− И правда, дикарь, − у девушки перехватило дыхание.
− То, что было в пятницу, − вдруг заговорил о фестивале Соколов. Ви коротко выдохнула, приготовившись слушать. Парень улыбнулся, выпуская волосы из плена. − Я надеюсь, что это не последний раз, когда ты делаешь нечто подобное, − Вика открыла рот, чтобы что-то сказать, но Максим прервал её, мягко положив свою ладонь на приоткрытые губы. − Но я хочу, чтобы ты делала так только со мной. И больше ни с кем.
Ви лизнула чужую ладонь, широко провела языком по чужой коже. Довольно улыбнулась, когда Макс ошарашенно отдёрнул свою руку от её рта. Кончики его ушей привычно красиво покраснели. Какой же он очаровательный, когда смущается.
Тарасова была озадачена внезапной сменой настроения парня, но сейчас всё в порядке. Сейчас прямо перед ней смущённо краснел тот, кто ей так сильно нравился.
− Прекрати строить из себя великого соблазнителя. В этом стопроцентно виновата компашка Влада. Они тебя испортили.
− Это работает? — Максим с надеждой смотрел на Вику, ожидая её вердикта. Та решила честно признаться.
− Да.
Соколов рассмеялся.
− Тогда ладно. Приглашаю тебя на свидание. Когда ты свободна? Меня интересует ближайшее время, я не могу больше ждать.
− Через два дня, − Ви мысленно просмотрела своё расписание. Она была бы и рада освободиться пораньше, но это не представлялось возможным.
− Прекрасно. Два дня значит. Даже не думай сбежать к тому времени.
− А ты не учись всякой дурости у моего брата и его друзей. Они противные, − она спрыгнула с парты и, подойдя ближе к Максиму, обвила крепкую талию руками. Уткнулась в его шею носом, полной грудью вдыхая приятный запах. Вот так вот лучше. − Мне нравишься ты. Такой, какой ты есть. Именно то, что ты и есть ты, в тебе и привлекает больше всего.
Ви посмотрела на сохраняющего молчание парня снизу вверх. Тот крепче прижал её к себе.
− Кажется, до звонка ещё есть целых пять минут, − Вика хитро улыбнулась, то и дело переводя взгляд от небесно-голубых глаз к губам.
− Да неужели? − вскинул брови Соколов. Мысли на лице Вики было легко сейчас прочитать.
Ещё до фестиваля он решил для себя, что эта девушка — та, с которой он хочет быть. В пятницу он в этом ещё раз убедился. Максим не отпустит её. А если она надумает от него сбежать, то он обязательно найдёт и догонит.
− Тогда стоит эти пять минут провести с пользой.
Он наклонился ближе, запечатлев целомудренный поцелуй на улыбающихся губах. Ви недовольно нахмурила брови.
− Издеваешься?
− Да не… − Макса резко схватили за грудки и потянули вниз. В следующее мгновение парень ощутил требовательные губы на своих.
Вику лучше не дразнить.
24
− «И иногда любимые детки, играя в свою извечную игру «самые важные», переходят черту»….
− Что?
− «Она кричит стихийными бедствиями и природными катаклизмами. Плачет от чёрной неблагодарности цунами и аномальными разливами рек»
− Откуда у тебя это?! − разъяренная Рита подлетает к столу, вырывая из его рук до боли знакомые розовые листы.
Рогожин улыбается. В руке осталась треть от листа А4, остальное Панкратова с ненавистью разорвала, бросая себе под ноги. Её голубые глаза горели праведным огнём, и у Миши от этой картины перехватило дыхание. По правде говоря, всегда перехватывало.
− Как ты посмел это читать? − тихо прошептала она. Слёзы обиды застилали глаза, и девушка с ненавистью смотрела на клочки бумаги у себя под ногами. Если бы можно было изорвать написанное ещё мельче, она бы это сделала.
− Разве это не твоя работа на конкурс прозы у вас на кафедре? − Миша поднялся со стула, нерешительно опустил на стол то, что осталось от сочинения. Реакция Риты была не той, которую он ожидал. Он предполагал, что девушка накричит на него или будет угрожать, но такой открытой уязвимости не хотел. Совсем не хотел. Идиот.
− Нет. Это то, что никому нельзя видеть, − зрение от слёз затуманилось, а тело слегка потряхивало. Хотелось выплеснуть накопившуюся злость.
