны лишь очень могущественные маги… – покачал головой Вайд. – Одно мне не ясно: почему Бен-Аззарат, обладая такой властью, довольствовался положением заурядного придворного алхимика и прорицателя в Асгалуне? И почему вдруг сорвался с насиженного места на старости лет и поехал в Аквилонию открывать этот самый Портал? – Вайд недоуменно пожал плечами. – Видно, плохой я еще маг, если не могу понять своего собрата по ремеслу.
– Дай только мне добраться до твоего собрата, – зловеще процедил Конан. – Я уж у него за все спрошу – и за Руазель, и за Белезу, и за разоренную столицу…
Конан порывисто оттолкнул столик, опрокинув чаши с недопитым вином, и поднялся с места. Его голубые глаза горели прежним огнем, несшим врагу неминуемую гибель. Ларго невольно вскочил со скамьи и вытянулся с нелепой радостной улыбкой, видя перед собой прежнего могучего аквилонского короля.
– Эй, там! – крикнул Конан в сторону двери. На зов явился юный оруженосец, испуганно протирающий заспанные глаза.
– Живо – беги в конюшню, седлай трех лошадей и выводи к главному дворцовому входу! – приказал король, и обернулся к Вайду и Ларго: – Поедем только втроем. Этот колдун мой, и никакая сила Сета не защитит его от гнева Конана!
Потрясенные появлением своего короля, да еще верхом, стражники живо распахнули дворцовые ворота – и топот шести пар копыт нарушил унылую тишину города.
…У дома шемита все трое соскочили с коней.
– Открывайте, именем короля! – закричал Ларго, грохоча медной дверной ручкой.
Прорезанное в двери и забранное решеткой окошечко приоткрылось изнутри, и в него глянули испуганные старческие глаза.
– Хозяин болен, открывать никому не велено! – донеслось из окошечка, и оно с треском захлопнулось.
– Открывай, отродье демона! – зарычал Конан, ударив в дверь эфесом своего меча. На дереве осталась глубокая вмятина.
– Там есть другой выход! – крикнул Вайд. Ларго остался сторожить главный вход, а Конан и Вайд вновь вскочили на коней и, проехав по переулку, где до сих пор валялись останки незадачливых грабителей, оказались перед опоясывающей дворик мага стеной. Конан первый преодолел ее, и когда Вайд очутился около знакомой поленницы, киммериец уже выбил зеленую дверь и с обнаженным мечом ворвался в дом. Вайд последовал за ним.
На кухне никого не было. Выскочив к лестнице, Конан натолкнулся на телохранителя Бен-Аззарата, сжимающего в руках меч, не уступающий размером его собственному. Не тратя времени на раздумья, киммериец бросился в атаку. Вайд вытащил метательный нож, примериваясь к тому, чтобы швырнуть его в Шеки – но куда там! Король и телохранитель в сражении непрерывно менялись местами, как кружащиеся в вихре листья, и Вайд не был уверен, что попадет в того, кого нужно. Но Конану и не требовалась помощь со стороны. Быть может, в Шадизаре Шеки и был известным бойцом – но Конан за время своих странствий сражался со многими известными бойцами, чьи кости теперь гнили глубоко в земле. Со звоном сшибались тяжелые мечи, летели со стен деревянные полки, падали скамьи, брызгали в стороны деревянные щепки, откалываемые острыми лезвиями – а снаружи отчаянно барабанил Ларго, лишенный возможности поучаствовать в драке. Вайд, укрывшись на кухне, наблюдал за битвой двух гигантов, каждый из которых мог скрутить его самого одной рукой, и утешался мыслью, что природа, не дав ему избытка силы, наградила зато острым умом, что зачастую гораздо важнее.
Подхватив с пола большой глиняный кувшин, Шеки отчаянно метнул его в противника – но кувшин разлетелся на осколки, встретившись с мечом Конана. Переняв тактику соперника, Конан швырнул в Шеки табуретку – но могучий телохранитель отбил ее рукой и даже не поморщился. В результате перемещений Конан оказался прижат к ведущей на второй этаж лестнице. Перехватив покрепче рукоять меча, Шеки замахнулся и с радостной ухмылкой обрушил сталь на, как он предполагал, голову обреченного врага – но меч, взвизгнув, пролетел над ловко увернувшимся киммерийцем и глубоко вонзился в прочное дерево, из которого добрый плотник делал перекрытия лестницы этого дома. Ухмылка телохранителя несколько поблекла. Отбросив меч, Конан прыгнул на Шеки, схватив того за горло, и они оба со страшным грохотом повалились на пол. Король быстро поднялся на ноги – а Шеки остался лежать, закатив глаза.
Мигом взлетев на второй этаж, Конан ворвался в спальню и ногой вышиб дверь запертого кабинета шемита. Вбежавший за ним Вайд увидел в полутьме комнаты двух стариков. Бен-Аззарат, тяжело дыша, сидел на кушетке, прижав руку к груди. Рядом стоял Юшала, сжимая трясущейся рукой небольшой кинжал. Кабинет заполнял тяжелый дух больного тела, перебивающий даже запах благовоний, курившихся в глиняной чаше.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
