Она помогла Блесу подняться и перебраться на телегу.
Между тем глар Пибод с другой стороны поля наблюдал, как толпа зрителей расступилась, пропуская в круг воина, от которого зависело теперь осуществление многовековых надежд Ледсаков на объединение с северным соседом.
— Подтверждаю и клянусь, что отдам свою победу леру Блесу Ледсаку, поражение же пусть останется при мне! — выкрикнул воин ритуальную фразу.
— Я, глар Пибод Ледсак, подтверждаю данное тебе право! — отозвался со своего места глар. Герольды поднесли трубы к губам и затрубили.
Рыцари разъехались в разные концы площадки, развернулись, постояли несколько мгновений, словно примериваясь, и ринулись навстречу друг другу. В центре они сшиблись. В сторону полетел обломок копья, но оба удержались в своих седлах. Копье сломалось у Стаса. Он отшвырнул сломанное древко и выхватил меч. Его противник осадил вайла назад, потом вновь бросил вперед, рассчитывая теперь легко выбить соперника из седла копьем. Копье было нацелено точно в грудь Стаса. Тот отбросил щит.
Глар Пибод процедил сквозь зубы проклятие.
Все последующее произошло так быстро, что глар даже не успел толком сообразить, что сделал Стас: миг назад его поражение казалось неизбежным, а в следующий миг он уже был единственным всадником на площадке. При этом копье противника оказалось зажатым у него под мышкой. Сам же противник волочился по земле вслед за вайлом — нога рыцаря застряла в стремени.
Несколько секунд над поляной стояла растерянная тишина. Мгновение — и она взорвалась восторженными криками.
Глар Пибод вытер пот со лба. Кажется, ему повезло с выбором замены своему сыну и роду Ледсаков наконец-то улыбнется удача.
Когда вайла остановили и поверженного рыцаря вынесли с поля — он был без сознания, — вышел новый претендент, который очень скоро отправился следом за первым. Очередного соискателя постигла та же участь. Стас действовал так быстро, что глар Пибод, как ни старался, никак не мог уследить, что за приемы он использует. Его соперники не успевали даже толком сориентироваться и разогреться, и каждое новое падение оказывалось неожиданным для публики. Претенденты выходили один за другим, и поочередно оказывались на снегу под копытами вайлов; звезда Ледсаков разгоралась все ярче.
— Что это за воин? — спросил либр Ристак, наклонившись к глару и одновременно наблюдая, как рыцарь расправляется уже с восьмым соперником. — Он не из наших. Где ты его взял?
— Этот человек приехал ко мне сегодня по делам ДОСЛа. Черт его знает, откуда он!
— Выходит, что тебе повезло, а, глар? А что за дела здесь у Службы?
— Разыскивают пропавшего ксенли. Говорят, что он спрятан где-то на моей территории.
— Что? Ты спрятал в своем гларате ксенли, Пибод? Признавайся, как это тебе удалось, а, старый черт?
Либр был в хорошем настроении — его тоже устраивал этот брак.
— Сам не знаю, Блит. По-моему, здесь какая-то ошибка. Поговори с ним сам после боев.
Между тем претендент Ледсаков разделался с восьмым соперником — того как раз выносили с поля — и больше желающих сражаться за руку прекрасной гиды не объявилось. Герольд три раза выкрикивал призыв, но на него никто не отозвался.
Победитель подъехал к помосту, остановился напротив либра и сорвал с головы шлем. Рыцарь выглядел разгоряченным, но резкость движений и азартный блеск в глазах говорили о том, что он только-только разошелся и не прочь был бы еще подраться, было бы с кем. Либр Ристак с удивлением ощупывал глазами не отличавшуюся особой мощью, хоть и крепкую, фигуру победителя. Либр умел отдавать должное мастерству, но все-таки предпочитал его в сочетании с массой; гость, без сомнения, владел целым арсеналом каких-то особых хитрых приемов, и либр подумал, что местной молодой аристократии не мешало бы как-нибудь вызнать эти приемы и взять их себе на вооружение. «Ловкая бестия!» — восхищенно подвел итог своему осмотру либр.
Затем он встал, поднял за руку дочь и, повернувшись к победителю, торжественно объявил:
— Лер Стас Жутов, ты получаешь мою дочь по праву победителя!
Толпа восторженно взревела, герольды затрубили, под весь этот гвалт Стас спрыгнул с вайла, взошел на помост и принял у либра руку прекрасной гиды. Гида глядела на победителя слегка испуганно: кажется, она опасалась, как бы герой не передумал и, плененный ее красотой, не решил воспользоваться-таки своим правом, чтобы жениться на ней самому. Трубы между тем смолкли, и гвалт слегка затих, словно бы в ожидании.
— Я отдаю это право вместе с прекрасной гидой Аилот леру Блесу Ледсаку, согласно моей клятве! — проорал Стас.
Гвалт разразился с новой силой. На помосте появился Блес, из-под мышки у него торчала голова Хлота. Стас подвел невесту к Блесу и подал ему ее руку. Невеста, похоже, была счастлива. Тогда, среди всеобщего ликования, вновь выступил вперед либр Ристак и, подняв руки над головой, крикнул:
— Пусть будет так!
Глава 2
Ты можешь ответить мне всего на один вопрос?! — Могу… Но сначала ты… мне ответь — как ты это сделал?.. И почему я… ничего не помню?.. Раз!.. И провал…
— Погоди ты!
— Нет, это ты погоди… Не перебивай… меня… Ты должен показать мне… этот прием!..
— Ты знаешь, кто такие ксенли?
— Ну знаю… А кто это?
— Ладно, Бог с ними… Видел когда-нибудь большого муравья?
— Чего-чего?..
— Ну — муравья, термита?
— Вопрос!.. Сам из него… стрелял! Да чтоб тебя…
— Волка, орла — видел?
— Из всех стрелял!.. Но сначала ты должен… показать…
Все. Я пас. Этот экземпляр годится теперь разве что на изготовление стелек. Из меня, похоже, тоже скоро можно будет их штамповать… Так, кто у нас тут еще?
Я осмотрелся. Народу за столами осталось немного — большую часть слуги уже развели по покоям. Этот еще был из самых крепких. Блес уже давно куда-то слинял с невестой под мышкой вместо костыля. Либр с гилом сидели в обнимку во главе стола и о чем-то спорили. Но этих я уже пытал. Тех троих, что ссорились с краю, кажется, тоже. Без толку все это. Надо отправляться на поиски гриплов. То есть грипл. Ксенли не может ошибаться. Здесь он, здесь где-то…
— Ты должен показать мне… этот… Р-раздолбай.
— Стас!
Я вскинул глаза. Напротив перед столом стояла Ильес.
— Садись.
Она обошла длинный стол и села рядом.
— Я ничего не узнала. Надо возвращаться к Ледсакам.
— Утром поедем…
Я пододвинул подсвечник на столе так, чтобы свет падал на нее.
Кошка. Красивая — до обалдения. Дикая… Или нет?
— Сколько у тебя полосочек, сержант?..
— Не считала.
Женщина… Неужто некому было счесть каждую твою полосочку?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
