А ведь поначалу её укусы не давали спокойно дышать. Мне было мучительно стыдно за то, что я наговорила Миарону. Вернее, накричала. До сих пор перед глазами шалые лица мэра и посла, которые ошарашенно наблюдали за моей истерикой.
Нола рядышком приканчивала четвертый бокал коньяка, снова и снова припоминая мне мой позор:
- Да, подруга, тебе удалось меня удивить! У меня перед глазами так и стоят перекошенные морды нашего мэра и этого, чрезвычайного. А уж когда ты вцепилась в своего супружника…
…Когда в воздухе прозвучало "Ваше императорское величество", мне показалось, что меня пыльным мешком из-за угла прихлопнули. Медленно, словно преодолевая, сопротивление воздуха, через силу, я повернулась и посмотрела на Миарона:
— Ваше императорское величество?
Миарон кивнул.
Я растерянно обвела взглядом присутствующих. Оглянулась на стоящего рядом с Миароном Дилона:
— Император?
Мой голос даже для меня прозвучал сипло и жалко. Еле слышно. Дилон даже не пошелохнулся, вытянувшись по струнке и глядя прямо перед собой. Заговорил Миарон:
— Таша, прости, что не рассказал раньше. Я на Земле не официально. Как частное лицо. Можно сказать, инкогнито. Я собирался все рассказать тебе позднее, уже на корабле.
Краем глаза я заметила, что лицо чрезвычайного от услышанного вытянулось еще больше. Мозг отметил присутствие нежелательных свидетелей, но меня уже несло:
— Император, значит? — мой голос уже почти сорвался на визг. Все ближе подкатывала истерика. Но остановится я не могла. Да и не хотела. — Рассказать, значит, собирался на корабле? А на каком, позволь спросить? Уж не на том ли корабле, на котором собирался увезти Адама, оставив меня и Еву на Земле?
— Я бы никогда так не поступил.
До меня от Нолы донеслось едва слышное:
— Ой, ду-у-урак!
Меня словно хворостиной стегнули:
— Да-а-а? А к чему тогда были все эти угрозы?
Миарон поморщился, но промолчал.
— Молчишь? Ла-а-адно. А когда ты мне собирался рассказать про участок? Случайно, не на том же корабле? Или скажешь, что это был сюрприз?
Молчание Миарона бесило все больше. Мне безумно хотелось вцепиться обеими руками в воротник его пиджака, или что там на нем надето, и трясти до тех пор, пока с его надменной физиономии не слетит эта проклятая невозмутимость.
С воинственного настроя меня сбил ошарашенный голос чрезвычайного:
— Покорнейше прошу простить меня за дерзость, ваше императорское величество, но, насколько я знаю, вы приобрели землю для своей супруги. А…
Выдержка изменила Миарону. Его серые глаза вдруг полыхнули нестерпимым ледяным огнем. На глазах он превратился из надменного засранца в величественного императора, повелителя целого космического сектора. С ледяным высокомерием, глядя сквозь чрезвычайника, он процедил:
— То, что вы чего-то не знаете, мэйз посол, не означает, что этого нет.
И чрезвычайник, и мэр Шаэ, буквально позеленели на глазах. Чрезвычайник низко, подобострастно согнулся:
— Покорнейше прошу меня простить, но ваша супруга…
— Перед вами.
В фойе воцарилась такая мертвая тишина, что я отчетливо слышала тяжелое дыхание стоящего напротив перепуганного мэра.
Миарон дал всем возможность проникнуться моментом, а потом тоном, не терпящим возражений, процедил:
— Оставьте нас.
И мэр, и чрезвычайник подчинились мгновенно. Как только они скрылись в недрах бизнес-центра, Дилон осторожно взял мою подругу под локоть и отвел к выходу. Мы с Миароном остались вдвоем:
— Таша, не злись, пожалуйста. О том, что участок уже куплен и записан на твое имя, я собирался тебе рассказать сейчас. Для того и пришел. А о своем статусе я действительно собирался молчать до последнего. Так надо. Было. — Миарон поморщился — Жаль, что не вышло. Теперь придётся ускорить отлет. На Земле я не могу обеспечить своей семье должный уровень безопасности. А о вас еще до полуночи не узнает только слепой или глухой. — на мгновение Миарон умолк, что-то обдумывая, а потом тихо спросил — Когда и где мы сможем поговорить? Теперь уже без каких-либо умолчаний и тайн. Я расскажу все.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В ответ я только фыркнула. Во мне еще говорила злость:
— Не сегодня! Я сейчас не в состоянии даже думать здраво. Не то, что слушать и принимать решения.
