– Гости в замке есть? – уточнил я у дворецкого насчет Шаманов. Вдруг кто-нибудь еще шатается по замку, вместо того чтобы проходить регистрацию на материке и обновление механики класса.
– Нет, они покинули Альтамеду еще позавчера, – с поклоном ответил Вилтрас.
– Когда?!
– Позавчера, – невозмутимо повторил гоблин.
– Пинг, – в голове возникла мысль Анастарии. Прошла секунда, и голова едва не взорвалась от гневной тирады девушки: – О! Его величество изволили вернуться! Я даже спрашивать не буду, где тебя носило четыре дня! Ты в курсе, что из-за тебя я провалила посещение Губернатора? Ты хоть представляешь, как трудно было получить приглашение?
Четыре дня?!
Я залез в настройки и с громадным удивлением уставился на системное время. Если мои глаза не врали, то в Барлионе я последний раз был четыре дня назад. Даже четыре с половиной. Это сколько же меня прятали? Вернее, сколько я был «мертв»? Почему меня не предупредили о том, что процедура заняла так много времени?!
– Никто не ограничивал тебя в том, чтобы пойти одной, – ответил я, не желая быть мальчиком для битья. – В Барлионе нельзя зависеть от других игроков. Если меня нет, то твое приглашение автоматически становится приглашением на одного человека. Не нужно вешать мне лапшу на уши.
– В том-то и дело, что бонус от посещения нас двоих гораздо больше, чем от одной меня!
– Ты была на приеме?
– Была.
– С Губернатором встречалась?
– Нет. Он отказался со мной встречаться, так как я пришла одна.
– Так не бывает. Нельзя делать привязку к игроку, который находится вне игры.
– Я знаю. Разработчики уже оповещены, ищут ошибку. Дим, я волновалась!
– Отбой связи. Мне нужно разгрести дела.
Четыре дня! Что произошло за это время в Барлионе? В реальности? Ищут ли меня?
Трезвон амулета вернул меня обратно в игру. Достав амулет, я одновременно с ним развернул Почтовый ящик и печально вздохнул – опять несколько тысяч писем. Вновь пару часов нужно тратить на то, чтобы их разобрать.
– Слушаю!
– Дмитрий, это Марина. Найдешь на меня минутку?
– Марина? – вначале я не очень понял, какая такая Марина, и только спустя мгновение меня озарило – Мирида Прозорливая!
– Марина, – подтвердили с противоположного конца амулета.
– Вроде сейчас есть время. Я тебя слушаю.
– Дмитрий, как ты смотришь на то, чтобы сегодня встретиться и поговорить? Я так долго откладывала этот разговор, что наконец-то поняла, что он необходим. Что скажешь?
– Давай встретимся, – согласился я. У меня уже не было по отношению к Марине никаких отрицательных эмоций. Какая разница, что она сделала год назад? Главное, к чему меня это привело.
– Предлагаю сегодня в «Золотой подкове». Угощу тебя лучшим блюдом Барлионы.
– Заметано. Часов через пять, ты не против?
Несмотря на неожиданность звонка, с Мариной я собирался встретиться давно, но все руки никак не доходили. То одно наваливалось, то другое. Раз она сама позвонила и предложила встретиться, то…
Стоп! Откуда она узнала, что я нахожусь в игре? Просто набрала и удачно попала? Паранойя, она, конечно, такая паранойя, но… Нужно думать.
Я начал перебирать почту и уже на пятом письме ошарашенно замер. Наверно, сегодня крайне неудачный день для Шаманов. Чего-чего, а такого текста увидеть я совсем не ожидал:
Махан, приветствуем! Приглашаем вас принять участие в съемках передачи на тему «Легенды Барлионы – неудавшийся проект «Феникса». В съемках подтверждено участие Анастарии, Лэйте, Магдея, Барсины. Съемки пройдут через два дня, выпуск передачи намечается через полтора месяца, во время межклановых соревнований. С уважением, главный редактор новостного агентства «АРТ Медиа».
Я посмотрел на дату письма и не смог сдержать грозного рыка – съемка уже прошла.
– Золотко, ответь, пожалуйста, что за съемка вчера была? – задал я вопрос Анастарии, стараясь сдерживать эмоции. – Что такое «неудавшийся проект»?
– Малыш, кто же знал, что ты решишь забить на игру? Мы встретились, поговорили, рассмотрели, почему все вышли из клана, обсудили, почему не нужно вступать в «Легенды Барлионы». Ничего нового.
