– Нет, что вы, – с серьезным видом согласилась мисс Крейн.
Ведь я не сообщала об этом никому, кроме вас, да еще одной гувернантки, весьма малозаметной особы, которая остановилась у миссис Андервуд. Впрочем, она такая доброжелательная, помогла мне все помыть после ленча, и мы так славно поболтали. И она точно такого же мнения, как и мы с вами, – надо соблюдать осторожность относительно того, о чем рассказываешь полицейским. Но так нелегко удержаться и не поделиться своими мыслями.
Мисс Крейн почему-то расстроилась.
– Наружность порой так обманчива…
– А хоть бы и так, – сказала миссис Смоллетт и отправилась восвояси.
После полудня Пакер куда-то вышла, поэтому чай для пожилой леди пришлось заваривать мисс Крейн.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Во всем доме Ванделера наступил час чаепития. Миссис Уиллард, бодрая после сна, хоть и непродолжительного, заварила себе крепкий чай и к нему приготовила тонко намазанные маслом тосты. Мистер Уиллард не появлялся, впрочем, он никогда не приходил домой выпить чаю в будние дни, поэтому она ничуть не волновалась. Она чувствовала себя так, как будто страшный кошмар закончился. Альфред вел себя очень глупо, но он снова вернулся к ней. Он стоял перед ней на коленях и плакал. Карола Роланд была мертва. Миссис Уиллард выспалась и с удовольствием пила чай.
Айви Лорд вернулась из города. Она издалека видела своего дружка, который даже помахал ей рукой и улыбнулся, настроение у нее сразу улучшилось. Миссис Андервуд сразу после ленча вернулась в свою спальню под предлогом, что ей надо отдохнуть. Жиль и Меада остались вдвоем Б гостиной. Меада чувствовала себя, как будто после наркоза, который дают с целью подавить боль. Сознание вернулось, но состояние было таковым, словно ждешь и страшишься, что боль может вернуться. Как было приятно находиться в объятиях Жиля, прислоняться своей щекой к его щеке и слушать, что он говорит.
Немного погодя вошла Айви с подносом, затем она вышла, и раздался стук закрываемой входной двери. Вскоре к ним вошла миссис Андервуд и сказала жалобным голосом:
– Не могу понять, чем это занимается мисс Сильвер. Она весь день никуда не выходила из квартиры Спунеров. Меада, позвони ей и пригласи к нам на чай. Ты ведь знаешь номер.
С этими словами она упала в кресло. Пока Меада шла к телефону, она заметила:
– Удивительное дело, к мисс Гарсайд шла какая-то гостья. Я видела, как она входила в лифт.
Мисс Гарсайд наливала кипяток в небольшой заварочный чайник коричневого цвета, который заменил старинный серебряный, еще времен королевы Анны, как вдруг раздался звонок в дверь. Она открыла и с изумлением увидела перед собой какую-то незнакомку, – молодую женщину модно одетую. Она была довольно сильно накрашена, ее светлые локоны ниспадали до плеч, элегантное черное пальто, странноватая, сдвинутая набок, маленькая шляпка и светлые очки в черепашьей оправе. Она зашла в переднюю и спросила несколько жеманным тоном:
– Мисс Гарсайд?
Мисс Гарсайд кивнула.
– Не уделите вы мне минуту своего времени? Я насчет кольца.
Мисс Гарсайд закрыла дверь. Как и обычно, ее манера говорить и держаться была весьма сдержанной.
– Вы не от Эллингама? – спросила она.
Последовавшая вслед за этим беседа не отличалась продолжительностью. Спустя немного времени посетительница вышла из квартиры и вошла в лифт, а в тот момент, когда она из него вышла, ее заметила миссис Андервуд.
Женщина в черном промелькнула через холл и исчезла. Никто не слышал ни ее слова о кольце, ни ответ мисс Гарсайд. Возможно, поэтому никто не связал ее появление с неким Эллингамом или с кольцом. Оставалось лишь только догадываться о том, что произошло между ней и мисс Гарсайд за закрытой дверью квартиры. Самым важным в этом кратком визите было то, что она стала последним лицом, которое видело мисс Гарсайд в живых…
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Мисс Сильвер наслаждалась чаем. Такая красивая и уютная комната. На улице сыро и темно, а в гостиной миссис Андервуд горит свет и так тепло от камина. Айви приготовила несколько ячменных лепешек, к которым так хорошо подошел мед, присланный мистером Андервудом откуда-то с севера. Конечно, все были более или менее спокойны. Впрочем, этого следовало ожидать. Столь недавняя и ужасная смерть, хотя она не коснулась никого из близких, правда, мисс Роланд все-таки доводилась невесткой майору Армтажу. Так что было вполне естественно, что вид у него был хмурый и озабоченный, а его невеста выглядела бледной и дрожащей. Перенести такое молодой девушке – испытание не из легких. Да и для миссис Андервуд тоже, при одном взгляде на нее становилось совершенно ясно, о чем она думала. Всем им не мешало бы отвлечься от своих грустных мыслей.
