– Ты немного преувеличиваешь, дорогая. – Стефан Мерсер осторожно погладил руку жены. – К тому же мы не имеем права забывать о том, что мы – христиане, особенно сейчас, накануне Рождества. Да, согласен, Брум не вполне обычный городок, мисс Макбрайд. Лично мне он представляется таким плавильным котлом, в котором смешались люди самых разных вероисповеданий и представители всех рас. Но мне этот город всегда был интересен. Ведь я прожил там более десяти лет, пока налаживал свой бизнес по добыче жемчуга.
– Забытый богом уголок земли, вот что такое твой Брум! – снова возразила Эдит мужу. – Я уж не говорю о том, какие нравы царят в этом городе. Никакой морали! Все эти люди движимы лишь жаждой наживы и денег!
– Но разве в других регионах Австралии творится не то же самое, мама? – резонно поинтересовался у матери Драммонд. – И разве мы, – он обвел столовую и сервированный стол широким взмахом руки, – не такие же? Или нам не нужны деньги?
– Но мы хоть ведем себя как культурные, цивилизованные люди, приверженные христианским ценностям, – бросила ему в ответ Эдит и снова повернулась к сестре: – Как знаешь, Флоренс, дорогая! Можешь отправляться в эту поездку, если уж так захочется. Но лично я сопровождать тебя туда категорически отказываюсь. А сейчас, дамы, предлагаю пройти в гостиную. Пусть тут мужчины покурят в своей компании и порассуждают о неприглядной стороне жизни в Австралии. Не возражаете?
Уже в холле, куда проследовали три женщины, Китти обратилась к Эдит и Флоренс:
– Пожалуйста, простите меня, но я все еще ощущаю страшную слабость. Если не возражаете, пойду к себе. Хочу привести себя в порядок к завтрашнему сочельнику.
– Конечно, мисс Макбрайд. Какие разговоры? Ступайте отдыхать. Спокойной вам ночи, – подчеркнуто вежливо ответила Эдит, но по ее лицу Китти поняла, что она даже обрадовалась такому повороту.
– Сладких тебе снов, моя дорогая Китти, – напутствовала ее миссис Мак Кромби, направляясь вслед за сестрой в гостиную.
У себя в комнате Китти вышла на террасу и принялась разглядывать звездное небо, пытаясь отыскать на нем Вифлеемскую звезду, предвестницу рождения Иисуса. Помнится, дома они всегда с сестрами искали эту звезду накануне сочельника. Но, при всем старании, Китти так и не удалось обнаружить Вифлеемскую звезду в ночном небе Аделаиды. Что ж, ведь Китти сейчас в другом полушарии. Вон сколько часовых поясов отделяют ее от Эдинбурга.
Она вернулась в спальню, оставив дверь на террасу полуоткрытой, ибо в комнате все еще витали запахи спиртного и рвоты. Ночь была душной, и Китти решила обойтись без ночной сорочки, осторожно скользнув под простыню в одной только рубашечке.
![]()
На следующее утро Китти проснулась от яркого солнечного света. Села на кровати и сразу же вспомнила: сегодня сочельник. Она уже приготовилась спрыгнуть с постели, как вдруг что-то большое и коричневое рухнуло на нее прямо с потолка и тут же проворно поползло по простыням. Китти издала громкий крик, увидев перед собой огромного мохнатого паука. Она замерла на месте, а паук между тем уже уверенно направился к ее груди. Она снова закричала во весь голос, что есть сил, ничуть не заботясь о том, что может переполошить своими криками весь дом.
– Какого черта? Что здесь происходит? – В комнату вбежал Драммонд, глянул на Китти и тотчас же понял, в чем дело. Натренированным движением руки он схватил непрошеного гостя за одну из его многочисленных лапок, поднял извивающееся тельце в воздух и направился на террасу, крепко придерживая паука двумя пальцами. Китти было видно, как Драммонд швырнул паука прямо через балюстраду куда-то в глубь сада. После чего снова вернулся в комнату и плотно прикрыл за собой дверь.
– Вот что бывает, когда оставляешь двери на террасу открытыми, – попенял ей Драммонд, помахав пальцем для пущей убедительности. Тем самым, которым он недавно держал паука.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Но вы же сами велели мне открыть двери на террасу, чтобы хорошенько проветрить комнату! – обиженно воскликнула в ответ Китти, чувствуя, как ее голос срывается на визг.
– Говорил! Однако же я имел в виду открыть дверь на какое-то короткое время, а не на всю ночь. Это уж явный перебор! – Драммонд недовольно сверкнул на нее глазами. – И вот, по вашей милости, я просыпаюсь на рассвете от истошных воплей. И это в сочельник! Бегу сюда, помогаю юной леди в ее несчастье. И что в ответ? Вместо благодарностей слышу в свой адрес одни упреки.