– То есть вы тихо собрались своей компашкой и на публику пообсуждали чужой клан, не давая при этом представителю этого клана возможности ответить? – выдавил я из себя, прилагая титанические усилия, чтобы не сорваться на крик. Хватит! Пора прекращать давать поводы для злорадства и показывать эмоции! Я – Снежная Королева в крайнем ее проявлении! Пусть обида до сих пор не утихла, пусть эмоции стараются вырваться наружу, но обуздать (по крайней мере попытаться) свои чувства я способен. Шаман я или где? – Учитывая мое временное отсутствие в игре, запись передачи должна была быть перенесена. Мне придется поставить под сомнение ее легитимность и потребовать ее снятия с эфира.
– Хм… – задумчиво произнесла Анастария. – Махан, тебя точно подменили! Где взрыв эмоций, крики и истерика? Мне начинает казаться, что ты перешел из младшей группы детского сада в среднюю. Уже не ковыряешься пальцами правой ноги в носу, но все еще носишь памперсы. Что касается «временного отсутствия», то, золотко, не забывай, что я тоже была в клане и он на данный момент существует благодаря мне только потому, что я решила не уничтожать его окончательно. Проявила слабость и позволила тебе сохранить лицо перед игроками. Поэтому я имею полное моральное право обсуждать его где хочу и с кем хочу.
Я – Снежная Королева! Я – Снежная Королева!
– Ты потеряла право представлять клан «Легенды Барлионы», как только вышла из его состава. Как глава клана «Легенды Барлионы» я официально заявляю об отсутствии у тебя полномочий представлять мой клан где бы то ни было…
Уровень Бодрости: 30. Остановись, злобный Шаман!
Я глубоко вздохнул, стараясь унять дрожь. Меня всего колотило от одного огромного желания – голыми руками уничтожить Анастарию. Мне было плевать на разницу уровней и на отсутствие способностей. Столь огромного желания уничтожить другого человека во мне не было, наверное, даже во время реабилитации. Как можно быть такой гадюкой? Такой двуличной стервой? Когда что-то нужно ей, например, получить бонус за передачу ленты Ялининки, Анастария играет роль овечки! Когда же ей не нужно держать маску, она превращается в подлую тварь. Ненавижу!
В груди клокотало, хотелось рвать и метать, орать и материться, перевернуть весь мир и заставить его пожалеть о том, что он родился. Вилтрас сбежал подальше, чтобы не попасться под горячую руку, стражники старательно играли роль орнамента стен, боясь пошевелиться, однако срывать злость на своих людях, или программах, кому как угодно, я не собирался. Не для того они были наняты. Мне пришла единственно правильная мысль в текущей ситуации – необходимо что-нибудь создать. Неважно что – главное, отдать этому нечто все эмоции, переполняющие мое сознание.
Конструктор встретил меня уже забытой приветливой темнотой, словно говоря: «Не переживай! Сейчас мы покажем этому миру, что не стоит злить Шамана». Едва я сформировал абстрактную заготовку, отринув в сторону все известные мне рецепты, как она тут же превратилась в голову Анастарии, обезображенную страшными язвами и шрамами. Облик идеальной женщины был настолько ужасен, что я опешил. Эмоции исчезли, словно их смахнули огромной рукой. Не было ни ненависти, ни любви, ни жалости, ни брезгливости. Я смотрел на обезображенную Анастарию и понимал, что создавать «это» я не хочу. Причем дело было не в том, что мне не хотелось портить образ Насти. Это меня совершенно не беспокоило. Дело было в том, что я ощущал всем нутром – если мне удастся создать «это», то вся моя репутация с Верховной Жрицей уйдет в никуда. Больше не будет Лизы, появится Елизавета и «прием через месяц по записи».
Я смахнул искореженную заготовку в сторону и глубоко вздохнул. Я – Снежная Королева, поэтому и творить нужно исходя из этой мысли. Какие бы эмоции ни переполняли меня прежде, в Конструкторе им не место.
Очередная заготовка сформировалась перед моими глазами. Я мысленно к ней потянулся, желая придать форму шара – с ним проще всего работать, но внезапно образ болванки поплыл и предо мной вновь предстала Анастария. В язвах и шрамах.
Третья заготовка. Четвертая. Пятая. Выход из Конструктора. Вход. Шестая. Седьмая. Выход. Вход. Восьмая.
Вот теперь можно и задуматься.
Что бы я ни представлял, с каким бы настроем ни начинал творить, у меня все время создавался один и тот же образ – обезображенная Анастария. По рецепту предметы создавались без вопросов, однако при попытке творить голова девушки заменяла собой все. Как-то странно это и наводит на не очень приятные мысли в отношении моего самообладания. Неужели я не могу справиться со своими эмоциями?