Поставив перед собой эту задачу, мисс Сильвер завела легкий, мирно текущий разговор, в который она то и дело вставляла самые различные вопросы, касавшиеся всего и всех, кто жил в этом доме, так что всем сидевшим в гостиной волей-неволей приходилось отвечать на них. Особый интерес у нее вызвал мистер Дрейк, которого она видела лишь мельком.
– Какой красивый мужчина, у него такая романтическая наружность. Он очень напоминает мне кого-то. Интересно кого, вы не поможете мне…
Меада невольно улыбнулась и сказала:
– Не Мефистофеля ли?
Мисс Сильвер так и просияла.
– Конечно! Какая же я глупая! В самом деле, очень заметное сходство. Надеюсь, что это не распространяется на его характер. Что вы говорили по поводу бизнеса, которым он занимается?
Меада растерянно отозвалась:
– Не знаю…
– Никто этого не знает, – бросила миссис Андервуд. В ее словах прозвучала плохо скрытая неприязнь.
Жиль удивленно приподнял брови, тогда как мисс Сильвер спокойно заметила:
– Боже мой, это звучит так интригующе.
Миссис Андервуд вскинула голову. Ее красновато-коричневые волосы остались в прежнем безупречном положении, но ее лицо как-то покосилось, обмякло, как будто на нем отпечатался еще один десяток лет. Она сказала жестким, обвиняющим тоном:
– Никому ничего не известно о нем вообще, если Агнесс Лемминг столь неосторожна, то пусть пеняет на себя.
В следующие пять минут на долю мисс Сильвер выпало удовольствие выслушать все то, что миссис Андервуд собиралась высказать Агнесс Лемминг.
– Я видела, как они шли вместе из города. Полагаю, она знает, когда приходит его поезд, и так получается, что именно в это время она отправляется по магазинам. Даже не могу себе представить, что он нашел в ней такого, но должна заметить, если бы я была ее матерью, то прежде всего я попыталась бы разузнать о нем побольше…
Меада расстроилась, но ничего не сказала. Выдержав небольшую паузу, мисс Сильвер переключилась на беседу о другой квартире.
– Мисс Мередит – такая почтенная пожилая леди, как передала мне миссис Смоллетт, хотя она совсем глухая. Вы ее знаете? Кажется, у нее очень преданная компаньонка, мисс Крейн, но горничная – очень неразговорчивая особа. Интересно, есть ли какая-нибудь связь с теми Мередитами, о которых я слышала от своей близкой подруги. Вы не знаете, где жила почтенная леди до того, как она переехала сюда?
Меада почти обрадовалась новой теме беседы и с удовольствием попыталась ответить на заданный вопрос.
– Белл говорит, – начала она и запнулась.
– Белл? – резко переспросила мисс Сильвер.
Да. Он сказал мне, что когда мисс Мередит только переехала сюда, то всякий раз отправляясь в своем кресле на прогулку, она спрашивала, не собираются ли они в Пэнтайль. А как-то раз она сказала, что хотела бы прогуляться к Жабьему Камню. Еще она рассказывала Беллу, что привыкла жить на Славной Горе, Белл обычно помогает спускать ее кресло вниз по ступенькам крыльца, но теперь она уже не говорит так много, бедняжка.
– Очень грустно, – живо и с сочувствием откликнулась мисс Сильвер. – А сейчас расскажите мне немного о мисс Гарсайд. Я еще не встречалась с ней, но она очень меня интересует. Может быть вы знаете, какие у нее наклонности, какие привязанности?
Миссис Андервуд вскинула голову еще выше, чем прежде.
– Она возомнила себя какой-то особенной, лучше всех остальных, да, да, мы все знаем это, однако не только я, никто не может понять почему. Раньше она вела домашнее хозяйство своего брата, который, как я слышала, был профессором. Они много путешествовали – Франция, Германия, Италия, все в таком духе. Я полагаю, вот таким образом она и набралась высокомерности.
– Лемминги дружат с ней, – заметила Меада. – Агнесса говорит, что она очень горда и сдержанна. Она перебралась сюда после смерти брата, я опасаюсь, что она сейчас в крайне тяжелом положении. Агнесса очень переживает за нее.
– Понимаю, – промолвила мисс Сильвер и принялась расспрашивать о мистере и миссис Уиллард, а также о Леммингах.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Когда кончили пить чай, мисс Сильвер вызвалась помочь на кухне.