– А он… он ядовитый?
– Кто? Этот паук-охотник? Бог мой, конечно же нет! Правда, может слегка ущипнуть ненароком. Но в целом они весьма дружелюбные твари, эти пауки. И делают для нас, людей, много полезного. Помогают бороться с всякими вредными насекомыми, не дают им бесконтрольно размножаться. Так что ваш безобидный паучок – это ничто по сравнению со всякой нечистью, которой полно на северных землях, где я живу. Вот там поход в туалет, который, естественно, находится на улице, всегда сопряжен с опасностями. Там их, этих пауков, кишмя кишит, и некоторые из них действительно очень опасны. Мне приходилось, по крайней мере дважды, отсасывать яд из ран у своих гуртовщиков после того, как их покусали пауки. Особенно мерзкие твари – это пауки-кругопряды.
Китти, чувствуя, как бешено колотится сердце в груди, все же обрела прежнее умение мыслить рационально, а потому тут же решила, что Драммонд просто запугивает ее. Видно, это доставляет ему удовольствие.
– За пределами Аделаиды жизнь совсем другая. Очень отличается от той, которой живут люди здесь, в городе, – добавил Драммонд, словно прочитав ее мысли. – В глубинке речь идет об элементарном выживании. И за право остаться в живых приходится бороться, да еще как!
– Догадываюсь, как все это сложно.
– Что ж, оставляю вас для продолжения сна. В конце концов, еще только половина шестого утра. – Он кивнул на прощание и направился к дверям. – Между прочим, мисс Макбрайд, могу я поинтересоваться, вы всегда спите в одной рубашке? Или как? Моя матушка пришла бы в несказанный ужас, узнай она о подобных вольностях.
Драммонд весело ухмыльнулся и с этими словами покинул спальню Китти.
![]()
Через три часа, уже за завтраком – вкуснейший свежеиспеченный хлеб с ароматным клубничным вареньем, – миссис Мак Кромби вручила Китти увесистый пакет.
– Это тебе, моя милая, – ласково улыбнулась благодетельница. – Твоя мать попросила меня придержать подарки от домашних вплоть до самого Рождества. Я знаю, как ты скучаешь по своей семье. Надеюсь, подарки от близких не только доставят тебе радость, но и смягчат хоть немного боль разлуки с Шотландией.
– Ой! – Китти взяла в руки тяжелый пакет. Слезы тут же брызнули из ее глаз, но она быстро смахнула их.
– Вскрой же пакет, дитя мое! Мне и самой не терпится узнать, что там внутри. Ведь этот пакет был вместе со мной в течение всего нашего долгого плавания.
– А может, нужно подождать до завтра? – нерешительно спросила Китти.
– У немцев существует несколько иная традиция, – подала голос Эдит. – Они вскрывают полученные подарки именно в сочельник. Правда, мы у себя дома делаем это уже ближе к вечеру, непосредственно перед застольем. Так что вперед, дорогая! Смело вскрывайте свой пакет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Китти разорвала упаковочную бумагу, и оттуда посыпались всякие трогательные вещицы, тотчас же наполнившие ее душу радостью и умилением. Коробочка с маминым вкуснейшим песочным печеньем, разноцветные ленты от сестер, их рисунки и самодельные открытки. Отец передал в подарок молитвенник в красивом кожаном переплете. Подарок отца Китти тут же вернула в коробку, даже не удосужившись прочитать дарственную надпись.
Оставшуюся часть утра Китти посвятила домашним хлопотам. Сама предложила свои услуги. Стала учить чернокожую служанку на кухне, как надо правильно раскатывать тесто, затем принялась помогать кухарке начинять небольшие сдобные ракушки сахарной смесью из мелко нарубленного миндаля и изюма. Эту популярную в Шотландии начинку для пирогов миссис Мак Кромби специально привезла с собой из дома. А еще в сегодняшнем праздничном меню значился гусь плюс в прохладной кладовке своей очереди дожидалась индейка, которую нужно было приготовить уже назавтра. Во второй половине дня, когда снова установилась нестерпимая жара, Китти поднялась к себе, мысленно поздравила с наступающим сочельником своих близких, которые еще только-только проснулись. Ведь у них в Шотландии сейчас раннее утро. Она представила себе, с каким нетерпением ее сестрички будут ждать наступления вечера и сколько еще радостей сулят им эти два праздничных дня. Вчерашнее алкогольное опьянение все еще давало о себе знать: чувствовалась слабость во всем теле. А потому Китти решила немного вздремнуть после обеда и очнулась от сна, только когда в дверь постучали.
