Я устало снова села и, плюнув на все, опустила голову на стол, смотря на эту бумагу и размышляя: что делать дальше? Если так подумать, вариантов у меня немного. Если я останусь работать у Макса, то рано или поздно встречусь с теми бандитами, а это сродни смертной казни. Сомневаюсь, что владелец клуба — какая-то важная шишка в этом преступном мире распространения наркотиков. Так что его никто не будет слушать, меня всего лишь где-то закопают и возможно не одну. Если я буду работать в клубе — мне и Максу конец, так что это не вариант. Но кредит он заплатил, а у меня нет подобной суммы, расплатиться с ним просто нечем. Даже ожерелье бабушки стоит меньше, здесь либо почку продавай, либо на панель иди, но ни первое, ни второе мне не подходит.
— Ать? — позвала сестра, но я не обратила на нее внимания, даже когда она взяла со стола бумагу и присвистнула. — Зачем ты брала кредит на такую огромную сумму, да ещё с такими высокими процентами? Ты что совсем сдурела? Куда ты его потратила?
Она бы продолжала меня пытать, если бы Макс не встал, забрал у нее бумагу и буквально вынес за дверь кухни. Как же тихо-то сразу стало! Парень вернулся за стол, взял начатую бутылку виски, что оставила Вика, и плеснул напиток себе в кружку. Я подняла руку и накрыла ее ладошкой, когда он уже собрался поднести ее ко рту.
— Ты за рулем? — спросила у него.
— А что? — с иронией спросил он.
— Не пей, — потребовала я, забрав у него кружку.
— Кажется мы больше не друзья, так что тебе не стоит давать мне дружеские советы, — процедил он сквозь зубы.
— Учитывая сколько теперь должна тебе, я почти что твоя собственность, — съязвила я в ответ. — Так что беспокоюсь, чтобы хозяин в аварию не попал.
— Не называй меня так, а то…
— А то что? — перебила я его с вызовом.
— А то я за себя не ручаюсь! — сказал он спокойно, но при этом как-то странно на меня глядя.
Мужик, это я за себя не ручаюсь! Ещё немного и сама тебя поцелую, счастье ты моё такое неполноценное! Думал мне поугрожать, решив мою многолетнюю проблему одним махом? Да мне тебя расцеловать хочется, несмотря на то, что бабушка за такое меня никогда бы не простила. Мне было бы очень стыдно смотреть ей в глаза, за такие ненормальные желания. Я опустила взгляд и, выпрямив спину, сложила руки на столе.
— По поводу работы, — начала я и запнулась, когда его пальцы коснулись моих, накрывая мои руки своими.
— Так что там по поводу работы? — спросил он, почти что гипнотизируя меня взглядом, при этом словно не замечая этого, не позволительного для «не друзей» жеста с моими руками. У нас «не друзья» получаются ещё хуже, чем друзья.
— Я буду работать на дому, в клубе появляться не хочу. Привезешь мне документы, и я постараюсь отправить тебе отчёт в ближайшее время, — я буквально выдернула свои руки и старательно отвела взгляд в сторону.
— Нет, ты будешь работать в офисе, — холодно и требовательно сказал он, из-за чего я бросила на него злой взгляд.
— Я отказываюсь.
— Там есть закрытая информация, выносить ее за пределы клуба запрещено, — холодно возразил он, игнорируя мою фразу.
— В таком случае я отказываюсь! — повторила, упрямо смотря на него.
Даже если он меня сейчас порвет на куски, это лучше того, что потом бандиты порвут нас обоих. Я не понимаю, как он вообще во все это ввязался? Клуб убыточный — это правда, но можно было по-другому держаться на плаву: уменьшив зарплаты, сократив персонал и расходы, найдя инвесторов, в конце концов! Зачем было связываться с бандитами, к тому же с такими странными и страшными?! От их главного у меня до сих пор мурашки по коже, хотя я его даже не видела. Вон как он бугая в стенку тогда впечатал, мне бы не хотелось, чтобы и меня так в стену впечатывали.
— Атя…
— Атропа Павловна, — перебила я его. Уж если сказал, что нашей дружбе конец, так пусть и обращается ко мне соответственно. — Я не хочу работать в вашем клубе, господин Фролов, либо я работаю на дому, либо…
— Либо что, Ать? — перебил он меня, продолжая называть меня как прежде.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я на него зло посмотрела, он испытующе, и никто из нас не собирался друг другу уступать. Похоже, ему от меня нужна более веская причина, чтобы согласиться на мои условия.
— Я и так работаю допоздна, второй бухгалтер на моей основной работе взяла больничный, у меня очень много работы и совершенно нет ни времени, ни сил кататься на метро в ваш клуб после работы, господин Фролов.
Судя по взгляду, своим формальным обращением я его очень даже злю, но сказать по этому поводу он ничего не хочет или не может.
— Я буду возить тебя, на работу и с работы, — выдвинул контрпредложение он.
— На байке? — скептически приподняла бровь.
— На машине, как ты теперь знаешь, я могу себе ее позволить, — хладнокровно ответил, словно ни один мой аргумент для него не важен. — К тому же тебе лучше уволиться с той работы, особенно учитывая, что твой начальник к тебе…
— Заткнись, — прорычала я, пытаясь закрыть ему рот рукой. Не хватало, чтобы сестры узнали о моих проблемах на работе.
— Или я что-то не понял, и тебя ваши отношения устраивают? Может, ты попросила меня разыграть ту сценку, чтобы вызвать его ревность? — продолжил он явно взбешенно. Мне захотелось залепить ему пощёчину, но я не из таких женщин и привыкла действовать по-другому.
— Единственный кто здесь ревнует, так это ты, — проговорила я сквозь зубы, смотря куда-то в сторону.
Мы посидели в тишине какое-то время. Зря я сказала последнюю фразу, она была лишней, как и многое из того, что я ему сегодня наговорила. Я не в себе? Такое впечатление, что кто-то сорвал мой «стоп-кран», и поэтому я так бурно реагирую. Какая ещё ревность? О чем это я? Зачем, такому как он, меня ревновать? И зачем ему понадобилось выплачивать мои долги? Мы же тогда только познакомились, зачем он погасил мой кредит? Даже не сказал об этом, пока не пришлось поставить меня перед фактом. Перестраховался?
Все же он взял меня на работу не просто так, а по рекомендации Софии, странной тетки, которую тем утром я видела впервые. Да и Зинаида ни разу за почти полгода проживания с ней под одной крышей не вспоминала свою необычную влиятельную подругу. Кажется, бандиты говорили о Софии и ещё каком-то Мише, они все замешаны? Ох, уж эта бандитская группировка, как вообще Макса в нее затянуло? Я посмотрела на него с подобием жалости и грустно вздохнула. Сказать прямо, что не могу в его клубе появляться — не вариант, он начнет расспрашивать, и тогда придётся слишком много объяснять и отвечать на вопросы, которые не гарантируют мою безопасность.
С чего я взяла, что то, что я уже ему сказала, не будет стоить жизни? Вдруг он разболтает, что я знаю, чем они занимаются в клубе? Подняла на Макса взгляд, он, похоже, изучал меня всё это время, пока я мысленно рассуждала о его благонадежности. Он показался мне хорошим человеком, пусть и излишне прямолинейным, взять хотя бы его фразу о пижаме.
Подперев подбородок рукой, посмотрела на Макса слегка устало.
— Зачем ты во все это влез? — спросила у него шепотом, не удержавшись. — Из-за денег? Или тебя шантажируют? Ты же хороший человек, Макс… Ну зачем тебе это?
Друг застыл, изучающе смотря на меня, а я, поддавшись порыву, схватила его за руку и сжала. Бабушка всегда говорила мне, что тем, кто запутался нужно помогать. Но я не уверена, что стоит это делать, когда тот, кто запутался, этого не хочет. Макс накрыл мою руку своей и, еле ощутимо наклонившись вперед, сжал ее.
— Что ты имеешь в виду? — спросил.
— Неважно, — буркнула я, отвернулась и попыталась разъединить наши руки. Вот уж действительно в моей помощи и наставлениях он явно не нуждался. Зря по идее подняла эту тему, что-то я сегодня все зря делаю.
— О чем ты вообще? — он попытался коснуться рукой моей щеки, чтобы я повернулась к нему лицом. Мне стоит провести между нами новую черту, а то так вот держаться за руки ненормально.
— Ладно, — я резко встала, провела рукой по волосам, решив, что буду делать. — У меня будет свободный график, и я буду приезжать на работу, когда у меня будет время, так тебя устроит?
