и оказываемся в обставленной дорогой мебелью гостиной бежевого и коричневого цветов. Здесь большой бар, домашний кинотеатр, бильярдный стол и огромное панорамное окно, из которого открывается вид на все, что мы проплываем.
— Тут вроде еще кухня есть и каюта.
Леша ведет меня дальше, и мы действительно оказываемся на кухне с островком посередине. Она не большая, но тут вполне можно приготовить ужин. Далее идет каюта. Это спальня, похожая на шикарный номер в гостинице: кровать размера king size, мягкий ковер на полу, комод, встроенный шкаф, женский туалетный столик и опять же огромное панорамное окно, которое можно зашторить. Отдельная дверь ведет в большую ванную, из которой виднеется джакузи.
Леша подходит ко мне сзади и крепко обнимает, целуя в макушку, пока я продолжаю с удивлением оглядывать эту неземную роскошь. Я далеко не из бедной семьи, у моего дедушки в Париже двухэтажная квартира на Елисейских полях, но это…
Это просто не передать словами.
— Ты арендовал яхту? — уточняю, слегка прочищая горло.
— Да. До конца лета она наша.
Я поворачиваюсь к Леше, оставаясь в его объятиях.
— Ты шутишь? — не верю, что это может быть правдой.
— Нет. Я арендовал для нас эту яхту до сентября.
Я, должно быть, приоткрываю от удивления рот.
— Мы можем тут жить, здесь есть все необходимое. Хочешь? — говорит на полном серьезе.
— А что мы скажем родителям? — растерянно спрашиваю.
— Что мы любим друг друга, и это навсегда.
Я утыкаюсь лицом в его грудь, чтобы скрыть довольную улыбку. Леша ведет ладонью вверх по моей спине и останавливается там, где начинается молния платья. Чувствую, как он задерживает дыхание, а затем, рвано выдохнув, приступает расстегивать молнию. Он делает это медленно, будто наслаждается процессом.
Я слегка отстраняюсь от Алексея, и платье с шумом падает на пол, оставляя меня в белом кружевном белье. Кожа тут же покрывается мурашками. В помещении не холодно, значит, это от волнения. Или от того, как Леша смотрит на меня.
Он блуждает по мне взглядом, полным восхищения, желания и любви. Кладет ладонь мне на шею и ведет ею вниз, проходясь по груди и до низа живота.
— Ты очень красивая, Наташа, — говорит хрипловатым голосом.
Я никогда не считала себя какой-то особенно красивой. Мне всегда казалось, что у меня обычная внешность. Да, у меня длинные стройные ноги, красивая фигура, грудь уверенного второго размера, правильные черты лица, но в этом нет ничего сверхъестественного. Таких девушек пруд пруди.
Но люди почему-то думают иначе. Раньше мне это льстило, но сейчас, когда я ловлю на себе сальные похотливые взгляды незнакомых мужчин, мне становится неприятно и хочется помыться. А чем старше я становлюсь, тем больше таких взглядов в мою сторону. И мне категорически не нравится то, о чем думают мужчины на улице, когда смотрят на меня. Это унизительно.
— Ты полюбил меня только за внешность? — спрашиваю с легкой дрожью. — Когда я больше не буду такой красивой, ты меня разлюбишь?
Хочется процитировать припев из песни Ланы дель Рей: «Will you still love me when i'm no longer young and beautiful?».
— С ума сошла? Я буду любить тебя всегда.
— Даже когда я состарюсь? Даже когда у меня не будет такой красивой фигуры? Даже когда у меня не будет таких стройных ног?
— Всегда, Наташа. Всегда. И в тебе много достоинств помимо внешней красоты: ты умная, добрая, искренняя…
— Я не такая умная, как ты, — нервно перебиваю его.
Леша издает легкий смешок.
— А я не такой добрый, как ты. — Аккуратно гладит меня по щеке. — Ты самый добрый и искренний человек из всех, кого я знаю. Я помню, как в детстве ты подбирала на улицах Золотого ручья брошенных котят и забирала их к себе домой.
Я смущенно улыбаюсь, вспоминая, как в детстве хотела быть ветеринаром. От Лешиных слов внутри разливается приятное тепло. Я хочу верить ему. Я хочу верить, что он полюбил меня не за мою красоту. Ведь однажды ее не будет, и что тогда?
Я набираюсь смелости и расстегиваю верхнюю пуговицу его рубашки. Потом следующую, а потом еще одну и так до самой последней.
Рубашка падает на пол рядом с моим платьем. Я провожу кончиками пальцев по его груди, ключицам, кубикам пресса, всматриваясь так же жадно, как он в меня. Алексей такой сильный. Рядом с ним хочется свернуться комочком и быть слабой беззащитной девушкой.
Леша опускает руку на мою талию и слегка привлекает к себе. Наши губы встречаются в глубоком поцелуе. Я обвиваю его шею, а Алексей делает шаг на меня, заставляя отступить назад. Я упираюсь в кровать и опускаюсь на прохладное покрывало. Он ложится на меня сверху, продолжая целовать.
Леша оставляет мои губы и принимается покрывать поцелуями лицо: щеки, скулы, лоб. Потом переходит к шее и грудной клетке с ключицами. Наш первый раз был на адреналине и страсти, сейчас же все по-другому: нежно, чувственно.
Леша по очереди спускает с моих плеч лямки лифчика, потом его руки ныряют мне под спину и расстегивают застежку бюстгальтера. Я со стоном выгибаюсь, когда его губы касаются чувствительной кожи груди. Пальцы рук начинают подрагивать от желания и нетерпения, и я слегка приподнимаюсь, чтобы расстегнуть Лешин ремень.
— Не торопись, — глухо смеется и сам принимается избавляться от всей лишней одежды, предварительно достав из кармана джинс презерватив.
Откуда он у него там!?
Я не успеваю озвучить вопрос, потому что Леша снова целует меня в губы. И делает это так, что из головы тут же улетучиваются все вопросы.
Последняя преграда в виде моих тонких стрингов падает на пол, и мы становимся одним целым.
Какое же это прекрасное сладкое чувство! Ни с чем не сравнимое.
С каждым движением удовольствие нарастает все больше и больше и в итоге накрывает
