Действительно, все! Нам конец! Ян с ужасом заметил, как изменилась частота биения огонька. Она нарастала с каждой секундой, ускоряясь, словно аллюр пришпоренной лошади. Цилиндрик начал менять цвет и нагреваться. Из голубого он превратился в белый, а с секунды на секунду грозил приобрести угрожающий кроваво-красный оттенок. Нагира охнул и в ужасе выронил взбесившийся атомный аккумулятор. Прибор не успел долететь до пола. Его в прыжке подхватил Микульский. Тренированные рефлексы разведчика не дали атомной гранате разорваться у ног «головорезов».
– Ложись! – завопил Микульский, замахиваясь для броска.
В последнее мгновение в мозгу поляка сверкнула авантюрная идея. Не пропадать же добру, в самом-то деле? С этой мыслью Ян швырнул пылающий, словно огонь, источник питания прямо в бронированную дверь.
От взрыва пошатнулись стены, а всех приговоренных к смерти за компанию с грудами мусора и отбросов зашвырнуло к самому соплу плазменной горелки. Какое-то время Микульский лежал неподвижно. Солдату было очень сложно поверить в то, что он еще жив. Но когда все же прозрение снизошло, Ян запаниковал. Взрыв не остался незамеченным. Монотонный вой сирены слышался даже здесь, за толстенными стенами камеры сжигания. Ясно, как божий день, – с минуты на минуту сюда нагрянет охрана. Разведчик столкнул с себя бездыханное тело Эр-рика и, шатаясь, поднялся на ноги. Темно. Освещение в камере вырубилось. Воздух наполняли пары какой-то едкой дряни. Ян постарался не думать о том, что пары эти радиоактивные и смертоносные. Тяжело переставляя ноги, он поплелся к источнику тусклого света, который единственный напоминал, что этот обожженный, прогорклый мир еще не ад.
Кусок двери, в который угодила импровизированная граната, отогнуло взрывом. Именно из него и струилось то призрачное сияние, которое привлекло внимание Микульского. Опустившись на колени, поляк протиснулся в щель. Голова, плечи, торс… фух, слава богу, пролез!
Ян прыгнул, как только его ноги нащупали опору. Это не был прыжок дикой кошки, скорее так прыгают бегемоты, близко и грузно. Однако у оглушенного взрывом охранника аналогичный трюк получился еще хуже. Микульский первый овладел винтовкой, а припозднившийся морской пехотинец нарвался на пинок ногой, которую лежавший на полу поляк предусмотрительно поднял вверх. После мощного удара в пах американец как-то сразу осел. Чтобы закрепить успех, разведчик поднялся с пола и, кряхтя, нанес еще пару ударов. Бил так… для страховки, а совсем не для того, чтобы убить. После морунгов уж очень сложно увидеть в людях врагов. Противник распластался на полу рядом со вторым бездыханным телом. Его компаньону не повезло. Очевидно, в момент взрыва он стоял, облокотившись на запертую дверь. Взрывной волной его отшвырнуло головой вперед, и морпех оставил свой кровавый автограф на бетонной стене.
Разбитая голова солдата напомнила Микульскому о том, что он хотел сделать с того самого момента, как только увидел первого обитателя неизвестной космической станции. Времени, конечно, в обрез, но разведчик должен был это узнать. Опустившись на колени, Ян начал копаться в слипшихся от крови волосах охранника. Ничего! Череп чист, словно у младенца. Микульский призадумался. «Ничего не понимаю. Посмотрим у другого». Второй затылок ничем не отличался от первого. Рубца, который Ян надеялся найти, также не оказалось. Что же это такое? Где же страшные следы проникновения морунгов? Перед «головорезом» лежали стопроцентные люди.
– Ян, ты где? – Голова Мартинеса показалась из-под изувеченной двери. – Что там у тебя творится?
– Здесь я. – Микульский вернулся к действительности и поспешил швырнуть под нос Хорхе трофейную «М-16».
– Да погоди ты! – Каталонец даже не прикоснулся к оружию. – Давай вытягивать наших штатских. Нагира еще ничего, приклеился, как всегда, а вот Эр-рик и Дэя сдулись окончательно.
Мартинес сдал задним ходом и скрылся в проломе. Через мгновение из дыры показались безвольные руки с хищными двухдюймовыми когтями. Дэя не подавала признаков жизни, поэтому неудивительно, что Ян обошелся с ней, как с неодушевленной куклой. Просто схватил за руки и что есть силы рванул на себя. Женщина застонала, но Микульский не остановился и продолжал тянуть, пока все тело доктора не оказалось в тамбуре перед камерой.
– Терпи, терпи, – прошептал он. Разведчик нутром чувствовал, как по извилистым бетонным катакомбам сюда спешит охрана. У них практически не оставалось времени.
– Ян, держи Эр-рика.
Мартинес почему-то подал фалийца ногами вперед. Не страшно, ему не привыкать. Микульский одним рывком выдернул хрупкую фигурку пилота.