С этими словами я отвернулась от своего супруга и решительно отправилась к подруге.
И вот теперь мы с подругой дружно сокращали мои запасы коньяка.
Подруга еще пыталась рассуждать. А у меня был ступор. И никак не получалось решить: начавшийся так ужасно понедельник продолжился хорошо или нет? В голове никак не хотел укладываться тот факт, что Миарон, оказывается, император. Хотя, какой он, к древнему черту, Миарон. Его же Дилон называл как-то по-другому. Как именно, вспомнить не получалось.
Зато разом вспомнились все оговорки Дилона. Я горько усмехнулась. Была бы чуточку повнимательнее, не выглядела бы сегодня такой дурой. А так… Чего уж теперь грызть локти.
Из размышлений меня выдернула почти пьяная Нола:
- Да уж, подруга! Вот это ты дала! И знаешь, что, — полупустой бокал в руках подруги опасно накренился — я уже почти жалею, что тогда отправила тебя вместо себя!
Я ошарашенно уставилась на Нолу. Даже хмель куда-то подевался. А вот подходящие слова не находились. Подруга грустно улыбнулась:
- Не смотри на меня так. Это так. Мелкая зависть. — Нола отхлебнула из бокала — я прекрасно понимаю, что, даже если бы я сама отправилась на конгресс, женой императора сегодня я бы не была. Во-первых, меня, с моими аллергическими пятнами, даже с Земли бы не выпустили. Во-вторых, даже если бы я столкнулась с морунцем, я вряд ли бы позволила со мною так обращаться. Да и скрываться не нужно было бы. То есть, мерзавцу просто нечем было бы прижать меня.
Я тихо прервала ее монолог:
- Ты забываешь о самом главном.
- О чем?
Подруга выцедила последние капли из бокала и огляделась в поисках бутылки.
- О связи истинных.
Подруга разом помрачнела. Даже прекратила поиски бутылки.
- Да уж. Ее я точно в расчет не беру.
С минуту мы помолчали, обдумывая каждая свои мысли. Потом Нола осторожно поинтересовалась:
- И что ты теперь будешь делать? В связи со всем, что мы теперь знаем?
Удержать тоскливый вздох мне не удалось.
- Если честно, понятия не имею, как мне поступить. Я теперь понимаю, почему ему так нужен сын. Частично могу понять его командное поведение и бескомпромиссный тон. Миарон просто привык, что все его распоряжения выполняются безоговорочно. Но это не облегчает мне принятие решения. Адам о нем даже слышать не хочет.
- Вот кстати, Адам ведь еще не в курсе, что он наследует?
Я покачала головой. На губах прочно обосновалась усмешка. Такая горькая, что мне самой было неприятно:
- Я не думаю, что предмет наследования что-то изменит в его отношении к отцу.
Нола приподняла брови:
- Отцу?
- Как бы я к Миарону не относилась, факт его отцовства это не отменит.
— Вот как? Ну, в принципе, ты права. — Нола на мгновение умолкла, а потом, пристально глядя на меня, спросила: — А ты сама что думаешь? Как планируешь поступить? Вряд ли у тебя получится проигнорировать своего венценосного морунского супруга после публичного оглашения вашего статуса.
- Я понимаю. Как только новость дойдет до ушей госпожи мэрши, та разнесет ее по всей планете. Погоди, скоро в мои двери будут пачками ломиться желающие получить выгоду от знакомства с женой императора Моруны. — я низко опустила голову и еле слышно выдохнула — И я очень этого боюсь. Сама не знаю почему.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Меня прервал серебристо-звонкий сигнал от входной двери. Словно иллюстрация к моим словам. Нола хмыкнула:
