очень нравится, за что нашу корпорацию номинировали на ряд престижных игровых премий с шансом более восьмидесяти процентов выиграть две из них, — сверившись с планшетом, отчитался аналитик.
В этот момент в комнату вошла секретарь, держа в руках поднос с бокалом глясе. Поставив перед Олафом полный, Елена Николаевна забрала пустой и вышла.
— Отличный кофе, — с наслаждением произнëс норвежец, отпив из бокала.
— Ты всегда так говоришь, — дежурно отмахнулся Сергей Михайлович.
— Нет, в этот раз вкус какой-то особенный. Он какой-то…
— …лавандовый, — подсказал генерал-майор. — Я со своего места чувствую этот характерный аромат. А что по новым фракциям? Есть какая-нибудь аналитика?
— Есть, но она слегка неутешительна. Вводимый послезавтра Детинец перетянет на себя максимум один-полтора процента всех игроков, вместо благородной семьи став обычной мойвой.
— Славяне никогда большой мир особо не интересовали, — махнул рукой военный. — Это не новость.
— Совсем не в этом дело, — покачал головой аналитик, хмуро глядя в планшет. — Фракция изначально создана так, что вызывает много вопросов по играбельности. Странные приëмы сбора боеспособности замка отпугнут гораздо больше игроков, нежели привлекут. Детинец надо пересобирать полностью, начиная от юнитов и заканчивая глобальными особенностями.
— Это исключено, — жëстко произнëс глава корпорации. — Олаф Ларсович, вы прекрасно знаете, что фракция будет введена так, как есть, и никак иначе. Играбельность Детинца в рамках основных семи тиров пересматриваться не будет. Этот вопрос закрыт.
В кабинете возникла напряжëнная тишина. Олаф с северным спокойствием пил кофе, Сергей Михайлович хмурился, генерал-майор крутил в руках бокал с остатками коньяка и неодобрительно качал головой.
— Что по другим фракциям, выигравшим в конкурсе? — спросил военный. — Как скоро ожидать их в Асхане?
— Самое большее — две недели, — ответил хозяин кабинета. — Этого времени как раз хватит, чтобы отловить максимальное количество ошибок кода и проблем согласованности взаимодействий. Шаблоны давно отработаны.
— Больший прирост обещает привнести восточная фракция. Возможно, она даже затмит всё наши текущие двадцать три миллиона игроков в день, но это слишком оптимистично. К тому же, по опыту последних лет, китайцы скорее предпочтут другие фракции, чем свой колорит, но это даже к лучшему. Прочие новые замки не национальны в рамках текущей государственности стран, по ним сложнее делать прогноз, особенно по античной фракции. За последние три года на игровой рынок вышло семь крупных проектов этого сеттинга, ни один не получил репутацию выше семидесяти двух баллов. Но интерес всë ещë есть, к тому же фракция очень качественно сбалансирована. Фракция условно восточно-морская вполне может привлечь любителей средне-хардкорных игр и в будущем конкурировать на морем викингами, а вот болотный замок рискует стать лодкой за сорок тысяч евро при наличии более дешëвых и простых в управлении.
— Мало кто захочет брать? — предположил генерал-майор
— Именно так, — кивнул норвежец. — Но если провести грамотную рекламную компанию на схожести с эльфами, может и попасться рыба в сети. Мы подготовили соответствующие стратегии по каждой из четырёх фракций.
— Передашь свои выкладки в отдел маркетинга, — хмыкнув, произнëс Сергей Михайлович, — там посмотрят и решат, что синими делать. Если у тебя всë, можешь идти.
Олафа на это только кивнул, едва сдерживая смех, и как можно быстрее вышел из кабинета.
— А ведь непосвящëнные могут и не понять, что так развеселило твоего аналитика, — отметил генерал-майор.
— Непосвящённым можно, на то они непосвящëнные, — мрачно произнëс глава РубиКома. — У меня сейчас голова болит по другому поводу.
— Вхождение в игру сына? — спросил военный.
— Именно, Боря, именно. Есть половинная вероятность, что его оцифрует неправильно.
— Даже после успешной адаптации к виртуальной реальности этого Ярослава ты по прежнему боишься, Сергей, — констатировал военный. — Не хотел бы я оказаться на твоём месте, знаешь ли. В один день потерять жену и поставить сына на отложенную смерть. Слушай, может всë же расскажешь, что там на самом деле случилось? За двадцать лет ты ничего толком не сказал, даже я знаю только общие сведения, а ведь ты буквально с утра называл меня лучшим другом.
— А что ты хочешь услышать, Боря? — вкрадчиво спросил Сергей Михайлович. — Про то, как асоциальный психопат зарезал Лику на глазах у шестилетнего Германа? Ты это знаешь. Про неизлечимость посттравматического синдрома ты тоже знаешь. Про то, что таким он стал из-за внезапной кончины профессора Глинского ты тоже знаешь. Про медленное, но верное разрушение личности после двадцати шести ты тоже знаешь. А про то, что всё мы пережили морально… поверь, такое лучше не знать и на своëм опыте не испытывать.
— Ты забыл добавить, что я знаю из-за спасения кого ты экспериментировал с виртуалом и целенаправленно придумал срыв. Что я знаю, из-за кого дал вторую жизнь десятку неизлечимо больных. Из-за кого был сделан медицинский прорыв по введению в виртуальность еле живого сознания. С открытиями, потянувшими на трое последовательно выданные Нобелевки между прочим. И четвëртой в следующем году, будь уверен. Но ты прав, Сер, я не хочу испытать на единственном сыне то, что ты прошëл с Германом.
— Надеюсь, этот вопрос мы закрыли раз и навсегда, — опустошëнно произнëс Сергей Михайлович.
Он взял со стола открытую бутылку коньяка, достал из шкафчика новый бокал, наполнил его на треть и опустошил залпом. После чего снова наполнил на треть себе и собеседнику.
— Выпьем за успех срыва Германа? — отсалютовав бокалом, спросил генерал-майор.
— Выпьем, — кивнул хозяин кабинета. — Я не прошу себе, если мои внуки не смогут видеть отца хотя бы в таком формате.
— Ты слишком много работаешь, Сер, — покачав головой, констатировал Борис Викторович. — Послезавтра семьëй мы обмываем мои новые погоны. На всякий случай объясняю — семья Синицыных является частью семьи Колесовых. Так что не отвертишься. Так и будем либо радоваться, либо заливать горе.
— Я понял, Боря, — отозвался глава РубиКома. — Мы будем, обещаю. Надеюсь, новости окажутся положительными.
Глава 9
Отпрыгнув назад, я ушëл от нацеленного мне в голову копья, перехватил его и, дëрнув, вытащил всадника из седла. Сделать это в очередной раз оказалось куда проще, чем убивать ту же Тяжëлую конницу, и не так приятно с точки зрения боевого удовлетворения. Всë же там были хорошо обученные и привыкшие к битвам мужчины, а здесь дети, явно взявшие в руки оружие совсем недавно. Не исключено, что только перед этим боем.
И всë же, этим детям, а также женщинам и немногочисленным старикам, я давал шанс решить всë миром. Они не захотели, натравив на наших магов своих Воплощений Ветра, четвëртый ранг Духа Воздуха, бойца третьего тира. И пусть их было всего трое, эти воплощения, вполне могли бы убить шестерых Огненных жрецов,