Не успело тело Эр-рика занять место рядом с Дэей, как в коридоре послышался топот ног. Два солдата. Ян безошибочно опознал бряцание тяжелых войсковых башмаков. Рука разведчика сама собой легла на спуск автоматической винтовки, но нажать его Микульский так и не решился. Грохот выстрелов поднимет на ноги всю станцию. Если взрыв мог хоть как-то проканать под аварию, то со стрельбой этот трюк никак не пройдет. Еще плохо соображая, что делает, Ян ринулся навстречу противнику. Впереди поворот. Они встретятся там. Чтобы не опоздать, поляк поднажал. Когда до изгиба коридора оставались считаные метры, «головорез» расположил винтовку параллельно груди и мысленно перекрестился.
Встреча с разведчиком стала для морских пехотинцев полной неожиданностью. Они без всякого сопротивления приняли жестокие удары в лицо – один стволом, другой прикладом. Убил ли кого-то поляк? Возможно, что и убил. А что делать? Они бы его точно не пощадили. К своим товарищам Ян возвращался хмурый и раздраженный. Завидев Мартинеса и Нагиру, он с ходу набросился на них:
– Чего стоите? Сваливать надо, пока нас снова не упрятали в топку.
– Хватит гавкать. – Мартинес понимал ситуацию не хуже компаньона. – Ты понесешь Эр-рика, а мы с Нагирой – Дэю. Только вот перевяжу ее, а то кровью истечет.
Рубаха Микульского осталась в камере сжигания и наверняка стала частью того зловонного салата, который взрыв с тщательностью миксера изготовил из мусора. Искать ее никто не стал. В дело пошло нательное белье Хорхе.
– Быстрее! – Микульский чувствовал, как летят секунды, каждая из которых добавляла в душу разведчика все новую порцию страха.
Пара калек, один недотепа плюс два практически бездыханных тела. Далеко ли они уйдут? «Нет!» – ответил сам себе Ян. Они на чужой территории. Не поможет ни оружие, ни удача, ни Бог, ни дьявол. Они обречены, если… Среди туч сверкнул луч надежды. Если не заставят преследователей поверить в свою смерть. Хотя бы ненадолго. Хотя бы до того, как сумеют осмотреться и сварганить хоть какой-нибудь план. Микульский еще продолжал рассуждать, а ноги сами собой несли его к техническому люку камеры сжигания.
– Готово! – Хорхе Мартинес громко объявил о конце перевязки. – Бинты, конечно, самопальные и легли вкривь и вкось, но кровотечение остановили и держаться какое-то время будут.
– Уходим? – с надеждой в голосе осведомился Нагира.
– Рано. – Ян указал на овальный люк. – Сначала заметем следы.
– Хочешь устроить маленький тарарам? – догадался Мартинес.
– Хочу. Только для этого мне нужен огонь. – Ян обвел взглядом распластавшиеся на полу тела морских пехотинцев. – Хорхе, здесь двое, там, в конце коридора, еще парочка. Пошарь по карманам. Ищи зажигалку или спички. Кто-то из четверых должен курить, это как пить дать.
Не дожидаясь, пока каталонец начнет шмон, Микульский сконцентрировал свое внимание на входе в технический отсек. Кодированный замок, сложный фигурный ключ и даже пломба. Разведчик постучал по металлу люка. «Узнаю братьев-американцев. Столько наворотов, а сам люк не толще консервной банки. Хоть ножом режь». Консервного ножа у Микульского не оказалось, зато по соседству с люком на застекленном пожарном щите красовался увесистый топор.
«Ну что ж, тоже хорошая штука», – подумал поляк, тремя ударами прорубив в люке солидную дыру.
– Ян, я нашел! – напугал разведчика Хорхе своим неожиданным возгласом.
– Хорошо, что нашел. Орать-то чего? И без тебя поджилки трясутся. – Микульский окончательно доломал люк и ринулся внутрь технического отсека. – Теперь найди какую-нибудь тряпку и ползи сюда.
Когда Мартинес протиснулся внутрь, Ян уже во всем разобрался. Нет, конечно, не в принципе работы горелки и не в автоматике управления, а в том, откуда подается горючее. Толстая труба, покрытая гофрированным термоизолирующим экраном, тянулась к вмонтированной в стене цистерне. Большая часть пятитонной емкости, как и заправочная помпа, наверняка находилась за толстой огнеупорной переборкой. Так что в этот отсек попадал лишь торец цистерны, на котором виднелась недвусмысленная надпись: «Внимание. Напалм».
Переглянувшись с Мартинесом, Ян взвесил в руках топор и на свой вкус начал перекраивать местное оборудование. Это тебе не люк. Сплав, из которого был сделан топливопровод, оказался необычайно вязким. Под ударами поляка он мялся, тянулся и прогибался, но дырявиться категорически не хотел. Микульскому пришлось очень и очень попотеть, прежде чем первый ручеек тягучей жидкости потек из небольшого рваного отверстия.