− Ри…
− Это я! Понимаешь?! Это то, что я из себя представляю! Мои мысли, чувства! Это сокровенное! Если я забыла свои личные вещи в общей комнате, то это ещё не даёт тебе право читать их во всеуслышание и глумиться надо мной!
− Я не…
− Молчать! − она утерла слёзы руками, ещё больше размазывая тушь по лицу, губы Панкратовой болезненно скривились, выплевывая каждое слово. − Я не хочу слышать твой голос, не хочу видеть твоё лицо. Прекрати издеваться надо мной!
«Господи, что я наделал»
Миша и не заметил, как обогнув стол, бросился к девушке, крепко прижимая её к своей груди. Рита попыталась вырваться, грубо отталкивая от себя парня, но Рогожин был непреклонен. Сжимал её в объятиях крепче, шепча слова извинения.
− Я такой дурак, Рита, прости меня.
Панкратова расплакалась ещё сильнее, на каждый всхлип ударяя маленькими кулачками по широким плечам.
− Придурок.
− Прости.
− Ненавижу.
− Прости, принцесса. Я прошу тебя, больше не плачь, − Миша наклонился и оставил невесомый поцелуй на чужой макушке, потом ещё один и ещё. Рита ошеломленно замерла. Рогожин устало выдохнул. − Сохну по тебе с того самого дня, как увидел в студсовете. И веду себя как малолетний придурок, потому что не знаю, что с этим делать. Ты невзлюбила меня с первого дня совместной работы, а мне от этого хоть на стенку лезь.
Он немного отодвинулся, заглядывая в эти невозможно красивые глаза. Заправил выбившуюся светлую прядь за ухо, открывая лоб, и запечатлел там последний поцелуй.
− Не при таких обстоятельствах я хотел раскрыть тебе свои чувства, но я больше не могу молчать, − Миша нехотя выпустил девушку из своих объятий и отошёл на приличное расстояние. Ри резко стало холодно и как-то одиноко, она ошарашенно провела рукой по своим волосам, всё ещё не веря. Этот человек испытывает к ней романтические чувства? То есть она ему нравится? Прям нравится? Тогда что это был за цирк на протяжении двух лет?
Последний вопрос неосознанно вырвался у неё изо рта, застав врасплох.
− Ты же меня ненавидела, − Миша грустно улыбнулся, избегая зрительного контакта. − Это было бы слишком нагло с моей стороны. Поэтому я не знал, что могу сделать.
− Пригласить на свидание, к примеру. Или для тебя это слишком сложно?
В комнате повисла неловкая тишина.
− Что будем делать с твоим сочинением? − Рогожин осмотрел пол, усыпанный розовой бумагой. Сердце неприятно сдавило от одной только мысли о том, что он своей детской выходкой сделал больно этой девушке.
− Можно просто выбросить.
− У тебя остались ещё копии? − Миша подозрительно прищурился. Рита слишком легко отпустила вещь, которой так дорожила. То, каким взглядом она окинула пол, говорило о многом. Явное притворство в безразличии.
− Это был единственный экземпляр, но это не так уж и важно, − отмахнулась Панкратова, уходя на своё место и собирая сумку. − Я пойду домой, Ви подвезёт меня после своей тренировки, − она уже была у выхода. − Со свиданием не тяни, а то я и передумать могу. Пока.
Миша смотрел вслед удаляющейся фигурке, пока та не скрылась за дверью. После чего зарядил себе отрезвляющую оплеуху, моментально приходя в себя.
− Да, ты то ещё первобытное животное, Рогожин, − он опустился на корточки, собирая клочки бумаги. − Довести девушку, в которую влюблён, до слёз. Пять с плюсом. Просто молодец.
Он собрал все части листа и достал из ящика скотч. Эта сильная работа не может быть потеряна из-за его дурацкого инфантилизма.
«Не уйду отсюда, пока не склею всё в одно целое»
Миша разложил кусочки на столе, подбирая нужные и аккуратно приклеивая их друг к другу. Постепенно вырисовывались слова, а из слов строились предложения, и парень вновь пробежался глазами по тексту.
Рита всегда казалась ему глубокой натурой, и эта работа была прямое тому доказательство. Когда он прочитал её впервые, по телу поползли мурашки, настолько она его впечатлила. Прочитав ещё раз, он осознал весь масштаб катастрофы, который несут люди, и как плачевно это сказывается на природе. Всего лишь несколько абзацев заставили его проанализировать своё собственное поведение и побудили к принятию мер в ближайшем будущем.
